Надежда Волгина - Массажистка

Пробежав взглядом лист записанных на массаж, Даша сама едва сдержала ликующий клич. Сегодня у нее было аж два окна! Два! Когда пятнадцать минут можно сидеть и ничего не делать, пока не наступит время следующего пациента.

Во время второго окна она и позвонила Лене.

— Привет!

На том проводе повисла тишина. Так и не дождавшись ответа, Даша напомнила о себе:

— Лен, ты меня слышишь?

— Слышу и ушам своим не верю, — раздался спокойный голос сестры. — Вот уж не думала, что ты настолько наглая.

Телефон дрогнул в руке Даши, и неприятное чувство царапнуло душу. Но она все же продолжила разговор, стараясь не обращать внимания на реплики сестры.

— Лен, поздравляю тебя с Днем рождения Вовки! Можно я сегодня заеду, подарок привезу?

— А за праздничный стол тебя не усадить? — такой концентрации ехидства в короткой фразе она еще никогда не слышала от Лены. — Засунь свой подарок!.. — и дальше шло такое, что не принято произносить в приличном обществе. И прозвучало это настолько грубо, что из глаз Даши мгновенно брызнули слезы обиды. Она и не думала, что Лена быстро успокоится и поймет, что вела себя тогда, дома у Даши, некрасиво, что поступила несправедливо, оклеветав сестру перед родителями… Да и речь сейчас шла не о них, а о Вовке. Ребенок-то тут причем? Он ведь ждет подарок от тети и как никто умеет радоваться такому.

— Лен…

— Отвали, сказала. Не нужны нам твои подарки, как и подачки от твоих е’*рей.

Как доработала остаток дня, Даша толком и не помнила. Руки сами знали свое дело и выполняли все на автопилоте. Голова же была занята безрадостными мыслями и какой-то болезненной ненавистью к себе. Как? Как она докатилась до такого, что все от нее отвернулись? Родители, сестра и даже племянники? Что она делает в этой жизни неправильно, если так многим мешает жить? Почему, когда кажется, что жизнь твоя, наконец-то, начинает налаживаться, все летит к чертям собачьим?!

Антон и сам не понимал, какого рожна приперся сюда, к поликлинике. Почему припарковался поодаль, словно занял наблюдательный пост? Даше он сегодня решил дать передышку, не трогать ее. А вот желание увидеть оказалось настолько сильным, что, видно, сопротивляться он ему не смог.

Сегодня он крупно поскандалил с матерью, когда навестил ее сразу после ухода Даши. Он и не сомневался, что Лера пришла по наводке той, как и не удивился, когда повела себя бывшая довольно предсказуемо, в своей обычной грубой манере. В такие моменты ум ей напрочь отказывал, оставалась только неконтролируемая злость, выливающаяся в обличительные, как сама она считала, речи. А по сути, она лишь сыпала оскорблениями, не выбирая слов.

И на Леру ему плевать было — он ее просто выставил из своего дома, запретив даже близко к нему подходить и охрану предупредив. А вот с матерью так нельзя было, но и пробиться сквозь ее броню непонимания у Антона снова не получилось. Она стояла на своем, что Лера — лучшая пара для ее сына, и что повела она себя так исключительно из лучших побуждений. А в довершение всего, мама еще и потребовала, чтоб Антон бросил «свою новую пассию», кем бы та ни была, и попросил прощения «у Лерочки». Это уже явилось последней каплей. Пришлось и матери категорически запретить вмешиваться в свою жизнь, пригрозив урезанием бюджета.

Уходил от нее Антон, люто ненавидя себя и видя перед собой наполненные слезами родные глаза. Только вот, и это было игрой со стороны матери. Угрозы сына ее не проняли, да и не поверила она в них. В следующий раз опять поступит по-своему. Осталось понять, когда случится он — этот следующий раз.

А потом он приехал сюда и принялся ждать. Просто ждать, ничего не планируя делать. Антон признался себе честно, что дико хочет увидеть ее, просто увидеть. Посмотреть издалека…

Она появилась на крыльце, держа в руках огромную коробку, перевязанную голубой ленточкой. Антона поразили бледность и растерянность на лице Даши. А потом она и вовсе повела себя странно — пересекла небольшой двор и бережно опустила коробку возле мусорных контейнеров. Постояла над той немного, глядя сверху-вниз, развернулась как-то неуверенно и побрела прочь. Именно побрела, как старуха волоча ноги.

Решение созрело молниеносно, и Антон плавно покатил за ней. А когда поравнялся с ничего не видящей вокруг Дашей, опустил пассажирское стекло, притормозил и велел:

— Садись в машину.

На него она посмотрела так же как на ту коробку недавно — пустыми потухшими глазами. И молча подчинилась, словно ей было совершенно все равно, кто перед ней, что говорит и что собирается делать. А собирался Антон все выяснить, даже если правду придется из нее вытряхивать. В том, что случилось что-то очень неприятное, он не сомневался. И еще ему вдруг стало за нее страшно — панически страшно.

Когда Даша заняла пассажирское сидение, Антон развернулся и направился к поликлинике, а вернее, к мусорке. Когда выходил из машины и вернулся с коробкой, реакции со стороны девушки не последовало практически никакой. Она разве что мазнула по коробке равнодушным взглядом.

— Что тут? — спросил Антон. Нарисована была машинка. Судя по всему, обычная, на ручном управлении.

Даша перевела на него взгляд, и он прочитал в нем мучительные попытки осмыслить, о чем именно ее спросили. Да что же с ней такое?! Никогда еще он не сталкивался с таким… И душу буквально выворачивало, на этот раз от беспомощности и непонимания.

— Даша, что тут? — придвинулся он к ней вплотную, заглядывая в глаза.

Он положил руку ей на плечо в попытке растормошить. И тут случилось то, чего он ожидал меньше всего. Взгляд этой девушки, устремленный на него, внезапно заволокло таким всепоглощающим горем, что даже цвет глаз резко потемнел. Вот они только были сухими, как из них буквально брызнули слезы. Антон прижал ее к плечу в невольном порыве, чтобы только не видеть этого всего. Но не слышать ее рыданий он не мог, и они порождали в его душе что-то страшное, угрожающее и стремящееся излиться наружу.

Даша плакала долго и мокро. Кажется, даже пальто его изрядно увлажнилось. Но об этом Антон думал отстраненно. Он все пытался подобрать слова, чтоб утешить ее хоть как-то, но не получалось. Только и мог, что гладить ее по волосам и обнимать покрепче это вздрагивающее хрупкое тельце. Ну и мечтал о медленной расправе с обидчиком, конечно же.

— Прости, — отстранилась от него Даша, нарыдавшись вволю.

Она отвернулась к окну, растирая по щекам слезы, которые все продолжали катиться.

— Теперь расскажешь, что довело тебя до такого состояния? И что в коробке? Судорожно вздохнув, Даша кивнула.

— Нечего рассказывать, — не сдержала всхлипа и новой волны слез. — Там подарок… Вовке. Был. Потому что подарить мне его не разрешили. У него сегодня День рождения…

Сука! Ну сука эта ее сестра! Мало он им устроил встряски, значит. Надо бы добавить жару, чтоб жизнь малиной не казалась!

Антон завел двигатель и со свистом стартанул с места. Даша дернулась и растерянно взглянула на него. А он невольно отметил, что даже зареванная дальше некуда эта девушка умудряется выглядеть до такой степени мило, что в штанах его беспокойно заворочалось и подросло.

— Куда мы едем? — спросила Даша через пару минут.

— Увидишь, — отрывисто ответил, не в силах даже посмотреть на нее. Побоялся напугать ее той злобой, что не получалось скрыть. Кажется, он даже слышал скрежет собственных зубов. Главное, чтоб не слышала его она.

Даша словно поняла состояние Антона и больше не задавала вопросов, а может, догадалась куда они едут, ведь направлялся он к дому ее разлюбезной сестренки, которую считал просто отборной стервой, отравляющей жизнь всем, кто ее окружал.

— Антон, что ты собираешься делать? — тихо спросила Даша, когда они въехали во двор и притормозили возле подъезда.

К тому времени у него все же получилось успокоиться — не боялся прожечь в ней дырку. Да и не планировал он предпринимать ничего особенного, разве что, сделать так, что ребенок получит подарок от любимой тети. Ну и еще он поговорит с сестренкой…

— Ну тебе же нужно подарить ребенку подарок? Нужно. А меня можешь считать своим телохранителем, — недобрая, как предвидел, усмешка тронула его губы.

Даша поднималась на второй этаж как на эшафот, который по чьей-то больной причуде расположили слишком высоко. Впереди маячила широкая спина Антона, за которой она должна спрятаться, но не может. Причем тут он? Да и зачем он вмешивается в это? Все может обернуться еице хуже, хотя, куда уж хуже. Но как ни крути, а дела это семейные, хоть семьи у нее и нет с недавних пор.

— Куда дальше? — развернулся он к ней, останавливаясь на лестничной площадке.

— Туда, — указала Даша на массивную металлическую дверь.

Сколько сейчас времени? Часа четыре, не больше. Родителей еще не должно быть у Лены в гостях. Те придут позже, сразу после работы. Муж тоже, скорее всего, на заводе. Лена с детьми одна и, наверное, вся в хлопотах, в приготовлениях к вечеру.

Антон позвонил в дверь, Даша даже не успела отговорить его. Больше всего ей сейчас хотелось бежать отсюда сломя голову, а не перетаптываться рядом с ним.

— Успокойся, — взглянул он на нее. — Стыдно должно быть ей, а не тебе.

Ну так-то да, но все же…

— Кто там? — раздалось из-за двери, а перед этим их, по всей видимости, рассматривали в глазок.

— Это я, Лен. Мы… — произнесла Даша, подчиняясь молчаливому приказу Антона.

— Я же запретила тебе приходить.

— Лен, я хочу поздравить Вовку, — слезы вновь запросились на глаза. Пришлось закусить губу, чтоб те не пролились.

— Ему не нужны твои поздравления! — повысила голос сестра, но все же она пока сдерживалась. По всей видимости, причиной тому было присутствие Антона.