Хозяин кабинета откашлялся.

— Сколько?-спросил он.

— Вы имеете в виду, сколько это стоит? — переспросил Колфилд.

Собеседник молча кивнул.

Колфилд пожал плечами и, подняв брови, посмотрел в окно на панораму города.

— Десятки миллионов, самое малое. Возможно, сотни. Зависит от того, как быстро будет развиваться информатика и насколько хорошо будет защищена сама система.

Он откинулся в кресле, давая возможность собеседнику осмыслить сказанное. Последовала пауза, показавшаяся Колфилду бесконечной. Хозяин кабинета не сводил с ученого взгляда. Наконец он показал на папку:

— Каково ваше мнение о человеке, создавшем все это?

Колфилд улыбнулся.

— Ну, это просто. Кто бы ни был автор — он гений. Не знаю, понимает ли он, что совершил. Единственное, чего бы мне хотелось — это встретиться с ним когда-нибудь.

Через несколько минут Александр Колфилд откланялся. Хозяин остался в одиночестве, задумчиво глядя на лежавшую перед ним папку.

— Сотни миллионов…

Как же можно было так недооценить ее!

Но все хорошо, что хорошо кончается, решил он и поднял телефонную трубку.

— Да, сэр?-послышался голос секретаря.

— Попросите Джона Дорранса из патентного отдела зайти в мой кабинет. Не позже трех часов.

— Да, сэр.

— Еще одно: подготовьте денежный перевод с моего личного счета. Никаких записей в бухгалтерские книги. Понятно?

— Да, сэр. На чье имя перевод?

— Ролан де Люме. «Магнус Франс», Париж. Его адрес должен быть в картотеке. Переведите телеграфом, конфиденциально. Не по каналам компании.

— Какая сумма, сэр?

— Двадцать пять тысяч.

— Хорошо, сэр.

Он положил трубку и откинулся в кресле, обдумывая ситуацию. Теперь положение изменилось. Необходимо все как следует взвесить. Принять во внимание те факторы, которые вроде бы не имели значения еще несколько часов назад. Факторы, которые могут оказаться решающими.

Он снова поднял трубку:

— И еще — пригласите на ленч Белинду Деверо. От моего имени. Скажите, это крайне важно. И как можно скорее. Если получится завтра.

— Да, сэр.

Облегченно вздохнув, он повесил трубку и закрыл глаза.

«Белинда, — подумал он. — Конечно!»

Ей необходимо все сказать. Если Александр Колфилд — первый шаг, то Белинда — второй.

Глава 18

Париж, 2 сентября 1956 года

До официального запуска системы оставалось два дня.

Второе испытание компьютеров прошло успешно. Каждый элемент основной программы превосходно функционировал, подтверждая торжество Фрэнси над логическими и математическими трудностями, с которыми ей пришлось встретиться. Теперь настало время привести план в действие и тем самым начать новую, эру в бизнесе.

Фрэнси была слишком возбуждена, чтобы работать. Она почти не спала всю последнюю неделю, занимаясь отладкой программы или телефонными разговорами с операторами в других городах, ответственными за работу системы. А когда она не думала о программе, все ее мысли были о Джеке. Каждую минуту она ждала, что он позвонит и скажет, когда приезжает в Париж. Разумеется, он захочет увидеть работу системы, а потом они вместе уедут из Парижа, чтобы провести медовый месяц в Греции. Так они решили. Однако «побег» по-прежнему необходимо держать в секрете. До их возвращения никто не должен знать, что они поженились.

Идея принадлежала Джеку.

— Не хочу жениться на тебе в церкви святого Варфоломея в Нью-Йорке, — объявил он, — в присутствии Магнусов и Уэдереллов и других представителей высшего общества, которые почему-то считают что наши отношения непосредственно их касаются. Не так должна начинаться наша жизнь.

Джек считал, что его женитьба на Фрэнси будет последним шагом перед решительным и окончательным уходом из мира Магнусов. Фрэнси не возражала, зная, как давно стремился он к полной независимости от своей семьи. Что же касается ее, то, кроме Джека, ей никто был не нужен.

Неужели их мечта, ее и Джека, вот-вот станет реальностью?

Фрэнси сидела в своем офисе, углубившись в бумаги, когда принесли телеграмму из Нью-Йорка:

«Немедленно возвращайтесь Главную контору тчк. Приостановите всю операцию до особого распоряжения тчк».

Телеграмма была подписана Сэндфордом Юэллом, первым вице-президентом по внутренним связям и, как все знали, главным исполнительным помощником Антона Магнуса и его правой рукой в совете директоров.

Фрэнси попыталась дозвониться до мистера Юэлла и объяснить, что ей сейчас ни в коем случае нельзя уезжать из Парижа. Но его секретарь ответила, что шеф уехал по срочным делам, оставив для мисс Боллинджер инструкции — немедленно вернуться в Нью-Йорк.

Сбитая с толку, Фрэнси решила поговорить с Джеком, но и его не смогли найти. Пришлось заказать билет. Она сложила вещи в небольшую сумку, попросила Рола-на держать операторов и программистов в боевой готовности, пока от нее не поступит сигнал, и покинула Париж.

Перелет был долгим и утомительным, и кроме того, Фрэнси не находила себе места, гадая, что могло случиться в Нью-Йорке. Что, если совет принял какое-то решение насчет европейских филиалов и запуск необходимо будет отложить? А может, правление потребует от нее отчет перед тем, как дать окончательное разрешение на осуществление проекта?

Фрэнси вышла из самолета, словно в тумане, смертельно уставшая. Было пять часов дня, поэтому она немедленно позвонила в контору, но рабочий день уже окончился. Фрэнси опоздала на несколько минут. Пришлось отправиться домой. Она так долго отсутствовала, что ее маленькая квартирка показалась ей странно чужой, принадлежащей кому-то другому, а обстановка — просто угнетала.

Фрэнси позвонила Джеку домой, но его не было и там.

Она вышла, купила кое-что из продуктов, положила в холодильник и встала под горячий душ. Потом приготовила простой ужин и снова позвонила Джеку. Трубку никто не брал.

Фрэнси уселась в гостиной перед телевизором — никак не могла уловить, о чем идет речь. Она выключила телевизор и легла в постель. За окном шумел Нью-Йорк — вой сирен, пронзительные гудки, скрежет шин. Какой далекой кажется тихая рю Дю Шерш Миди! Фрэнси чувствовала себя одинокой в обступившем ее чужом, враждебном мире. Если бы только Джек был рядом! Он бы все объяснил, успокоил, вселил в нее уверенность. И обнял бы…

После еще двух неудачных попыток дозвониться до него Фрэнси сдалась. Ее энергия была на исходе. Она закрыла глаза и погрузилась в тяжелый, населенный кошмарами сон.

На следующий день рано утром она приехала в «Магнус», но когда показала у входа свой пропуск, ее, как ни странно, попросили подождать. Через несколько минут незнакомый мужчина вышел из лифта и протянул ей руку.

— Ховард Олдрич, — представился он. — Я представитель корпорации, мисс Боллинджер. Мне необходимо поговорить с вами, прежде чем вы встретитесь с кем-нибудь еще. Почему бы нам не побеседовать в моем кабинете?

Он провел ее в небольшую комнату на первом этаже, всего в нескольких шагах от стола охранника, и показал на деревянный стул. Лицо Олдрича было абсолютно серьезным.

— Мисс Боллинджер, — начал он, — не буду ходить вокруг да около. «Магнус индастриз» разрывает с вами контракт с сегодняшнего дня. Я здесь, чтобы уведомить вас об этом и проследить, чтобы не произошло… э-э… неприятных неожиданностей. Поверьте, от вашего поведения сейчас зависит вся ваша будущая карьера.

На лице Фрэнси отразилось недоверие. Она просто не могла взять в толк, о чем говорит Олдрич.

Тот протянул ей листок бумаги.

— Пожалуйста, прочтите. Это рекомендация, подписанная вице-президентом по кадрам.

Фрэнси взяла бумагу и попыталась сосредоточиться на тексте:

«Тому, кого это может заинтересовать. Удостоверяем, что мисс Фрэнси Боллинджер находилась на службе в „Магнус индастриз инкорпорейтед“ с 25 июня 1955 года по 3 сентября 1956 года. За это время мисс Боллинджер проявила себя отличным работником, неутомимым и преданным делу, служившим интересам корпорации с огромной энергией и трудолюбием. Выполненная ею работа заслуживает всяческих похвал.

Мы рекомендуем мисс Боллинджер с самой лучшей стороны любой организации, которая решит предложить ей работу, и при необходимости готовы подтвердить эту характеристику по телефону».

Фрэнси была слишком ошеломлена происходящим, чтобы заметить — эта блестящая рекомендация не содержит и малейшего намека на характер работы, проделанной ею для корпорации.

Она недоуменно посмотрела на Олдрича:

— Не понимаю… Если ко мне так относятся, то почему увольняют?

Олдрич улыбнулся:

— Кто может разобраться в намерениях великих людей? Скажем так: вы не вписываетесь в их планы.

Тут Фрэнси вспомнила о Париже.

— Во Франции я занималась подготовкой к очень сложной операции, — сказала она, забыв о собственных эмоциях. — Завтра запускают новую систему. Я отложила пуск, чтобы прилететь сюда. Это очень трудно сделать без меня. Вряд ли операторы смогут самостоятельно ввести в действие систему, особенно если возникнут проблемы.

Холодная улыбка на лице Олдрича заставила ее опомниться.

— Не стоит волноваться. Об этом позаботятся, — заверил он.

Фрэнси вздохнула:

— Ну что ж… думаю, мне лучше подняться и забрать свои вещи из кабинета.

Он покачал головой:

— Это уже сделано. Все запаковано и будет доставлено к вам домой или куда захотите, по одному вашему слову.

Фрэнси, чуть побледнев, взглянула в глаза своему мучителю.

— У меня много деловых и личных вещей в Париже… — начала она.

— В данный момент их собирают и перешлют вам. Парижская квартира принадлежит корпорации. Должен добавить, что пропуск, позволяющий вам проходить таможню без досмотра, ликвидирован как в Париже, так и в других городах. Это не вопрос вашей честности, поверьте, а обычная процедура.

Фрэнси поняла. Отныне она «персона нон грата» в «Магнус индастриз» и не может возвратиться в парижский компьютерный центр, даже не имеет права подняться наверх. В офис Джека, например…