Вадим Селин - Маяк для влюбленных

Весь остаток вечера мы с Захаром разговаривали о море. Он задавал мне множество вопросов. Я поняла, что он пытается быть моряком хотя бы в своем воображении… И я старалась как можно больше ему поведать. Я рассказывала о своей работе, о моем папе – он тоже моряк. Рассказывала о том, как однажды побывала в плавании:

– Мы плавали в Атлантическом океане. Была ночь. Ночи на воде не такие, как на суше. Там, в океанах и морях, нет фонарей, ламп, рекламных щитов, из-за которых не видно небо и звезды. Нет смога. Там красиво. Я стояла на палубе и смотрела на черную воду. Было темно и тихо. Не слышно ни звука машин, ни музыки, ни-че-го! Только гул мотора и шум брызг. Над головой было черное небо, усыпанное звездами, внизу – черная вода, которая отражала свет звезд и луну. Мне казалось, что я нахожусь в какой-то сказке! Луна была такая огромная, что мне казалось, стоит протянуть руку, и можно к ней притронуться! Плавать в море – это ощущение небывалой легкости, свободы… Но больше всего меня поразили не звезды.

– А что? – как зачарованный спросил Захар.

– Я стояла на палубе, вокруг была чернота, а по бокам… – я выдержала эффектную паузу. – А по бокам корабля плавали горбатые киты. Они то выныривали, то погружались в воду, следуя за нашим кораблем… Из них с шипением вырывались фонтаны воды… Киты такие огромные… Просто исполины…

– Вот это да!.. – восхищенно протянул Захар.

– Киты по телевизору – это не то. А когда их видишь своими глазами… Поражаешься их размерам. Вообще в океане все огромное. Гигантское. И сам океан в том числе. В нем столько воды! Он такой мощный! Когда смотришь на бескрайний и бездонный океан, на китов, на косяки рыб, то понимаешь, насколько ничтожен и мелок человек, – сделала я вывод. – Там, вдали от берега, жизнь идет по законам природы. Человек в океане чужак, а может быть, и незваный гость.

Мы помолчали.

– Вы приедете к нам еще? – с надеждой спросили Захар и Надежда.

– Конечно, – улыбнулся Марат. – Обязательно! Теперь вы так просто от нас не отделаетесь!

Надежда благодарно посмотрела на нас. Очевидно, она была рада, что у Захара появились новые приятели.

Мы вышли за ворота.

Я вспомнила, как несколько часов назад стояла перед калиткой и боялась войти. Надо же, еще три часа назад я не знала ни Надежду, ни Захара и тем более не знала об их семейном горе, а теперь я в курсе всего. Мы открыли для себя новых людей.

– Спасибо вам, что принесли это кольцо, – с чувством произнесла Надежда, держа нас за руки. – Ведь вы могли и полениться… Спасибо. Оно очень ценно для меня.

Мы обменялись телефонами, адресами, никак не могли расстаться. Но в конце концов попрощались и пошли на железнодорожный вокзал.

Всю обратную дорогу мы ехали молча. Каждый думал о своем.

– Даже имя у нее такое – Надежда, – сказал Марат где-то в середине пути. – Уже прошло столько лет, а она живет надеждой, что Андрей жив… Она всю жизнь хранит любовь к своему мужу…

История Надежды произвела на нас огромное впечатление.

Электричка усыпляюще покачивалась, слышался стук колес. Я смотрела в окно на море, на людей, на проплывающие пейзажи.

– Я всегда мечтала найти затонувший корабль, – вздохнула я, не отрывая глаз от моря за окном. – И вот моя мечта сбылась. Я прикоснулась к тайне затонувших кораблей. Но… Все вышло не так, как я мечтала. Только сейчас я поняла, что затонувший корабль – это не просто кусок металла в воде. Это гораздо больше. За этим событием стоят судьбы людей…

Марат молча взял мою руку.

– Вот так живешь и не знаешь, какие трагедии происходят у соседей, – вздохнул он. – И какие тайны хранит в себе море…

Я посмотрела на море.

– Да… Оно кажется таким тихим… А на самом деле в нем покоится столько человеческих судеб…

– Хоть фильм снимай! – сказал Марат.

Внезапно я замерла. Повернулась к Марату. Он сидел с расширившимися глазами.

– Что ты сказал? Снимать фильм? Марат! Да ведь это то, что надо! – на меня накатила волна восторга. – Это именно то, что требуется Оксане! Слу-у-ушай!.. Это настоящая история любви. Это то, что тронет за душу любого человека!

– И, главное, в этом нет ни капли вымысла, – заулыбался Марат. – Мы придумывали сюжет, ломали голову, а тут он сам попался нам на пути!

Мое сердце дико колотилось. Я мгновенно представила афиши, экраны, сцены – и везде стоит Марат. Это принесет успех!

– Из этого выйдет отличный фильм! – согласилась я.

Лицо Марата сделалось каким-то растерянным.

– Полина, а как ты считаешь, в этом нет ничего плохого? Это этично? Получится, что мы использовали чужое горе…

Я задумалась.

– Ну, вообще да, некрасиво получается… Но мы поступим по-другому. Чтобы все было честно и правильно, мы спросим разрешения у Надежды. Попросим, чтобы она дала согласие на экранизацию истории ее жизни.

В порыве чувств Марат крепко-прекрепко обнял меня.

– Полина, как хорошо, что мы вместе! Всегда вместе!

В другой раз мне было бы приятно. А сейчас я чувствовала в душе неприятный осадок. Я разрывалась на две половины. Одна моя половина думала про фотографию Доброжелателя, а вторая половина искренне радовалась за наше общее дело.

– Значит, нужно еще раз встретиться с Надеждой и Захаром, – произнесла я. – Нужно будет собрать у них информацию. Мы поставим Надежду в известность о своих планах, предложим ей сотрудничать. Чтобы все было честно. Как ты думаешь, нужно ли говорить об этом Оксане сейчас? Когда скажем – потом, когда соберем всю информацию, или сразу?

Марат подумал пару секунд.

– Всю основную информацию, скелет будущего фильма, мы уже собрали. Это обязательно выстрелит! Остается только записать подробности. Поэтому я считаю, что Оксане нужно рассказать все сразу. Или нет. Можно сначала поговорить с Надеждой насчет фильма, а потом пригласить Оксану. Ведь с Надеждой мы уже знакомы. Так ей будет легче собраться.

Электричка остановилась в Лимонном.

Мы решили сейчас разойтись по домам, чтобы спокойно осознать все, что сегодня произошло. Нужно, чтобы в голове улеглась информация. А ее очень много!

Особенно тяжело сейчас мне. Я не знаю, как мне поступить. Я чувствую, что дальше так не могу. Я не могу скрывать от Марата, что знаю о фотографии. Потому что если тайну кольца мы раскрыли, то фотография так и остается загадкой. И, наверное, останется навсегда. Хотя, если говорить честно, я основное внимание уделяла кольцу. Поэтому нужно теперь переключиться на фотографию. Марата подставили, и я должна узнать, кто это сделал.

У меня раскалывалась голова от вопросов, на которые не было ответов.

Мама, дядя и Оксана сидели во дворе в беседке, а я лежала на кровати в своей комнате и думала.

В комнате не был включен свет. Мне хотелось полежать в темноте. Правда, из распахнутого окна было видно звездное небо и яркую луну. Я слышала громкий свист сверчков. Казалось, что сверчки сидят прямо в моей комнате. Я слышала взрывы смеха взрослых в беседке.

Вокруг меня что-то происходило, но я не могла понять, что.

Меня тянули вперед события с Надеждой, сюжет, который мы нашли, но я не могла идти вперед, пока не решу то, что накопилось раньше, – вопрос с фотографией. Мне сейчас казалось, будто на мне подтяжки. Подтяжки зацепились за крючок, я иду вперед, а они тянут меня назад.

Мне требовалось проанализировать ситуацию.

Я была в ювелирных магазинах, в магазине старины, ездила к Надежде, выслушала историю ее жизни… Сбылась моя мечта: я прикоснулась к тайнам затонувших кораблей. Только реальность оказалась не такой радужной, как это было в мечтах. Я осознала свою ошибку. Теперь я поняла, что мечтать найти затонувший корабль – это не романтика. Я поняла, что вместе с кораблями тонут люди, родственники которых остались на суше.

Сегодня я стала взрослее. Мне стало ясно, что у медали есть две стороны.

Мне стало стыдно, что после того, как я вышла из магазина старины, мне не хотелось везти кольцо Надежде, стало стыдно, что я злилась, что кольцо не несет в себе никаких тайн.

Но причина моего дискомфорта не в этом. Я не могу жить дальше, пока не решу проблему с письмом и фотографией.

Я встала с кровати, взяла распечатку письма Доброжелателя.

Вот он, Марат с какой-то блондинкой в обнимку… У них счастливые лица…

Но сердце мне подсказывало, что что-то здесь не так. Не мог Марат меня предать, не мог! Хоть я и оставила один процент из ста на предательство, однако я была четко убеждена, что фотография – постановочная. Иначе почему она такая неестественная? Почему Марат не смотрит в объектив? Его сфотографировали тайком. Но дело даже не в этом, а в газете «Вечерний Лимонный», которая захвачена в кадре. Скорее всего, человек, который делал снимок, специально взял с собой эту газету, чтобы поместить ее в кадр. О чем это говорит? О том, что он знал о том, что ему придется сфотографировать Марата с этой блондинкой! То есть ему было известно все заранее. А это значит, что он вполне мог срежиссировать эту сцену.

Поэтому я нисколечко не сомневаюсь, что Марата подставили. Но кто такая эта блондинка – это тоже очень интересно. И почему Марат не сказал мне о встрече с ней, хотя мы договорились все друг другу рассказывать?

Марат просто не мог меня предать. Он – практически часть моей семьи. Марат не просто любит меня, а доказывает это делом.

Я ценю дела, а не слова.

Я считаю, что одних разговоров о любви мало. Нужны конкретные доказательства. А доказательства выражаются в чем? В действиях.

Вот что, например, сделал Денис, который говорит, что любит меня? Он помог мне. Рассказал о том, кто настоящие преступники. И в принципе все. Но если так подумать, поговорить с человеком – тут много усилий не надо. В принципе, это не действие.

А Марат? А Марат… У Марата действий много. Взять хотя бы то, что он уже второй год приезжает в Лимонный ради меня. Ради того, чтобы провести со мной все лето. Он не как Денис. Он не находится от меня за шестьсот километров и не говорит о дружбе. Он взял и приехал сюда. И дружит со мной здесь. Я к Марату, кстати, тоже ездила на осенних каникулах.