- Привет, - сказала я, осторожно сжав в руке тонкие стебли. – Спасибо. Такие красивые.

- Пожалуйста, - произнес он тихо. – Надеюсь, ты не разделяешь глупых предрассудков насчет желтых цветов. Они очень тебе подходят.

- Не разделяю, - улыбнулась я. – Голодный?

- Очень.

Я, все еще смущаясь, взяла его за руку и опять почувствовала этот мощный поток спокойной мужской силы. Поймала себя на мысли, что он смог бы быть моим Домом. Сжала зубы и выругалась про себя.

Усадила его на диван, перед столиком, упорхнула в ванную набирать воду в вазу. Посмотрела на себя в зеркало – чисто ведьма. Глаза горят, щеки пылают. Пригладила волосы, намочила ладони, провела по лицу.

Ели молча. Антон подливал мне вина, но я почти не прикасалась к бокалу. Не хватало еще напиться. Хотя я и так чувствовала себя пьяной. Я пьянела от его силы, от его мужского запаха, от его улыбки и мягкого света глаз. «Маньячка, - выругала я себя. - Первый попавшийся сильный мужик, и ты уже течешь, как мартовская кошка». Но внутренняя ведьма толкала меня в бок и презрительно шипела: «Ты что, целочка? Чего тебе стесняться? Пользуйся моментом! У тебя никогда не было ванильного секса. Тот прощальный с Исповедником не в счет. Попробуй хотя бы!»

Антон что-то пытался рассказывать, я почти не слушала: в ушах шумело. Просто смотрела на то, как движутся его губы, и представляла, как мягко они скользят по моей коже. Черт… я была уже мокрой. Я ужасно его хотела. Стало нестерпимо стыдно.

Вскочив со своего места, я пробормотала что-то и хотела было сбежать в ванную. Но споткнулась и наверняка растянулась бы позорно на полу, если бы меня не поймали.

А дальше произошло то, чего так нестерпимо желало мое возбужденное тело. Теплые ладони забрались под футболку. Антон не отрывал глаз от моего лица, ища то ли одобрения, то ли возмущения. Я облизала пересохшие губы, медленно проведя по ним кончиком языка. Он тут же понял все и прижался к ним своими. Мягкие… какие мягкие… Я впустила его язык, тихо застонав. Меня так редко целовали, по пальцам можно пересчитать. В Теме поцелуи не приняты. У его губ был вкус мяты. Сладкий. И немного обжигающий.

Футболка полетела на пол.

Он осторожно сжал грудь, будто боясь мне сделать больно. Я нервно хихикнула, прижимаясь теснее, отчаянно потянулась к нему, встав на носочки, сильно прикусила его нижнюю губу, давая понять, что я не такая хрупкая, как он думает.

Антон тихонько охнул, но все понял правильно. Сжал меня сильнее. Мы сделали несколько шагов к стене, и я оказалась прижатой к ней, так, что стало трудно дышать.

Ладони обняли мою талию, он улыбнулся восхищенно, так как его пальцы почти сошлись. Скользнул ниже, спуская мои шорты, потом опустился на колени и снял их с моих лодыжек. Замерла, прижавшись к стене, не зная, чего ожидать дальше. Антон встал, снова впился в мои губы, уже задыхаясь от возбуждения, но продолжая сдерживаться. Ладони легли на мои ягодицы, сжали их, затем приподняли от пола, и я, поняв, чего он хочет, обхватила его бедра ногами.

- Держись, - обжег шепот мое ухо, а зубы прикусили мочку. Я почти кончила только от этого. Я безумно хотела ощутить его внутри, задыхалась и постанывала сквозь сжатые зубы.

Он сорвал с себя футболку, расстегнул пояс на джинсах, рванул молнию. Сжав руками мои бедра, Антон немного приподнял меня, а потом резко опустил.

Из моего горла вырвался вскрик. Он был большим, горячим, растянул меня почти до отказа. Я впустила его, тут же отдавая контроль. Это было привычно… но совсем по-другому. Офигительно… Горячо… Сжимая мои ягодицы, он опускал и поднимал меня, врывался до конца, все сильнее и отчаяннее. Слишком много свободы – руки, ноги не связаны, не зафиксированы. Я не знала, что мне делать с этой свободой. Кричала, рычала, кусалась, как дикая кошка, и впивалась ногтями в его спину. Накатывающий оргазм был как океанская волна… но я никак не могла перевалить за ее гребень.

- Вик… - обжигающий шепот, и опять он прикусил мочку уха. И тут я взорвалась…

Уже почти потеряла ощущение реальности, услышала его стон и почувствовала, как он изливается в меня.

Отдышавшись, он осторожно поддержал, позволяя опустить ноги, взял мое лицо в ладони и опять поцеловал распухшие губы.

- Спасибо, - шепнул он, и я разревелась у него в руках от переполняющих меня чувств, таких новых.

Антон, испугавшись моей истерики, отпустил меня, натянул джинсы, потом подхватил под коленки и стал баюкать, как маленького ребенка, прижимая к груди, шепча какие-то глупые слова извинения. А я ревела, сладко, как в детстве, выпуская что-то из своей странной, искореженной души, которую больно разъедала его неожиданная, непривычная нежность.

Он опустил меня в кресло, бережно, как хрупкую статуэтку, сдвинул к стене стол, разобрал диван. Пошел в ванную, открыл воду. Он что, меня купать собрался?! Вернулся, налил в стакан сока и поднес к моим губам. Я взяла из его рук стакан и попыталась сделать глоток, но зубы стукнули о край.

- Вик, я идиот, – в его голосе такое раскаяние. Глупенький… причем тут ты… Это я испорченная, ненормальная.

Поставила стакан на пол. Он стоял передо мной на коленях. Но не так. Совсем не так. Обхватила его за шею, поцеловала жадно, словно боялась, что он исчезнет.

- Я хочу тебя, - губы сами произнесли это, - хочу… Люби меня, пожалуйста. Не отпускай… только не отпускай…

Моя ванная была слишком маленькой для его большого тела. А мой диванчик так жалобно поскрипывал. Мою крохотную квартирку распирало от нашей страсти, я боялась думать, как буду смотреть в глаза соседям.

Утром я не могла оторвать от него взгляда, даже, кажется, перестала дышать. Он спал, широко раскинув руки, улыбался во сне своей невозможной улыбкой, а я смотрела на него, приподнявшись на локте, и так не хотела, чтобы он просыпался.

Я не строила иллюзий. Мы не были связаны никакими договорами. Я пригласила его сама и тут же с ним трахнулась. Я была для него одноразовой шлюхой. Сейчас он проснется, виновато улыбнется, оденется и уйдет. А я опять буду выть по вечерам от одиночества.

Закусила губу, больно, до крови, чтобы не зареветь.

Вздохнула и повернулась, хотела выскользнуть из постели.

Теплая ладонь обхватила меня поперек живота.

- Куда собралась? – жарко прошептали мягкие губы, скользя по моему плечу. - Не пущу.

Собравшиеся уже пролиться слезы испарились. Что-то было в этом шепоте, что я поверила – не уйдет. Не отпустит.

Так он появился в моей жизни. Антон. Антоша. Антошка. Мое солнечное невозможное чудо. Настолько невозможное, что я просыпалась по ночам от собственного крика, когда мне снилось, что он ушел.

Через месяц после нашей первой бесстыдной ночи он представил меня своей маме. Она меня поразила. Тихая, нежная, маленькая. Рыжие волосы, бледная кожа. Она была так похожа на мою маму. Но совершенно другая. От нее исходила теплая сила, уверенность. Как и от Антона. Наверное, такой была бы моя мать, если бы ее не сломал отец. Я долго не решалась спросить у Антона о его отце. Но он сказал сам. Он бросил их еще до его рождения. Антошку мама воспитала одна. И так и не вышла больше замуж.

Когда Антон сказал, что хочет на мне жениться, я хохотала как безумная. Он даже обиделся. Но мой хохот перешел в истерические слезы. И ему опять пришлось меня успокаивать.

Он постоянно меня успокаивал. Я стала с ним совершенной истеричкой. Раньше я не позволяла себе такой роскоши. Но с Антоном я снова стала ребенком. Иногда капризным, иногда самовлюбленным и эгоистичным. И самое удивительное, что это ему нравилось.

Мне казалось, что ему нравится во мне все. Смех, слезы, капризы и восторженное обожание. Я готова была целовать его ноги, но постоянно сдерживала себя, понимала как это было бы нелепо.

Алиса, которая уже стала мамой крепенького пухлого полугодовалого малыша, прожужжала мне все уши, познакомившись с Антоном, что он идеальный Дом, и я обязана ввести его в Тему. Я чуть не побила ее. Сама мысль об Антоне в Теме была для меня кощунством. Его солнечному сиянию не было места в мрачных подвалах с цепями, кандалами и кнутами. Я предала бы его, если бы втянула в этот мир.

Вместе с Мастером я попрощалась с Темой навсегда. По крайней мере, мне так казалось.

Мы поженились в декабре, перед самым Новым годом. Я уволилась из фирмы Надежды, чтобы даже она не напоминала мне о Теме.

Работала на дому, составляя бухгалтерскую отчетность для нескольких крошечных фирмочек. Денег это приносило не много. Но нам хватало. Хватало друг друга. Нашего горячего безумного секса, наших утренних поцелуев, нежных и невесомых, пикников на природе, когда нам казалось – мы одни во все мире. Поездок по магазинам, когда мы едва удерживались, чтобы не заняться любовью прямо в примерочной. Я любила его. Отчаянно и исступленно. А он меня – спокойно и уверенно.

Когда мне в первый раз приснился этот странный сон, я подумала, что виноват фильм «Девушка с татуировкой дракона», на который мы ходили накануне.

Но сны повторялись и повторялись, становясь все реальнее. И каждый раз я просыпалась, крича от страха, но дико возбужденная. Все заканчивалось страстным сексом, и мой муж, конечно же, был не против. Но мне казалось, что он начал о чем-то подозревать.

Я рассказала Алисе. Она усмехнулась:

- Это ломка, детка. Тема так просто не отпускает. Я же говорила тебе, лучший вариант – ввести Антона в Тему. Осторожно, по шажку. К тому же скелеты в шкафу – не лучший груз для счастливой семьи.

Я не хотела даже слушать. Мой светлый волшебник… мой солнечный зайчик… И плеть в его руках?! Нет.

Сны мучили меня все сильнее. Я уже ждала их, со страхом и предвкушением. Как когда-то ждала сессии. Боли. Наказания. Это было изматывающее, нездоровое чувство.