Amberit - Мастер-Девил

Мэтт притворно возмутился:

— А что я сделал-то? Я даже не знаю, что тебе сделать надо, а ты сразу — Мэтт, придушу… Читай давай, мы все в ожидании.

— Поцеловать, — озвучил я задание и взглянул на Эрику, опасаясь ее реакции.

Мэтт заржал и проехался по поводу меня и Дерека. Не обращая внимания на это, я не сводил глаз с Эрики. Она тоже явно опасалась этого, но поднялась и подошла ко мне, встав совсем близко, доверчиво приподнимая голову и неосознанно выпячивая пухлые губки для поцелуя.

Я вздохнул и решил, что выполню условия задания, не заходя при этом слишком далеко. Я наклонился и слегка коснулся губ Эрики, тут же выпрямляясь. В ее глазах появились обида и разочарование. Она так же, как и я, хотела поцелуя?

«А вчера она говорила совсем другое», — включился внутренний голос. Я согласился с ним и продолжил смотреть на Эрику, больше всего желая заключить ее в объятия и поцеловать по-настоящему. Вот только мог ли я это сделать? Формально условия игры были выполнены, мы поцеловались, а если я не воспользовался возможностью — сам дурак.

Мои сомнения разрешил Мэтт, который начал комментировать технику моих поцелуев.

«Что бы он еще понимал в этом», — огрызнулся внутренний голос.

— Да пошло оно все к черту, — пробормотал я и прижал Эрику к себе.

Я мягко, очень ласково целовал ее. Никогда не думал, что во мне столько нежности. Даже не так. Я не подозревал вообще существования нежности во мне, считая, что последние десять лет моей жизни выжгли ее напалмом. Но Эрика сумела как-то возродить ее. Обычно с девушками я вел себя грубо и напористо, предпочитая жесткий секс. С Эрикой я боялся действовать таким образом, не зная, понравится ли ей это, хотя…

Эрика забросила мне руки на шею, притягивая к себе, и тихо простонала. Этот стон словно сорвал стоп-кран с моих желаний. Вся нежность пропала, сменившись неистовой страстью. Я вжал в себя ее стройное тело, буквально впиваясь в губы и настойчиво раскрывая их языком. И Эрика ответила мне! Она раскрыла рот и приняла мой язык, с готовностью отдаваясь поцелую.

Я не замечал ничего вокруг. Не существовало больше ни комнаты, ни родственников, сидящих рядом и, не сомневаюсь, с интересом взирающих на происходящее — только стройное тело в моих руках и нежные губы, отвечающие на мой поцелуй. Я растворился в этом поцелуе, полностью отдаваясь заполонившим меня ощущениям. Внутри меня уже зрело желание подхватить девушку на руки, не отрываясь от этих потрясающих губ, и отнести ее к нам, чтобы мы могли без помех любить друг друга.

Эрика оторвалась, восстанавливая дыхание. Я неохотно убрал руки, услышав тихий свист и аплодисменты Мэтта. Эрика тоже разжала свои объятия и посмотрела на меня затуманенным взглядом. Я готов был держать пари, что она плохо осознает происходящее. Девушка тряхнула головой, покачнулась и упала мне на грудь. Все, мне было достаточно. Она уже на ногах стоять не может. Еще один глоток — и Эрика свалится под стол. Я подхватил ее на руки и отнес на диван, усаживая к себе на колени, хотя страшно хотел унести ее домой. Эрика дернулась было слезть, но я крепко прижал ее к себе, строго сказав:

— Ты будешь сидеть здесь. И пить больше не будешь.

— Кэтрин, игра закончена, — обратился я к сестре, — Давай лучше кино посмотрим.

Дерек поставил какую-то мелодраму специально для Кэтрин, но я не стал всматриваться в экран. Все мое внимание поглощала девушка, мирно уснувшая у меня на груди.

— Дерек, ты придурок, — тихо, чтобы не разбудить, пробурчал я, — У меня были такие планы на эту ночь…

Он только усмехнулся:

— Ничего, потерпишь еще день. Ну, или разбуди ее.

— Ее сейчас только пушками разбудишь, — отозвался я, устраивая Эрику поудобнее, — Ты что, специально напоил ее, чтобы меня помучить?

Он опять усмехнулся.

— Не поверишь, но и в мыслях такого не было. Но мне так даже больше нравится.

— Точно придурок. Представляешь, как она будет себя чувствовать утром? Она даже не подозревала, что напивается.

Усмешка Дерека пропала, и он виновато пожал плечами. Кино мы досматривали в полной тишине. Как ни странно, наш поцелуй никто не прокомментировал. Даже Мэтт.

Фильм закончился, и мы начали расходиться. Кэтрин предложила оставить Эрику спать у них на диване, но я наотрез отказался.

— Дерек, проводи меня, — попросил я. — Возьми в кармане ключи и открой дверь.

Он без лишних разговоров достал из моего кармана ключи, придержал сначала дверь своей квартиры, помогая мне выйти, а потом открыл мою, пропуская меня внутрь. Эрика так и спала на моих руках.

По собственной инициативе Дерек откинул одеяло с ее кровати, и я осторожно положил девушку. Она так и не проснулась, пока я провожал Дерека и закрывал за ним дверь, только сжалась в комочек. Я нерешительно посмотрел на нее, но все-таки решил раздеть. В джинсах неудобно спать, а завтра в школу. Ей хватит утренних неприятностей с похмельем. Поэтому я осторожно раздел девушку и заботливо укрыл одеялом. Эрика продолжала крепко спать. Я хмыкнул, вспомнив вчерашнюю ночь, и принес Эрике стакан с водой и пару таблеток аспирина. Завтра утром они ей явно потребуются.

Утренний свет резал глаза. В висках стучали даже не молоточки, а кувалды. Горло пересохло и настоятельно требовало воды. Я с трудом села на кровати и огляделась, поморщившись от боли. Я явно была у себя. Но последнее, что помню — это поцелуй с Кейном и то, что я сидела у него на коленях дома у Кэтрин. Дальнейшие воспоминания терялись в сером тумане.

Мой взгляд упал на стакан с водой и две белых таблетки. Я не стала раздумывать, откуда они взялись, поспешно схватила воду и жадно, в два глотка проглотила ее, запивая аспирин, после чего рухнула на подушку, ожидая, пока голова перестанет так болеть.

Постепенно приходя в норму, я стала лучше соображать. Так что же все-таки произошло? Осознав, что раздета, я озадачилась еще больше. Кто-то, как минимум, должен был принести меня сюда, раздеть и поставить стакан с водой. И я так вырубилась, что не почувствовала, что с меня стягивают джинсы? А головная боль и пересохшее горло? Откуда все это взялось? Если бы я не была уверена, что пила только чай, можно было бы решить, что у меня похмелье. Да что же со мной такое творится? Ответить мне мог только один человек, который, очевидно, и принес меня сюда, снабдив болеутоляющим.

Я сползла с кровати, машинально взглянув на себя в зеркало, и застыла на месте. Мда… Такая бледность была бы к лицу скорее столетнему привидению, чем восемнадцатилетней девушке, правда, цвет лица весьма оживляли темные круги под глазами и пожелтевшие синяки на шее. Я даже не стала пытаться как-то замаскировать макияжем все это безобразие, только натянула рубашку с высоким воротником, чтобы прикрыть хотя бы следы пятерни Стивена, и потащилась на кухню. В холле я почувствовала одуряющий аромат кофе и чуть не застонала. За кофе я могла бы сейчас убить!

Убивать никого не потребовалось. Кейн, заметив меня, хмыкнул, оценивая мое состояние, и поставил на стол чашку с кофе. Я вцепилась в нее, как утопающий за соломинку, и с наслаждением сделала первый глоток. Кейн усмехнулся и сел на свое обычное место.

— Как я понимаю, есть ты не хочешь? — полуутвердительно — полувопросительно произнес он.

Я почувствовала тошноту при одной мысли о еде и отрицательно покачала головой.

— Кейн, — решилась спросить я. — А что вчера было? Я помню… — я запнулась, не желая напоминать о нашем поцелуе. Кто знает, как он к этому относится?

— Ты вырубилась, — подсказал он. — Мы так и не смогли тебя разбудить, поэтому я принес тебя домой и уложил спать, — Кейн ухмыльнулся.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Особенно за воду. У меня с утра дико болела голова, а пить до сих пор хочется, — и я отхлебнула еще кофе.

— Надо думать, — опять ухмыльнулся он. — С похмелья так обычно и бывает.

— С похмелья? — почти взвизгнула я. — Но я вчера даже пива не глотнула!

Кейн расхохотался.

— Пива — нет. Но ты выхлестала полбутылки вермута в одиночку. Тебе его Дерек в чай добавил.

Я ошарашенно смотрела на Кейна.

— Вермут? Дерек? А зачем? Если бы я знала, что там вермут…

— Именно поэтому ты и не знала, — прервал он меня. — Дерек решил, что это поможет тебе расслабиться. Собственно, он был прав, расслабилась ты качественно, — опять усмехнулся Кейн.

Я не сводила с него глаз. Внезапно я осознала, что мы в первый раз разговариваем нормально, без всяких приказов с его стороны и покорного подчинения с моей. И Кейн, оказывается, способен улыбаться… Я откровенно любовалась его безупречно красивым лицом, которое становилось еще совершеннее, когда он улыбался.

— Кейн, — вдруг вспомнила я. — Мне придется задержаться после уроков, можно? Надо к врачу сходить.

Он сразу посерьезнел.

— Что-нибудь серьезное?

— Нет, — поспешила успокоить я. — Это связано с женскими проблемами.

Почему-то я была уверена, что после этих слов он не станет меня расспрашивать дальше. Так и случилось. Кейн только кивнул, одним глотком допил кофе и легко поднялся с места.

— Пойдем.

Я кивнула и тоже встала.

— Кейн? — спросила я по дороге в школу.

— Да?

— А что теперь будет? Ну, после того, как ты подрался?

Он остановился и посмотрел на меня.

— Кстати, ты еще не объяснила мне, что там произошло, после школы поговорим. А мне ничего не будет, я защищал свою собственность, — он коснулся моей шеи, обнял меня за плечи и повел дальше.