Окаменев от ужаса, она отвела взгляд. Секретарь как раз зачитывал протокол предыдущего совещания. Услыхав повестку дня, Фрэнсис изо всех сил попыталась не покраснеть. Ее вопрос стоял вторым.

— Начнем с мистера Макнамары, — объявил председатель, сидевший на другом конце стола, напротив Антона Магнуса.

— Благодарю, господин председатель, — откликнулся солидный мужчина.

Фрэнсис внимательно выслушала доклад по внутренней политике, налоговому законодательству и текущей финансовой ситуации, с трудом понимая, о чем идет речь, и наблюдая за реакцией членов совета директоров. Лица этих людей оставались бесстрастными и чуть затуманенными дымом, поднимавшимся из трубок и сигар. Время от времени кто-нибудь задавал вопросы. С каждой минутой Фрэнсис все больше чувствовала себя не в своей тарелке. Кто она такая? Недавняя выпускница, попавшая в огромную корпорацию — одну из самых уважаемых в мире, перед которой трепетали миллионы людей. И она набралась дерзости прийти прямо сюда, к ним, привыкшим иметь дело с миллиардами долларов. Она ощущала себя ребенком, случайно оказавшимся в компании серьезных взрослых.

Мистер Макнамара продолжал читать свой доклад. Фрэнсис показалось, что она различает нервные нотки в его голосе и какое-то уж слишком подозрительное красноречие в аргументах. Очевидно, на план налоговой политики, предлагаемый им, возлагались надежды многих руководителей корпорации.

Тут Фрэнсис осмелилась взглянуть на Антона Магнуса. Он еще сильнее съежился в своем кресле, в узловатых пальцах появилась сигара. Он все больше напоминал благожелательного усталого старика. Фрэнсис не заметила ни малейшего сходства между ним и сыном.

Судьба распорядилась так, что глаза Фрэнсис остановились на Антоне Магнусе в тот момент, когда он подал еле заметный знак одному из сидящих рядом людей — всего-навсего взгляд искоса, сопровождаемый почти невидимым движением руки. И тут же раздался голос председателя.

— Довольно, мистер Макнамара. Думаю, мы услышали достаточно.

Фрэнсис, да и наверняка присутствующие поняли это так, что мистер Магнус услышал достаточно.

— Голосуем поднятием рук, — объявил секретарь.

К удивлению Фрэнсис, план был единогласно отвергнут. Теперь-то она поняла по униженному лицу жертвы и еле слышному вздоху облегчения освободившихся от напряжения людей, что проект изначально не имел ни единого шанса быть принятым.

Сердце девушки упало. Есть ли у нее хоть один шанс?

Настала очередь Фрэнсис.

— Мисс Фрэнсис Боллинджер, помощник начальника отдела сбыта отечественных товаров, изучив положение в наших основных европейских филиалах, разработала проект компьютеризованной системы связи между ними. Мисс Боллинджер, ваш доклад, пожалуйста.

Фрэнсис откашлялась, наблюдая, как из рук в руки переходят копии доклада. Ладони ее похолодели. Сверхъестественным усилием воли она остановила дрожь в пальцах.

— Добрый день, джентльмены, — начала девушка. — Я хотела бы рассказать вам о плане создания компьютерной сети, который разработала для наших европейских филиалов.

— Громче, пожалуйста! — раздался чей-то голос. — Вас не слышно.

Фрэнсис пришлось повторить сказанное. Она старалась заставить себя говорить твердо и уверенно. Девушка провела много времени, стараясь упростить и сделать доходчивее технические термины, которыми изобиловал ее доклад, так чтобы любой достаточно информированный человек понял бы ее, не будучи специалистом в области компьютеров. Но теперь хорошо отрепетированная речь казалась ей самой слабой и неубедительной.

Фрэнсис переходила от слов к цифрам и чертежам на таблицах и схемах, которые принесла с собой. Взгляд ее метался с одной стороны огромного стола на другую в поисках хоть одного дружеского лица. Некоторые из членов совета казались безразличными, погруженными в собственные мысли, другие не сводили с нее взгляда. Только потом до Фрэнсис дошло, что это были люди, более или менее ответственные за работу европейских филиалов и, следовательно, озабоченные успехом или провалом проекта.

Когда она кончила читать, никто не произнес ни слова. Ни один человек не улыбнулся. Восхищенных возгласов Фрэнсис тоже не услышала. Она не осмеливалась взглянуть на Антона Магнуса и даже на Джека, хотя знала, что он наблюдает за ней.

Неожиданно один из директоров заговорил, размахивая очками.

— «Сентрал электрик», насколько я помню, пыталась осуществить что-то в этом роде и понесла большие убытки, — объявил он, обращаясь не к Фрэнсис, а к коллегам.

— Говорят, технология не действует в рабочих условиях, — добавил другой член совета. — Что-то насчет электронных ламп… взрываются… все это немного похоже на научную фантастику.

— Как бы не ухудшить и без того скверную ситуацию, — вступил в разговор третий. — Даже в лучшие времена европейцы не желали сотрудничать. Что выйдет, если мы смешаем их оборотные фонды в каком-то электронном мозгу, когда толком никто не понимает, как он устроен! Сплошная неразбериха!

Фрэнсис почувствовала, как присутствующие постепенно настраиваются против ее идеи. Хуже всего, что ей никто не задавал вопросов. Члены совета вели себя так, как будто девушки здесь не было.

Что касается Джека Магнуса, тот даже не смотрел в ее сторону, но его живые, настороженные глаза перебегали с одного члена совета на другого.

— Кроме того, это большие вложения, — заявил четвертый директор. — Компьютеры обходятся в миллионы. У нас и так слишком много лишних расходов на континенте. Откуда мы знаем, насколько велика будет эффективность затрат?

— Джон, а вы что думаете?-спросил один из директоров своего коллегу. — Разве у вас нет опыта в этой области? Нужно произвести стоимостный анализ.

При этих словах Фрэнсис гневно вспыхнула. Эти люди позволяют себе относиться к ней со снисходительным пренебрежением. Внезапно она поняла причину столь дружной неприязни. Виноват ее пол. Как же она забыла: мужчины «Магнус индастриз» не любят, когда женщина вмешивается в их дела.

— Простите, джентльмены, — сказала она, сверкая зелеными глазами, — если вы обратитесь к семьдесят седьмой странице, то найдете там детальное описание первоначальных издержек, а также всех накладных расходов. Думаю, вы увидите, что замена всех частей комьютеров, включая неисправные электронные лампы, также принята в расчет. В приложениях указаны срок службы машин и состояние на сегодняшний день компьютерной технологии. Позвольте в нескольких словах подвести итоги…

И Фрэнсис быстро разъяснила, почему современный уровень стоимости компьютеров и их характеристики позволяют надеяться на успех проекта. Теперь она намеренно употребляла специальные выражения, желая показать, что проблема изучена всесторонне и отнюдь не дилетантом. Еле сдерживаемый гнев в голосе Фрэнсис хоть и поверг в некоторое недоумение членов совета, но заставил их внимательно ее выслушать. Очевидно, эта юная леди знала, о чем она говорит.

— Я не просила бы вас, джентльмены, рассмотреть подобный план, — сказала Фрэнсис в заключение, — не будь я в состоянии доказать, что такой риск является оправданным со всех точек зрения. Я уверена, что осуществление проекта позволит увеличить продуктивность европейских филиалов на двадцать процентов через год или два. Но кроме того, необходимо учитывать и более далекое будущее. Компьютерная технология должна произвести революцию в бухгалтерском учете и финансах не позже следующего десятилетия. Если не мы применим и используем ее, этим займутся наши конкуренты. Такой просчет ослабит наши позиции не только в Европе, но и во всем мире.

Когда она закончила, вновь воцарилось молчание, но на этот раз более неопределенное, не такое враждебное. Фрэнсис чувствовала, что люди, сидевшие за столом, хотя и настроены скептически из-за ее молодости и пола, однако испытывают теперь некоторое уважение к ее знаниям.

Ни Джек Магнус, ни его отец по-прежнему не произнесли ни слова.

Интуиция подсказывала Фрэнси, что все присутствующие ожидают реакции со стороны молчаливого старика, сидевшего во главе стола. Никто не осмеливался высказать свое мнение, пока не было ясно, что думает о проекте великий Антон Магнус. А тот по-прежнему не говорил ничего. Наконец председатель откашлялся.

— Мисс Боллинджер, — объявил он, — благодарю вас за доклад. Совет рассмотрит ваш проект. Вы свободны.

— Спасибо за то, что нашли время выслушать меня, джентльмены.

Фрэнси поднялась, собрала бумаги и направилась к двери, успев заметить, что Джек Магнус искоса поглядел на нее, но не поднялся, чтобы проводить. Сейчас он был одним из них!

Дверь за ней мягко закрылась. Фрэнси почти физически ощутила, как члены совета в то же мгновение склонились друг к другу, обсуждая ее и ее проект. И только очутившись в коридоре, она сообразила-ведь они не голосовали в ее присутствии, как это было с мистером Макнамарой.

Но ей было уже все равно. Слишком много сил и нервов она потратила на защиту проекта перед этими надутыми индюками.

Ей хотелось только одного — остаться одной. Фрэнси добралась до своего кабинета и рухнула в кресло, прислушиваясь к бешеному стуку сердца. Прошло всего полчаса, а ей казалось, что целая вечность. Тут Фрэнси осознала, что весь день ничего не ела, поплелась в кафетерий, взяла сандвич, который так и не смогла проглотить, и вышла на Шестую авеню глотнуть свежего воздуха. Но и холодный декабрьский ветер ее не освежил. Фрэнси чувствовала себя так, будто вот-вот упадет в обморок.

Возвратившись в свой кабинет, она налила себе чашку кофе и, поставив ее на стол, долго наблюдала за поднимавшимся паром, не в силах собраться и сделать глоток.

Она думала, что вот-вот получит извещение о том, что уволена. Кто-нибудь из совета директоров непременно найдет ошибки в плане. Она почти слышала, как совет решает предать забвению эту бредовую идею и избавиться от выскочки, воображала, как директора отпускают шуточки насчет ее безрассудной опрометчивости и абсурдных предложений.