Я кинула взгляд по сторонам. Безусловно, на нас обращали внимание. Впрочем, это не моя заслуга. Интерес окружающих преследует брильянтового мальчика повсюду.

— Богдан, какое отношения я имею к твоей обуви? — со скучающим видом спросила, посмотрев прямо в упор.

— Ты знаешь, у меня складывается ощущение, что самое прямое. Может, у тебя болезнь такая? Обувной фетиш, а? Ты только на мою обувь нацелилась или пострадавших больше?

— Какая болезнь? Ты, что несешь?

— Ну я не силен в психиатрии, — пожал плечами, отчего белая рубашка натянулась, привлекая мое внимание к его груди. Мой взгляд соскользнул на руку и остановился на массивных часах. — Если девушка за неделю уничтожает уже вторую пару моих кроссовок, это о чем-то, наверное, говорит? Как думаешь? — голос звучит тихо, вкрадчиво, а мне кажется, что слышат все.

Пора заканчивать этот спектакль, — решила я, когда заметила, что народ вокруг уже не стесняясь пялится на нас. А кто-то даже достал мобильник и направил в нашу сторону. Понятия не имею слышал ли кто из них, о чем говорил этот мажор, но выяснять я это точно не хотела.

— Богдан, я не знаю, какого ты цепляешься ко мне. Зачем пристал со своими кроссовками. Но больной, судя по всему ты, а не я. По-моему, ты помешался, — усмехнулась я.

— Помешался? — вопросительно посмотрел на меня. — Помешался на чем?

— Не на чем, а на ком, — сделала драматическую паузу, наклонила корпус вперед, не отводя своих глаз от его, приблизила лицо. Он молчал, ожидая окончания фразы, хотя все уже знал и так. Я медленно провела глазами по его лицу, намеренно продлевая интервал, взгляд замер на губах и вновь резко вернулся к глазам. Во рту внезапно пересохло и, еле разлепив губы, проговорила:

— Мы оба знаем, что ты помешан на мне. Да, Дан?

Голос звучит тихо, слова произнесены как под гипнозом. Видела как сглотнул, как голову чуть вбок наклонил, как глаза прищурил.

— Да? А я вот слышал обратное.

— Обратное?

— Да, Женя, обратное.

Я замолчала, переваривая свое собственное имя, произнесенное им. Как только он меня не называл, как только не склонял, но по имени ни разу.

— Дан, — решила ответить любезностью на любезность, вызывая легкую ухмылку на его губах, — я не настроена играть в шарады.

— А кто играет? Говорят, что история в раздевалке — это месть влюбленной в меня студентки.

— Слышала, — беззаботно пожала плечами. — И ты в это веришь? — хмыкнула.

— А почему нет? Какая еще причина может быть для такого тупорылого поступка? — говорит и не сводит с меня взгляд.

— Не знаю. Тебе виднее, — вновь пожала плечами, опустила глаза, взяла в руки вилку и принялась тыкать несчастную остывшую котлету. — Ну, например, вариант ненависти не рассматривал? — вновь глянула на него.

— Нет, не рассматривал. У меня нет врагов. А даже, если и так — они не рискнут. Никто не захочет вылететь с универа.

Я замолчала, рассматривая кривую усмешку на подлом красивом лице. И еще раз убеждалась, как же все не справедливо в этом мире — одним все, а другим…

Он же наклонился ближе ко мне и, понизив голос, вернул мне мою же фразу:

— Мы оба знаем, что ты помешалась. Да, Жень?

Я молчала. А что я могла сказать? Помешалась? Да. Но не так, как он думает. После встречи с ним я прибываю в вечном напряжении, так как понятия не имею, что мне принесет завтрашний день, да черт, даже следующий час, минута. Но я не успела ответить.

— О, вот ты где! А я тебе ищу, — услышала рядом с нашим столом.

Повернула голову. На меня уставились ледяные глаза девочки-мажорки Миланы. И мне этот взгляд совсем не понравился. Он обещал мне проблемы. Много проблем.

— Привет, — поднимаясь, кинул Дан.

— Ты, чего тут забыл? — легкий кивок в нашу с Зоей сторону.

— Забей. Надо было выяснить кое-что, — взял Милану за локоть и развернул в противоположную сторону от нас, уводя прочь.


— Уфффф. Женька, это чего сейчас такое было? — донесся до меня голос Зои.

— Сама не знаю, — качаю головой, не сводя глаз с удаляющейся спины Макарова.

— «Не знаю»? Жень, серьезно? «Не знаю»? Да тут воздух раскалился, как в пустыне Сахара.

— Не преувеличивай, — перевела взгляд на Зою.

Сказала, а сама понимаю, что права она. Что моя словесная шалость, затеянная с целью подразнить Богдана, вышла из под контроля, затянув меня в водоворот вместе с ним. Я создала момент вне времени и вне пространства, когда есть только его глаза, из которых в один миг исчезла насмешка, уступив место напряжению, неопределенным эмоциям и странной по своей сути энергетике.

***

— Ты, это видела? — обратилась к Милане подруга, как только она вошла в аудиторию.

— Что видела?

— Держи, — и подруга «любезно» протягивает мобильный, на котором стоит запись на паузе.

— Что это? — подняла вопросительно глаза девушка, отвлекаясь от поиска ручки в сумке.

— Посмотри, тебе будет интересно, — ухмыльнулась Римма.

Милана нажимает «плей». Изображение нечеткое, снимали на расстоянии в столовой, слов не разобрать, стоит гул. Съемка длится недолго, пару минут, но видно даже на расстоянии, что все это время Богдан и эта лохудра не сводят глаз друг с друга.

Значит, все-таки не показалось, — подумала Мила, молча возвращая телефон владелице.

— Ну, что скажешь? — спросила вездесущая Римма.

Милана кожей чувствовала этот лихорадочный блеск глаз подруги, для этого не нужно было смотреть на нее. Римме только дай возможность поиздеваться над людьми, и она не упустит такой шанс. Если кто-то считал, что Мила стерва, то они ой как ошибались. Они просто не были знакомы с Вербовой Риммой. Эта сука та еще. Она акула, которая почуяла кровь. Она питбуль, который только ждет команды «фас». Даже Милана не всегда чувствовала себя уютно в обществе подруги и лишний раз старалась ей не раскрываться. Но есть и обратная сторона медали — та делала всю черную работу. Такой себе серый кардинал. Информация, казалось, стекалась к ней, как в городское инфо-бюро. А распоряжалась она ей весьма искусно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Дан просил не лезть, — напряженно сказала девушка.

— Мил, думаю, есть смысл вмешаться. Дело, конечно, твое. Но думаю, что там есть все шансы, что ненависть перерастет в нечто другое. Смотри как бы парочка не образовалась.

— Ты шутишь? — фыркнула Милана. — Где она, где я. Дан никогда не обратит свое внимание на такую, как она.

И принялась копатьсь в сумке, но скорее механически — лишь бы дать себе минуту, лишь бы собраться и вернуть обратно маску безразличной уверенности. Сомнения как снежный ком нарастали в ней. Кадры из увиденного в столовой и ранее в клубе мелькали перед ее мысленным взором. Может, права Римма? Может, стоит предупредить удар? Надо девчонку поставить на место.


С Даном и так отношения «на честном слове», все по договоренности, и всегда было по договоренности.

Она, как дурочка, влюблена в него со школы, а он… он не захотел идти с ней за руку парой, когда шли на урок физкультуры в первом классе.

В пятом ответил учителю, что ему все равно, кого с ним за парту посадят Ливанову или Смирнову.

В девятом, она решила заставить его ревновать, и стала оказывать знаки внимания Ветрову, но Макарова больше заботил его чертов футбол, да секция робототехники.

После летних каникул в одиннадцатом классе она решила, что хватит сохнуть по Макарову. Но настрой быстро сдулся. Она влипла в плохую историю, а Богдан помог ей «выйти сухой из воды», отчего его доспехи засияли ярче, а привлекательность заиграла с удвоенной силой.

И в универ этот она поступила из-за него, чтобы рядом быть, чтобы близко.

Когда опубликовали списки, Макаров оказался зачисленным. А вот Милана… но папа сделает все для своей дочки. Так, через два дня в списках на зачисление появилась фамилия Ливанова.

Первый курс не дал долгожданной развязки истории. Казалось, Богдану было наплевать присутствует Мила в универе или нет. Он был бесконечно занят. Виделись изредка в клубе, да на некоторых вечеринках у друзей. Но он не давал ни единого шанса к нему приблизиться, и сам не проявлял никакой инициативы или заинтересованности.

Удача улыбнулась девушке после летней сессии. Она наконец-то получила доступ к такому желанному телу. Но вот утро оказалось не таким радостным для нее.

— Милан, давай только из этого не будем делать проблемы. Встречаться сейчас ни с кем не хочу.

Она несколько раз моргнула, пытаясь осознать смысл слов. Ведь сегодня ночью она уже шла с ним под венец и даже родила ребенка. И пусть это фантазии, но ведь в них так легко поверить, когда жаждешь человека ни один год.

— Дан, ты льстишь себе. Это всего лишь секс. Что в этом такого? — беспечно пожала плечами.

Он внимательно посмотрел, а затем задумчиво кивнул.

— Я рад, что мы друг друга поняли.

— Но я не прочь повторить, если что.

Если бы он только знал, чего ей стоила эта беспечность.

И вот четвертый курс. А отношения так и замерли на уровне «не прочь повторить». Временные встречи, иногда совместные походы в клубы. Но все играюче, все без объявления отношений. Но Милана успокаивала себя тем, что все равно, что-то да сдвинулось с мертвой точки после школы. Родители их хорошо общаются, даже на праздники семейные друг друга приглашают. Окружающие в универе и за пределами считают Милану девушкой Богдана. Она сейчас рядом с ним. Ну а дальше само как-нибудь сложится. Он привыкнет. Она в это свято верила. Главное, набраться терпения. Которого, кстати, у девушки совсем не было. Совсем не было для всего остального, но не для Макарова.

16