Майя сняла шляпу и положила ее на диванчик в углу:

— Я его мать.

Гомельский, как во сне, сел на стул:

— Мать… Но его родители погибли, взорвавшись на старой мине во время поиска останков солдат. Он сам говорил мне об этом три года назад. Показывал вырезки…

Майя вздохнула, усаживаясь напротив:

— Это трудно объяснить парой слов. Когда вы встретитесь, Ярик сам все расскажет…

Гена кивнул, разглядывая ее. В глазах явственно стоял какой-то вопрос, но он ни о чем не спросил. Предложил:

— Давайте поедим немного, а то я весь день сегодня не ел. Устал. Выпить хотите?

Кольцова присела к столу:

— Я на машине и только час назад поужинала. Вы ешьте, а я буду рассказывать.

Гомельский принялся за еду, внимательно слушая женщину и иногда задавая короткие вопросы. Майя рассказывала долго. Гена уже давно закончил с едой и теперь, положив вилку и нож на тарелку, скрестил руки на груди. Откинувшись на спинку стула, раздумывал над услышанным. Спросил:

— Что Яр хочет от меня?

Лицо женщины построжело:

— Нужна пара толковых парней, которые бы последили по ночам за квартирой полковника хотя бы две-три недели. Сыну нужен адрес и данные на этого Лысого. Вот адрес Чекулаева…

Гена мельком взглянул на листок и спрятал его во внутренний карман:

— Это я могу сделать. Деньги Яру нужны?

Кольцова улыбнулась:

— Спасибо, но деньги у нас есть. Я вполне кредитоспособна и заплачу вам за услугу, сколько скажете. Жизнь Ярика и его счастье для меня главное.

Гомельский поморщился:

— Мы с Вороном с детства друзья, а с друзей я денег не беру. Если ему потребуются мои ребята или квартира, где можно отсидеться, милости прошу. Звоните и не стесняйтесь. Как мне с вами связаться?

Майя открыла сумочку и протянула ему визитку. Гена быстро скользнул глазами по кусочку картона и вдруг широко улыбнулся:

— Господи! А я-то думаю, лицо знакомое, а вспомнить никак не мог! Майя Кольцова! Да я же на вашем последнем показе был! Жена затащила. Вы прощались со всеми с помоста, а этот патлатый модельер вам на фату наступил. Она слетела и у вас волосы рассыпались по плечам. Многие тогда просто онемели. Но вы улыбались, а я еще подумал, что за такое можно бы и пощечину отвесить.

Кольцова вспомнила показ на Кузнецком мосту и случившийся казус. Вспышки камер и утренние газеты с ее растрепанным портретом. Улыбнулась:

— Было такое. Золотов целый вечер ходил за мной и извинялся. А мне как-то было уже все равно. Я была счастлива, что все эти подиумы позади.

Они еще немного поболтали, уже как старые знакомые и Майя начала прощаться:

— Мне пора. Спасибо, что не отказались встретиться со мной. Как только все закончится, буду очень рада видеть вас и вашу жену у меня на даче.

Гомельский галантно поцеловал ей руку и вышел вместе с ней на улицу. Встал на лестнице. Спросил:

— Доберетесь? Сейчас уже поздно и я могу дать вам одного из своих охранников. Он просто поедет сзади и проконтролирует, чтобы вас никто не тронул.

Кольцова улыбнулась:

— Не стоит. Спасибо вам. Я доберусь…

Мужчина стоял возле гостиницы и смотрел, как она шла к серебристому «ниссану». Женщина, подойдя к автомобилю, оглянулась на стоявшего в дверях Гомельского и помахала ему рукой. Он махнул в ответ, задумчиво глядя на нее. охранники с интересом смотрели то на босса, то на уходившую женщину. Майя села в автомобиль и уехала…


Гена вернулся в комнатку, когда машина Кольцовой скрылась из глаз. Плотно прикрыл дверь. Сел за стол и налил себе вина. Задумчиво отпил немного. Решительно поставив бокал на стол, вытащил мобильный и пробежался пальцами по кнопкам…


На другом конце Москвы, в одной из комнат коммунальной квартиры, на столе у окна затрещал мобильный телефон. Спавший на диване парень дернулся и мгновенно вскочил, отбрасывая одеяло. Это был высокий худощавый брюнет лет тридцати пяти. Из одежды на нем оказались только плавки. Склонившись, посмотрел на высветившийся номер. Взял трещавшую трубку со стола и нажал на кнопку ответа. Он не произнес ни слова. В мобильнике раздалось:

— Вадим, есть срочное дело. Захвати Федора по дороге и на мою запасную квартиру. Встретимся через час…


Не дожидаясь ответа Гомельский отключился…


В коммунальной квартире без суеты и спешки, но оперативно, брюнет начал одеваться. Через пять минут он выскочил на улицу, застегивая на ходу черную кожаную «косуху». Пискнула отключенная сигнализация и темно-бардовая, видавшая виды семерка отъехала от подъезда…


Майя вошла в темный дом, думая, что Ярослав спит. Зажгла бра в прихожей. Присев на банкетку, стащила туфли. Положила шляпу на тумбочку, решив убрать в коробку утром. Собралась отправиться к себе, когда на пороге детской появился сын:

— Как прошла встреча?

Она улыбнулась:

— Прекрасно. Все прошло по нашему с тобой плану. Твой приятель умный мужчина. Лишнего не спрашивал и все буквально схватывал на лету. Как только что-то выяснится, он позвонит.

Ярослав удовлетворенно кивнул:

— Генка самым умным в интернате считался. Такие математические примеры решал, учителя удивлялись!

Вытаскивая шпильки из волос на ходу, Кольцова предложила:

— Пошли спать. Я устала за сегодняшний денек…


Лена Чекулаева приехала ровно в десять утра. Майя встретила ее у ворот. Солнце вовсю припекало с самого утра. Легкий приятный ветерок играл молодыми листьями и травой. Кое-где, ближе к стене дома, уже распустились желтенькие шапки одуванчиков. На вскопанных и засаженных цветами рабатках появилась первая поросль из ровненьких рядков рассады и беспорядочно торчащих сорняков. На старой клумбе расцвело несколько тюльпанов и нарциссов, да и шапок гиацинтов стало больше. Раскиданные семена тоже проросли и клумба перестала выглядеть темной и мрачной.

Посаженный на грядках лук ощетинился крошечными перышками. Весело курчавилась зелень кресс-салата. Пробилась поросль укропа, петрушки и щавеля. Даже свекла с морковью, репа и редиска проложили дорогу к свету и тянулись к солнцу крошечными листочками. Под пленкой на краю грядки взошли огурцы, давшие уже третий листок.

Яблони, освобожденные от засохших веток, покрылись зеленью и бутонами. Они теперь не выглядели старыми. Лишь серые слоистые стволы, проглядывающие сквозь зелень, указывали на солидный возраст деревьев. Крыжовник, смородина, малина и шиповник покрылись зеленоватой дымкой. Сиреневый куст выкинул кисточки с бутонами. Светлые стволы сосен казались под солнцем покрытыми позолотой. Лишь туя и ель из-за темной зелени выглядели нахохлившимися и не довольными весной.

Красная «Ауди» подъехала к крыльцу и остановилась. Майя заперла ворота. Направилась к стоявшей у машины девушке, мельком заметив выглянувшее из-за шторы лицо приемного сына. Лена поздоровалась еще раз и огляделась вокруг:

— Привет, Мэй! А здесь у тебя здорово!

Чекулаева была одета в светло-серый костюм с юбкой и белый свитерок-водолазку. Одежда подчеркивала стройную фигуру, а туфли на устойчивом высоком каблуке добавляли стройности. Кольцова взяла ее за руку:

— Пойдем в дом, я тебя с сыном познакомлю…


Воронов ждал их в коридоре. Он ходил чуть прихрамывая, но на швабру давно уже не опирался. Внимательно взглянул на гостью:

— Здравствуйте. Заочно мы с вами друг друга знаем, так что представляться не будем. Я — Ярослав, а вы — Елена.

Девушка чуть смутилась от его пристального взгляда и опустила глаза. Подняв лицо, попросила:

— Давай на «ты»?

Парень кивнул и слегка посторонился, освобождая и без того свободный проход. Указал рукой вперед, не сводя глаз с лица Лены:

— Согласен. Проходи в гостиную.

Майя кинула быстрый взгляд на сына. Он ничего не заметил, шагая следом за гостьей в гостиную. Кольцова извинилась:

— Прошу прощения, но у меня в духовке пирог печется. Ярик, займи гостью. Сейчас пирог испечется и будем пить чай.

Она исчезла в кухне, специально оставив молодежь одних. Девушка и парень стояли посреди комнаты и не знали, как начать разговор. Несколько минут между ними висела тягостная тишина. Лена вдруг тихо спросила, оглядываясь в гостиной и стараясь не встречаться с Ярославом взглядом:

— Тебе очень не приятно меня здесь видеть, да? Ты скажи, я все пойму. Ведь я дочь человека, приказавшего тебя убить. Или ты тоже растерялся сейчас, как и я?

Воронов улыбнулся, разведя руками:

— Растерялся. Мама вчера рассказала о тебе столько хорошего. Ты ей нравишься, значит и мне тоже. Не думай о глупостях. Чья ты дочь — это не важно. Главное, какой ты человек. Присаживайся…

Оба сели на диван, чувствуя что первые минуты неловкости миновали. Лена посмотрела Ярославу в лицо и спросила:

— Как ты чувствуешь себя?

Парень понял, что Майя рассказала девушке о его ранении. Пожал плечами:

— Нормально. Раны затянулись. Немного хромаю пока еще, но это пройдет со временем. Если бы не мама, я бы точно погиб.

Лена чуть грустно улыбнулась:

— А знаешь, твоя мама мою напоминает. Мэй первая женщина, которая переступила порог нашей квартиры после смерти мамы. Она ведь тебе не родная, верно? Мэй слишком молода, чтобы иметь такого взрослого сына.

Ярослав кивнул:

— Верно. Только за это время она для меня стала самым родным человеком. Никто и никогда не заботился обо мне так, как она.

В гостиную вошла Кольцова в переднике и с кухонным полотенцем в руке. Пригласила с улыбкой:

— Пошли пить чай, пирог уже на столе!


Чаепитие было нарушено в самом разгаре и самым комичным образом. В открытую форточку неожиданно влетела синица и шлепнулась прямо в широкую вазочку с вишневым вареньем. От испуга пронзительно запищала и забила крыльями, окатив присутствующих сиропом.