Я не хочу заканчивать этот разговор, но прямо сейчас его не стоит продолжать, когда он уже выпил. Последнее время он так легко впадает в ярость, и теперь я точно даже не знаю, что в очередной раз может вывести его из себя. Единственное на что я способна, это извиниться и молиться про себя, чтобы он излечился, и верить, что не всегда будет так, а со временем ему обязательно СТАНЕТ лучше.

Фишер опускает свои руки поверх моих, удерживающих его лицо. Он наклоняется вперед и прижимается лбом к моему, и я впервые, с тех пор, как вошла в спальню и увидела его пакующим мои вещи, спокойно выдыхаю.

Я провожу рукой вниз от лица до открытого ворота рубашки, скользя пальцами под ткань, ощущая его жесткий теплый пресс и грудь. Целуя и опускаясь вниз по щеке, я слегка прикусываю кожу на его шеи, делая все, чтобы вернуть его обратно ко мне, чтобы он увидел меня, почувствовал меня. Я скучаю по нашим занятиям любовью. Я скучаю по близости с ним, когда мы всегда соединялись вместе на каком-то другом уровне. Все наши проблемы уходят, потому что кроме нас двоих ничто не имеет значения. Возможно, я совершаю неправильную вещь, пытаясь соблазнить его, но у меня нет никаких идей, как я могу прорваться к нему. Мои руки скользят по его груди под рубашкой, и пальцы кружат вокруг его соска, я всем телом придвигаюсь ближе к нему.

Мне следовало его знать гораздо лучше, прежде чем потерять свою осторожность.

— Ох, Люси. Сладкая, невинная, жалкая Люси. Очень мило, и ты действительно думаешь, что ты была единственной все эти годы. Ты была девственницей, когда мы встретились и прости, но я предпочитаю женщин с немного большим опытом, которые имели меня по ночам вдали от дома.

Я рывком выдергиваю руки из-под его рубашки, и отступаю назад, уставясь на него с шоком и ужасом. Я всегда, ВСЕГДА была уверена в том, что я была недостаточно хороша для него в физическом и сексуальном плане, но он никогда не заставлял меня чувствовать себя такой, я всегда была кем-то, кто абсолютно превосходно подходил ему. И сейчас он честно признается мне, что не был верен? Что какая-то другая женщина согревала его постель и давала ему то, что я не могла дать, когда он был вдали от меня? Конечно, он был гораздо более опытным, чем я, когда мы встретились, и мне не нравилось, что я мало что умею. Он прав, я действительно была девственницей, и он помог мне обрести уверенность в себе, обучая меня различным способам, доставляюшим ему удовольствие и обучая меня делать некоторые вещи, которые раскрыли меня в сексуальном плане. За эти годы мы познали тела друг друга, и наша сексуальная жизнь всегда была хорошей, и я никогда не задавалась вопросом, что значит иметь что-то большее, никогда не понимала, что подразумевалось под этим словом «большее». Мы не занимались сексом два месяца, после той ночи на кухне, когда он осуществил захват меня с всепоглощающей страстью, и тогда я поняла, что именно такую страсть я и хотела получить от него. Может быть, именно этого он всегда и хотел, и ему не нравилось, что я не была такой страстной. Я бы стала, зная, что это ему необходимо. Я хотела отдать ему намного больше, чем он даже мог себе предположить, и меня убивает мысль, что он разделял все это с другой женщиной.

— Поздравляю. Ты добился своего, заставив меня возненавидеть тебя, — говорю я ему, пока слезы бесшумно стекают по моему лицу, он идет обратно к кровати, закрывает крышку чемодана, застегивая молнию.

— До тебя доходит достаточно долго, — говорит он с саркастическим смешком. — Господи, сколько дерьма, ты еще готова проглотить, чтобы понять это? Ты просто думала, что мы могли бы жить долго и счастливо на этом проклятом острове, состариться вместе и умереть в один день? Это место съедает меня живьем. Каждый раз, когда я сюда возвращаюсь, я хочу сжечь все к чертовой матери, дотла. Мне совершенно не становится лучше, когда я возвращаюсь домой к тебе, мне становится еще хуевее. Ты со своей надеждой все исправить, и всегда готовая «помочь» мне. Так вот он я, детка. Видишь, что ты получила. Каждый раз, когда я возвращаюсь домой тьма становится все темнее и темнее, и я ненавижу эту жизнь все больше и больше.

Он поднимает чемоданы, подходит к дверному проему, ведущему в коридор и бросает их туда на пол.

— Убирайся отсюда, теперь я, наконец, смогу дышать без тебя, всегда пытающейся «помочь» мне. Я не хочу и не нуждаюсь в твоей помощи. И когда я вернусь, лучше тебе здесь не находится.

Он проходит мимо меня и выходит за дверь, переступая через чемоданы. Я слышу, как его ботинки стучат по деревянному полу, и через несколько секунд, хлопает входная дверь.

Я опускаюсь на колени и падаю на ковер, как под кошенная, плотно свернувшись калачиком. Если я смогу превратиться в достаточно маленькую, возможно тогда, мне не будет так сильно больно. Возможно, я не буду чувствовать, как мое сердце вырвали из груди и искромсали на части. Возможно, если я стану совсем крошечной, то не буду чувствовать себя так, что испытываю сейчас самое большое разрушение в своей жизни и самое большое предательство, от чего моя душа распадается на кусочки.

Если я смогу стать маленькой, крошечной, то возможно, я не смогу умереть от этой чудовищной боли.

Если я смогу стать маленькой и крошечной, то возможно, я не буду чувствовать себя такой неудачницей.

Глава 6

Люси

Сегодняшний день

— Ты такая красивая, что дух захватывает, — шепчет Стэнфорд мне на ухо, оставив поцелуй на моей щеке.

Я смеюсь и неловко кладу руку на его. С тех пор, как меня кто-то называл красивой прошло уже много времени, и я стараюсь посмаковать комплимент, а не отмахиваться от него. Я знаю, что не блещу классической красотой. Вопреки тому, что Трип сказал сегодня утром, будто я кожа да кости, на самом деле это не так. У меня есть изгибы и бедра, которые я ненавижу, веснушки на лице, которые злят меня и слишком маленький нос для моей внешности. Я маленькая и невысокая, и сколько себя помню, люди называют меня миленькой. Фишер всегда называл меня очаровательной, и говорил, что хочет положить меня в карман и носить везде с собой. Но когда мы оставались наедине, обнаженные в постели, он поклонялся и боготворил каждый сантиметр моего тела. Он был единственным, кто называл меня красивой и сексуальной, и я на самом деле верила в это.

Соберись, Люси. Ты на свидании с другим мужчиной. Перестать думать о Фишере.

Пока Стэнфорд рассказывает мне про свой рабочий день, посвященный изучению счетов Банка Фишера и трастового фонда, я рассматриваю его. Ему почти тридцать семь, он на шесть лет старше меня, у него короткие светлые волосы, которые он зачесывает назад, светло-голубые глаза и чисто выбритое лицо, он определенно красавчик. Он не относится к тому типу мужчин, которые меня привлекают, но раньше я даже не могла предположить, что когда-нибудь снова начну ходить на свидания, поэтому думаю, что это не столь важно. Он всегда выглядит собранным, его одежда, вероятно, стоит намного больше, чем моя ежемесячная выручка от гостиницы, и у него никогда не взъерошены волосы, всегда аккуратная прическа, у него есть чувство юмора, и он относится ко мне хорошо. Он невероятно умный и одержим чего-то добиться, просматривая огромное количество бухгалтерских отчетов, хотя моя бухгалтерская книга, вызывала у него не один раз, поднятые от удивления брови. Прошло всего чуть больше месяца, но мне кажется, что я знаю его уже давно. С ним легко общаться и у него всегда имеются отличные идеи и предложения, которые я могу реализовать в гостинице для привлечения дохода, чтобы повысить эффективность своего бизнеса. Поставив в голове все галочки напротив его качеств, я ловлю себя на мысли, что у него есть все то, что нет в Фишере. Независимо от своего семейного состояния, Фишер всегда был обычным мастеровым в глубине души. Он любил капаться в грязи, и никогда не заботился какой бренд одежды на нем одет, или марки. Он был насквозь моряком — интенсивный, целенаправленный, сильный и упрямый, верный...ну, не всегда верный, как выяснилось.

Думать о своем бывшем муже, совершенно неправильно, находясь на свидании с другим мужчиной. Хороший мужчина, надежный мужчина, мужчина, который я это чувствую, никогда не бросит ужасных слов мне в лицо, разрезающих мое сердце напополам. Уже прошел, черт побери, целый год, почему я не могу просто забыть? Год, в течение которого я получила от него всего лишь подписанные документы на развод. Даже после того, что он тогда сказал мне, я все еще верила, что может он вернется. Я верила, что ему становится лучше, и что он захочет получить помощь от меня, и вернется. Документы о разводе означали конец всему. Каждой мечте, каждой надежде и каждой мысли, которые когда-либо проходили мне в голову о нашей с ним любви.

Я ненавижу это чувство, что все на этом острове напоминает мне о нем. Куда бы я не пошла, я все время вспоминаю, что мы были здесь вдвоем, вместе. И то, что Фишер теперь тоже находится в этом городе, совершенно не помогает мне, что он дышит тем же воздухом, что и я, смотрит на тот же океан и ходит по тем же улицам. Я пытаюсь затолкать эти мысли подальше, и беру Стэнфорда за руку, переплетя свои пальцы с его. Он перестает говорить и наклоняется ближе ко мне.

— С тобой все в порядке, Люс? Ты кажешься немного рассеянной сегодня.

Вот оно, один минус в колонке Стэнфорда. Мне действительно не нравится, когда он называет меня Люс. Я знаю, что это распространенное прозвище Люси, но у меня такое чувство, будто он называет меня распущенной. (Luce

— Прости, я просто немного устала, — вру я, рассеянно отвечая на его вопрос, пока я брожу среди своих мыслей, он призывает рукой официантку, чтобы заказать нам напитки.