Amberit - Мастер-Девил

С Кэтрин и Дереком, так же, как и с Мэттом и Синтией, мы собирались отметить окончание вечером. Праздник, правда, будет со слезами на глазах — завтра мы все разъедемся в разные стороны. Синтия с Мэттом поступили в Массачусетский Технологический институт, а Кэтрин и Дерек неожиданно собрались в Швейцарию. В ту самую Швейцарию, в которую сестра Кейна так не хотела ехать год назад. Что послужило причиной — компания Дерека, обоюдное желание парочки скрыться от надзора Картера Грейсона или хороший исторический факультет в университете Базеля — не знаю. Возможно, все выше перечисленное.

Я обвела взглядом толпу студентов и гостей, разбившихся на группки. Больше поздравлять в этом зале нам было некого. Ну, не к Кристине же подходить, желая ей счастливой жизни с Стивеном? Хотя… Я встретилась взглядом с Ником и помахала ему, не рискуя, впрочем, подходить. После истории с Широм Кейн уладил с Паттерсом все дела, но не взял со мной меня, несмотря на все просьбы и даже небольшой шантаж. Я настаивала, боясь, что Ник потребует значительно больше, чем следовало бы. Но Кейн даже не поделился подробностями. Несколько раз я пыталась вытянуть из него хотя бы сумму, уплаченную за собаку, и все попытки остались безрезультатными. Отношения между Кейном и Ником стали не то чтобы дружескими, но, как мне показалось, хотя бы менее напряженными. Однако, уловив мой обмен любезностями с Паттерсом, мой Мастер обхватил рукой мою талию и повлек к выходу.

— Пойдем.

— Кейн, ты все еще ревнуешь? — поинтересовалась я, оказавшись на улице.

— Нет, — невозмутимо ответил он. — Я хотел отдать тебе вот это, раз уж ты отказалась снимать сережку.

Он протянул мне маленький пакетик. Я с любопытством развернула его. На моей ладони лежал золотой лев, вставший на задние лапы — точная копия украшения, вдетого сейчас в мое ухо.

— И что это должно означать? — ехидно поинтересовалась я. — Я должна надеть ее и поступить в полное твое распоряжение на…

— На всю оставшуюся жизнь, — закончил за меня Кейн.

— А если я этого не сделаю? Окажусь либо на кладбище, либо в психушке?

— Скорее всего, в моей постели, где я приложу все усилия, чтобы убедить тебя пойти на этот важный шаг. — Улыбнулся Кейн, не выдержав и сбросив свою невозмутимость, и прижал меня к себе.

— И ты в любом случае останешься со мной. Но согласись, две сережки смотрятся лучше, чем одна.

Я отстранилась и вдела сережку в ухо, полностью и окончательно отдавая себя во власть Кейна Грейсона, моего будущего мужа.

— Идем домой? Переоденемся, — я с отвращением подергала дорогую темно-синюю мантию, — погуляем с Широм и начнем собирать вещи, пока Кэтрин не позовет нас.

До дома мы, правда, добрались не так быстро, как могли бы. Солнце так приветливо припекало, легкий ветерок так нежно раздувал мои волосы, воробьи так возбужденно чирикали в кустарнике, а Кейн так крепко и одновременно ласково прижимал меня к себе, что торопиться не хотелось. И мысли, которые бродили у меня в голове, когда мы добрались-таки до квартиры, были весьма далеки от прогулок с собакой и сбора вещей и вообще включали в себя нечто, не подлежащее озвучиванию в приличном обществе.

Мы с большим трудом разорвали поцелуй перед нашей дверью, поскольку Кейн никак не мог открыть ее. Ключ не поворачивался. Я попыталась покопаться в памяти, закрывали ли мы дверь, когда уходили, или в спешке забыли, так ничего и не вспомнила и просто толкнула ее. Она, чуть скрипнув, открылась.

Я пожала плечами и сделала шаг вперед, на ходу расстегивая так надоевшую мне мантию, но оказалась задвинутой за широкую спину Кейна.

— Я зайду первым, — тихо предупредил он, переступая через порог. Не очень понимая, чего следует опасаться на охраняемой территории школы, я шагнула следом.

— Наверное, мы просто забыли закрыть дверь, — предположила я, снимая мантию и вешая ее на крючок.

— Вряд ли, — отозвался Кейн, и мне очень не понравился его тон. Я повернулась.

— Кейн, что происхо…

Слова застряли у меня в горле, когда из-за спины любимого я увидела высокого мужчину. Мне не нужно было пояснять, кто он. Передо мной стоял Кейн, только постаревший… нет, скорее, повзрослевший лет на двадцать. Те же темно-русые волосы с чуть заметной сединой, аккуратно подстриженные, те же синие глаза, те же скулы и нос. И даже то же самое жесткое выражение лица, которое я видела у Кейна в начале нашего знакомства.

Мы все трое молчали. Второй раз за день в квартире повисла густая, осязаемая тишина. Однако, похоже, на этот раз нарушать ее придется мне. И Кейн, и его отец стояли, не шевелясь, в одинаковой позе, пристально глядя друг на друга. Было понятно, что ни один из них не собирается начинать разговор первым. Я даже усмехнулась — настолько они были похожи, вышла из-за Кейна и вежливо произнесла чуть дрожащим голосом:

— Здравствуйте, мистер Грейсон.

В глазах мистера Картера промелькнуло нечто похожее на удивление, но он быстро совладал с собой.

— Кейн, представь мне своего Де…

— Мою девушку, — перебил его мой Мастер, обнимая меня за талию и привлекая к себе. — Это моя девушка, отец — Эрика Эванс. Эрика, это мой отец, Картер Грейсон, как ты правильно догадалась.

— Трудно было не догадаться, — хмыкнула я.

— Рада познакомиться, сэр. — Хотя совершенно не была уверена, что не кривлю душой, говоря это.

К моему глубокому удивлению, мистер Грейсон доброжелательно улыбнулся и протянул мне руку, мягко сказав:

— Прости, Кейн, я оговорился. Рад, наконец, познакомиться с тобой, Эрика.

Заходящее солнце золотило верхушки деревьев. Облака на вечернем предзакатном небе были похожи на палитру сумасшедшего художника, закрутившись в хороводе сиреневых, лиловых, красных, оранжевых и серых оттенков. Где-то внизу, под обрывистым крутым берегом, журчала маленькая речушка. Где-то рядом с нами исполнил барабанную дробь дятел, испугав своим криком ворону, мирно отдыхающую на соседнем клене. Птица сорвалась с места, возмущенно каркнула и с шумом улетела в более спокойное место. Я приподнялся на локте и наклонился к губам Эрики, лежавшей вместе со мной на небольшой полянке среди только что проклюнувшейся травы, в окружении кустов орешника и можжевельника. Сладко и пряно пахло мокрой землей, сгущающимся туманом и мандариновым шампунем моей любимой.

Но Эрика не ответила на мой поцелуй. Наоборот, она больно толкнула меня кулачком под ребра.

— Эй, — возмутился я.

— Иди открывай, — в ответ сообщила она.

— Что? — и тут я проснулся.

Комнату заливал солнечный свет, часы показывали семь утра, а дробь дятла оказалась настойчивым стуком в дверь.

— Почему я? — неохотно пробурчал я, не желая вставать.

— Потому что это твоя сестра, — прозвучал закономерный ответ.

Эрика была совершенно права. Больше некому было стучаться в нашу дверь в семь утра в субботу.

Я, все еще сонный, встал, надел шорты и потащился открывать дверь. Но на пороге стояла не моя сестра, а незнакомая женщина, невысокая, с коротко подстриженными седоватыми волосами, в джинсах, футболке и легкой ветровке.

— Простите? — одновременно спросили мы и так же синхронно замолчали.

Я стоял, ожидая объяснений. Вообще, странно, что на территории школы появились посторонние.

— Простите, — повторила женщина. — Наверно, я ошиблась. Это комната пятьсот девять, здание Б?

— Да, — подтвердил я, начиная догадываться, кто эта женщина.

Ее следующие слова превратили догадки в уверенность.

— В администрации мне сказали, что Эрика Эванс живет по этому адресу. А…

— Да, Эрика живет здесь. Проходите, — я посторонился и пропустил растерянную женщину в квартиру. — Эрика еще спит.

Я показал миссис Эванс (не сомневаясь, что это она), где спальня, а сам удалился на кухню, включая кофеварку. У меня было чувство, что очень скоро Эрике потребуется кофе и в немаленьком количестве.

Предчувствия меня не обманули. Эрика влетела на кухню — встрепанная, заспанная и испуганная.

— Что, застукали на месте преступления? — усмехнулся я, правда, стараясь сохранить серьезный вид.

— Тебе еще смешно?! — возмутилась Эрика.

Я привлек ее к себе.

— А тебе нет? — поинтересовался я, быстро целуя в пухлые розовые губки свою любимую.

— Кейн, ты понимаешь, что ей надо будет все объяснить? — почти закричала Эрика.

— Ну и объясним. В чем проблема-то?

Я действительно не видел ничего страшного в сложившейся ситуации. Ну, приехала мама Эрики, ну выяснила, что ее дочь живет с парнем. Чем-то это напоминает известный анекдот „вернулся муж из командировки…“ Да и вообще я был уверен — Эрика уже сообщила маме, что живет не одна.

Или… Она намеренно не писала об этом родителям?

— Или ты не хочешь посвящать родителей в наши отношения?

— Нет! — вот сейчас Эрика уже кричала. — Нет… Просто… не думаю, что им нужно знать обо всем.

Ну, это я мог понять. Действительно, вряд ли маме Эрики стоит знать, что ее дочь почти изнасиловали, а потом она едва не погибла в процессе собачьей драки. Я инстинктивно прижал Эрику к себе при одной мысли о том, что мог ее потерять.

— О чем еще ты хочешь умолчать? — я решил на всякий случай уточнить, чтобы случайно не выдать нежелательную для Эрики информацию, хотя был уверен, что это все.

Оказалось, нет. Моя девушка по какой-то причине пожелала умолчать о нашей помолвке, объяснив это нежеланием слушать лекции о юном возрасте. Я не очень понял это. Если мы спим вместе, и будем продолжать делать это в дальнейшем, и планируем завести семью, и вообще уже обручены — то какая разница, когда об этом узнают ее родители? Иногда женскую логику невероятно тяжело понять.