— Конечно, спали, — без слов поняла вопрос и ответила. — Он же не поговорить ко мне приходит.

— А как же так?

— Первый раз здесь, у меня. В спальне темно было. Вчера в машине. Юбку задрал, и все.

— Сегодня куда его потащишь? — едва заметно улыбнулась подруга.

— Не знаю, — вздохнула Марина. — Вообще не знаю, что дальше будет…

Лида снова поддержала ее легким объятием. Что тут посоветовать? Она этим двоим точно не советчик. Даже ее жизненного опыта не хватит.

Разберутся, быть может… Быть может, все у них наладится. Не зря же снова встретились.

— Мне вот это платье нравится. Очень красивое. — Поднявшись, достала из шкафа платье-футляр из итальянского джерси кофейного цвета.

— Это? — Марина приложила его к себе и глянула в зеркало.

Длина ниже колен. Молния сбоку. Горловина узкая. Подходит. Хорошее платье, стильное.

Симпатичное. Она его пару раз всего надевала.

— Да. С каблуками будет супер. Ты в нем такая вкусная. Вот прям как шоколадка.

— Его и надену. Пусть Мажара обожрется сладкого.

— Тогда тебе надо быть без платья. Прибирайся, я чайник поставлю. А то прилетит сокол твой ясный, и чай не успеем попить.

Лида пошла хозяйничать на кухне, Марина затолкала в шкаф оставшиеся вещи.

Без платья. Она тоже хотела без платья. До слез хотела. Но беда в том, что, если она будет без этого гребаного платья, ничего у них с Сережей не получится.

— Слушай, — спросила Лида, когда чуть позже они уселись пить чай. — А с Матвеем что? Я и забыла про него.

— Прекратила я эту тягомотину в тот же вечер. Пообщались и хватит. Он просил попробовать. Попробовали. Не получилось.

— А он уже всем про свадьбу растрепал.

— Про какую свадьбу? — воскликнула Стэльмах.

— Не конкретно, конечно. Но сказал, что у него такие серьезные намерения… и такое к тебе серьезное отношение, и он готов ждать, сколько угодно… и намерен жениться… в общем, ты идеал его женщины.

— Боже мой, ну что за человек. Он, наверное, все мои слова за какое-то лукавство принимал.

— Есть такие мужики, Мариночка, которые любят пострадать. Их хлебом не корми, дай за бабой побегать. Матвей, видимо, такой. Чем холоднее ты с ним, тем усерднее бегает. А если он твои слова принимал за лукавство, не надейся, что с первого раза поймет. Подумает, что цену набиваешь, и припрется еще раз. Блин, я уже жалею, что вас познакомила.

— Только не это. Только с ним мне разборок не хватало. Но ты не бери в голову, — махнула рукой.

Они еще немного поболтали, и Лида ушла. Маринка переоделась и накрасилась.

Только успела помаду в косметичку сунуть, в дверь позвонили.

Открыла, не посмотрев предварительно в глазок, и опешила: на пороге стоял Матвей.

— Что ты здесь делаешь? — сначала растерялась.

— Поговорить хочу.

— Хорошо, давай выйдем. — Мигом скинула домашние тапочки и обула туфли.

— Почему бы нам здесь не поговорить? — Шагнул в прихожую и захлопнул за собой дверь.

Никогда у нее в квартире не было чужих людей. Матвей тоже для нее чужой. Он на площадку ни разу не поднимался, всегда ждал внизу, в машине.

Но сегодня отчего-то решил по-другому, чем сразу Марину напугал. Такое бесцеремонное вторжение вызвало в ней безотчетный страх.

— Я не ждала гостей, у меня не прибрано. Мне неловко, так что давай лучше выйдем на улицу. Можно недалеко прогуляться или просто постоять внизу. Куда-то пойти я с тобой не могу, мне некогда.

— Я вижу, что ты очень занята. — Оглядел ее. — Шикарно выглядишь. Точно не для того, чтобы весь вечер дома просидеть. Для меня у тебя нет времени, да? Никогда не было. Для меня ты всегда устала.

Марина медленно втянула в себя воздух.

— Ты зол, я вижу. Мне кажется, хочешь поругаться. Не стоит. Правда. Не надо на меня обижаться. Не надо устраивать разборок. Нам не из-за чего разбираться.

— Ты теперь с ним?

— С кем?

Неудавшийся жених зло поджал губы, почему-то не решаясь произносить имя Мажарина.

Лицо его покрылось неровными пятнами, и Марина занервничала еще больше.

— Давай выйдем! Не надо здесь стоять! Не уйдешь? Тогда я уйду!

Выскочив на площадку, успела спуститься пролетом ниже, но Матвей бросился за ней и преградил путь.

— Ты меня перед Володей опозорила!

— Поэтому я и сказала, что нам нужно расстаться. Чтобы таких ситуаций больше не происходило. Оставь меня в покое. Ты два дня думал высказать мне это или нет? — Хотела обойти его и никак не могла. Он не позволял, наступая, и Марина вынужденно двигалась вдоль стены, пока не забилась в угол.

— Как шлюха себя вела!

Она тяжело задышала, все еще стараясь говорить спокойно и холодно:

— А вообще забавно. Сам принял мои условия, сам на все согласился. Я тебе честно сказала, чего ждать тебе, а чего не ждать. Но ты же уверял, что ни на чем настаивать не будешь. А сейчас я шлюха неблагодарная? Противно. Какая же я, по-твоему, шлюха, если даже не спала с тобой? Не тебе говорить, шлюха я или нет.

— Я думал, что ты правда такая принципиальная!

— На фасад запал? Если я тебе нутро покажу, тебе не понравится! Там ничего приятного и красивого! Ты не выдержишь! Ой, да о чем тут говорить! У меня кровь носом пошла, а тебя воротит! Думаешь, я не вижу?

Тебя трясти не от беспокойства начинает! — от страха потеряв самообладание, закричала и тут же подумала, что Мажарин сегодня не появится.

Именно потому, что так сейчас нужен, он точно не появится. И этот придурок обязательно с ней что-нибудь сделает.

От этих мыслей голова у Марины закружилась.

— Два месяца мне мозги делала! Такая вся правильная! Недотрога, блядь!

Марина скривилась:

— Фу, ужас, какой ты, оказывается. Не трахалась я с тобой? Значит, не доверяла! Не заслужил! И правильно! Не ошиблась, значит! Вон, одна неловкая ситуация, и все дерьмо наружу полезло! Все вы такие! Уроды моральные!

Мало мне в жизни извращенцев было, еще один прицепился! — не сбавляла тон. Уже не могла. Продолжала кричать, не подбирая слов и ничего вокруг себя не видя.

— Торопиться она не хотела! А как ебарь бывший появился, так сразу правильность свою потеряла!

— Не переживай, не до-траханный ты наш, я и тебя сейчас въебу, — сказал Мажарин и хлопнул Матвея по плечу. Тот, не успев обернуться, в следующую секунду рухнул к Маринкиным ногам от сокрушительного удара в голову. — Раз я ебарь… — Подняв за шкирку, протащил бесчувственное тело по площадке и закинул в лифт. — Чего молчишь, пассажир? Тебе куда? Поближе к небу, наверное, а то размечтался. — Отправил лифт на последний этаж.

Маринка так и стояла, оцепенело вжавшись в угол и обхватив себя руками. Не заметила, в какой момент Сергей появился. Просто вырос за спиной у Матвея.

— Интересно, он весь разговор слышал?

— Вот ничего не меняется, Стэльмах. Столько лет прошло, а все так же приходится за тебя рожи бить, вечно с какими-то утырками связываешься.

— Окинул ее быстрым пытливым взглядом и, взяв за локоть, выдернул из угла. — Мотю твоего не учили, что девочек обижать нельзя.

— А ты не то же самое делать собрался?

— Мне можно. Я свою. А он чужую — мою.

— Издеваешься.

— Нет. Я из-за тебя крови нахлебался. Ты мне теперь роднее некуда. Так что, если у него совсем с головой плохо. И он вздумает позвонить. Или, не дай бог, прийти. Скажи ему сразу. Что я его кончу. Без вариантов. Квартиру закрой и поехали.

— Куда?

— Куда-нибудь. А то Мотя мне романтику испортил. Разорался тут на всю парадную, что не давали ему два месяца. Значит, плохо просил, раз не давали. И не у той просил.

— А у нас с тобой, Мажарин, охренеть, как все романтично! Ты-то вообще не просил, я к тебе сама приехала!

— Угу, — чему-то довольно кивнул Сергей. — И чего ты с ним связалась? У него же на роже написано, что он недоделок.

— Это не я с ним. Он со мной. Я не разбиралась, что у него на роже написано. Они мне все на одну рожу. Это только ты особенный. А остальные все недоделки и утырки.

— Я прям сейчас хочу убить тебя за эти слова.

— Знаю. Секс будет, или сразу убьешь?

— Поторопись, Мариша. Ты же не хочешь, чтобы сейчас кто-нибудь вызвал лифт на первый этаж?

Марина тут же сорвалась с места, быстро закрыла квартиру и стала торопливо спускаться по лестнице, вцепившись Мажарину в рукав пиджака.

— Он там хоть живой?

— Ни хрена с ним не будет. А жалко. Ну, может, сотрясение… может, оглохнет на одно ухо…

— Боже…

— Зато знать теперь будет, что девочек обижать нельзя.


***

Секс у них был. В туалете ресторана. Разговаривать все равно не получалось. Либо молчали, либо каждое слово раскаленным клеймом по коже.

Марина сама спровоцировала, Мажарин не отказался. Ему же без разницы, как и где ее трахать, если она для него сука…

Секс в туалете… Противно. Грязно.

Сама в эту грязь залезла, потому что не видела другого выхода, и Сергея туда окунула.

Потом слезы по щекам градом.

Выскочила из ресторана, побежала к парковке, ища взглядом свободное такси.

Главное, вырваться и уехать домой. Если Сережа приедет за ней, она не откроет ему дверь. Ни за что на свете.

Третий день… еще семь… выдержу… еще семь дней…

Только распахнула дверцу авто, чтобы сесть в салон, чья-то сильная рука буквально оттащила ее от машины.

Испугаться Марина не успела.

— Снова уходим по-английски? — рыкнул Мажарин.

— Отпусти, — проговорила, задыхаясь.

Но он не отпустил, а крепко прижал ее к себе за талию и поволок на другой конец ряда к своей машине.