— Не надо, Эрика. Я и сам прекрасно справлюсь. Для меня, знаешь, драки — это рядовое явление. — Эрика не стала спорить, отошла к раковине и намочила полотенце, а потом продолжила свои попытки оттереть засохшую кровь с моего виска. Мне надоело все это, и я повысил голос.

— Я же сказал, не надо! Что ты от меня хочешь? — Внезапно я вспомнил вчерашний разговор с Кристиной, когда я задавал ей тот же самый вопрос, и следующие слова сами собой вылетели из моего рта. — Чтобы я не злился на тебя? Я не злюсь, можешь успокоиться. Твоей вины в этом нет. Именно поэтому я не хотел, чтобы ты общалась с посторонними. С Сандерсом у нас старые счеты, он просто всегда хочет получить то, что есть у меня, и неважно, ты это будешь или мой мотоцикл.

— Кейн, я только хотела… — Моя голова болела все сильнее и сильнее, в глазах потемнело, я уже плохо соображал, кто тянется к моей голове — Эрика или Кристина.

— Чего? — рявкнул я. — Того же, чего хочет каждая сучка в этой школе — запустить руки в мои волосы. «Ах, Кеееейн, у тебя такие волосы…», — вспомнил я вчерашние слова Кристины.

Но договорить мне не дали.

— Сядь, Грейсон! — в ответ рявкнула Эрика. От неожиданности я подчинился и сел, не веря своим ушам. Эта тихая забитая девочка, оказывается, может повышать голос? Но дальше Эрика высказала такое, что мне не могло даже присниться.

— Не считай себя таким уж секс-символом! Я не из твоих сучек, которые готовы по мановению руки прыгнуть в твою койку! У тебя кровь на виске, мне нужно осмотреть рану! — Я в шоке смотрел на Эрику. Во мне появились злость и обида, мгновенно затмившие мой разум — так она не считает меня секс-символом? Потом я начал успокаиваться и соображать более рационально. Я не двигался, пока Эрика аккуратно стирала с виска засохшую кровь и осматривала рану. Все это время я пытался связать ее слова с тем образом, который уже сложился у меня за то время, пока Девил жила у меня. Что-то здесь не складывалось.

— Все нормально. Зашивать не надо, — уже нормальным голосом сказала Эрика и отвернулась, чтобы убрать запачканное полотенце. Я решил кое-что проверить и обхватил ее руками за талию, разворачивая к себе.

— Так, значит, я тебе не нравлюсь? И ты не хочешь лечь со мной в постель? — нарочито сексуальным голосом прошептал я, внимательно вглядываясь в ее глаза.

— Нет, — спокойно ответила она, но в ее глазах что-то блеснуло. Я не мог понять, что это — страх, злость или попытка скрыть правду. Может, если бы не саднящая бровь и затуманенная голова, мне удалось бы догадаться, но сейчас я был не в состоянии это сделать и прекратил попытки.

— Но ты понимаешь, что все равно окажешься там? — уже ровным тоном сказал я.

— Да, понимаю. Но не думай, что это доставит мне большое удовольствие, — так же безразлично сказала она. Я опустил руки. На меня как-то сразу накатила волна опустошения и разочарования. Я никогда не собирался насиловать Эрику, рассчитывая на свои навыки в этой области, но вот так, впрямую заявлять мне о том, что для нее это будет лишь подчинением…

— Иди к себе, Эрика. Сегодня вечером ты не будешь моей сексуальной игрушкой, можешь не волноваться. У меня слишком болит голова, — устало сказал я и вернулся к холодильнику за льдом.

Я был уверен, что довольно быстро усну, учитывая мою физическую усталость. Но сильная головная боль и оскорбление, нанесенное Эрикой, мешали мне расслабиться. Я никак не мог выкинуть из головы ее слова — «Но не думай, что это доставит мне большое удовольствие». Я готов был поклясться, что она кривила душой, когда произносила это, потому что склонен был доверять собственным ощущениям, а не словам. Если бы я мог читать мысли, конечно, все было бы проще. Но телепатией я не владел и прекрасно знал, что люди довольно часто говорят совсем не то, что думают. Так вот, ощущения говорили мне, что Эрике было вполне комфортно в моих объятиях. Она могла даже не осознавать этого, но не напрягалась, а наоборот, расслаблялась и прижималась ко мне, когда я клал ей руку на плечо. И, в конце концов, в тот единственный раз, когда она оказалась в моей постели, пусть я и не довел дело до логического конца, не думаю, что Эрика сопротивлялась бы этому. Я помнил, как она буквально таяла под моими ласками.

А теперь она заявляет мне совершенно противоположное. Я не мог найти логического объяснения этому факту. Эрика хотела уязвить меня? Но это не вяжется с ее характером и обликом тихой забитой девушки. И за что? Я не сделал ей ничего плохого, напротив, вытащил сегодня из рук Сандерса. «И сам при этом пострадал», — напомнил мне внутренний голос. «Точно», — мрачно согласился я, потирая распухшую руку. Так с чего Эрика на меня взъелась? Или Стивен был прав, и она на самом деле целовала его, и все это была милая игра, а я помешал развлекаться голубкам? Я некоторое время обдумывал это, но пришел к выводу, что Сандерс — известная сволочь, а у Эрики в глазах слишком явно читались страх и отчаяние.

От размышлений моя голова разболелась еще сильнее. Я понял, что пора принимать дополнительные меры, и включил свет. Уже несколько лет у меня был прекрасный способ заснуть — почитать «Сильмалиррион». При всем уважении к профессору Толкиену и его Саге о Кольце в «Сильме» дальше третьей страницы мне зайти не удавалось. Примерно на абзаце «И случилось так, что, когда это видение Мира развернулось перед ними, Аинур заметили, что оно содержит в себе нечто, чего не было в их замыслах. И они увидели с изумлением приход детей Илюватара и место, приготовленное для них. И Аинур ощутили, что они сами, трудившись над своей музыкой, были заняты подготовкой пребывания детей Илюватара» мои глаза закрывались сами собой, и книжка выпадала из рук. Но не в этот раз. Я все-таки пробился через «Музыку Аинур», с удивлением обнаружив, что дальнейшее повествование, хоть и по-прежнему неторопливое и размеренное, вызывает больший интерес, чем начало. Я читал, не замечая времени, пока дверь в мою спальню не приоткрылась.

— Кейн, с тобой все в порядке? — Эрика осторожно заглянула внутрь.

Я отвлекся от процесса создания Ауле гномов и отложил книжку в сторону. Все подозрения по поводу Эрики вспыхнули с новой силой, и я недовольно ответил:

— Да. Зачем ты пришла? Я тебя не звал.

Щеки Эрики вспыхнули ярко-пунцовым, и она опустила голову, но сказала:

— У тебя горел свет, и я подумала, что тебе может быть плохо. Ты сильно ударился головой.

— Нет, все нормально. Можешь спокойно ложиться спать, — немного резко ответил я.

Вместо того, чтобы уйти, Эрика зашла в комнату со стаканом воды в руках.

— Если у тебя вдруг разболится голова, то выпей вот это, — и она положила на тумбочку две таблетки, поставив рядом стакан. Я не успел отреагировать, как Эрика исчезла из комнаты, аккуратно, без хлопка, прикрывая за собой дверь.

Я молча пялился на таблетки, пытаясь понять, какого черта здесь происходит. С чего вдруг такая забота обо мне после того, как час назад Эрика рявкала на меня?

Я вернулся к книжке, но больше читать не смог, потому что мысли все время возвращались к событиям сегодняшнего вечера. В конце концов я сдался и залег спать. Голова зверски болела, бровь саднило, я ворочался и ворочался, пока, наконец, не выпил принесенные Эрикой таблетки. После этого я крепко уснул.

* * *

Разбудило меня яркое солнце, пробивавшееся сквозь неплотно закрытые шторы. Взглянув на часы, я удивленно присвистнул. Давно я не спал до десяти утра. Точнее, я вообще не помнил, когда просыпался так поздно. Хотя вставать я пока не собирался, оценивая свое состояние. Голова практически не болела, осталось только слабое воспоминание, а в остальном все было в порядке.

За ночь все мысли улеглись, я начал соображать лучше и заново начал обдумывать все произошедшее вчера. Мне не давало покоя несоответствие между словами и действиями Эрики. Я пришел к выводу, что оскорбительные слова, которые вчера выпалила Эрика, были продиктованы страхом. Только вот она боялась не меня, как я полагал изначально. Мне все больше и больше казалось, что я ошибся в ней с самого начала. Все те непонятности, которые так не укладывались в придуманный мною образ — и постоянное тихое противостояние мне, и замена пароля, и ее вчерашний окрик — все это на самом деле показывало мне подлинную Эрику, а не ее маску. Я не мог винить ее в том, что она скрывала свою натуру — сам занимался этим последние несколько лет ради выживания, и Эрика делала то же самое. Теперь я понимал, что она чувствовала в первый день и почему начала играть свою роль. Но, будучи неопытной в этом деле, она постоянно прокалывалась, только я был таким идиотом, что не видел этого. Так Девил прокололась и вчера — рявкнув на меня. А потом она показала свой страх, только перед собой, а не передо мной. Девушка, так же, как и я, боялась чувств и ощущений, возникающих между нами. Тело не врет — она хотела меня, хотела страстно, но разумом Эрика страшилась этого, как и я. Она не понимала, так же, как и я, что происходит между нами. Кэтрин, возможно, назвала бы это любовью, но я был далек от того, чтобы сказать, что люблю Эрику. Возможно, я никогда никого не полюблю, но одно знал точно — к Эрике я неравнодушен.

«И теперь тебе надо сделать так, чтобы она первая шагнула тебе навстречу», — посоветовал внутренний голос. — «Попробуй обаять ее. Если ты притягиваешь к себе девушек, не прилагая к этому никаких усилий, то что будет, если начнешь очаровывать Эрику?»

Я не стал спорить. Правда, надо будет подумать, как лучше это сделать. Я не собирался вставать на колено, преподнося букет цветов, и умолять о близости. Надо просто немного подождать, и решение придет само собой. На этом я закрыл голову подушкой, намереваясь еще немного подремать. Все-таки я вчера сильно ударился головой.

Мне, естественно, не дали. В дверь моей спальни кто-то тихо постучал, но ответа дожидаться не стал, а сразу распахнул и зашел. «Кто-то», — хмыкнул внутренний голос. — «А кому здесь еще заходить, кроме Эрики?». Послышался звук тихих шагов, кто-то присел на кровать и ласково провел рукой по моей спине. Я секунду поразмышлял, как отреагировать, потом потянулся и промурлыкал: