Ирина Давыдова - Маски любви

– Женя, – простонала Катя и поняла, что хочет чувствовать его без преград, – сними, я прошу.

И его долго уговаривать не нужно было, Женя быстро отстранился от девушки, бережно снял с нее черные трусики и, снова разместившись между ног, жадно припал губами к набухшему клитору. Языком ласкал складочки, облизывал клитор и балдел от того, что до него никто не видел его девочку вот такой – влажной, возбужденной и раскрепощенной. Женя собирался доставить ей удовольствие сейчас, подарить первый настоящий оргазм, как бы заранее извиняясь за боль, которую причинит после. Ласкал ее со всей страстью, осторожно поглаживал пальцами, входя внутрь, не глубоко. Покусывал, и упивался ее соками и стонами, которые она издавала при каждой его ласке. Извивалась в его руках и распаляла еще больше, дразня своими красивыми и манящими изгибами. И, при очередной откровенной ласке, она улетела, запрокинув голову назад, и открываясь Жене еще больше, еще шире. А он чувствовал, как дрожало ее тело, чувствовал, какое оно было горячее и скользкое от пота.

Сняв с себя трусы, он подполз к ней ближе, и пока Белочка окончательно не пришла в себя, прошептал ей в губы:

– Ты готова? – Девушка кивнула и губами впилась в его губы, утопая в сладком поцелуе. – Зато я – нет, – оторвавшись на миг, ответил Женя и, снова прильнув к губам, резко, одним толчком вошел в ее узкое лоно.

– Ах, – прошипела Катя от боли, и по ее виску покатилась одинокая слеза.

Женя замер, давая возможность ей привыкнуть, и пальцем стер влагу с глаз, злясь на себя за неосторожность и причиненную любимой боль. Она вмиг сжалась вся, но руками продолжала держаться за его затылок, возможно, таким образом находя в нем поддержку. Парень удерживал свой вес на локтях, а сам целовал ее лицо, на котором все еще была видна боль.

– Ты как, любимая? – поинтересовался он спустя минуту, когда почувствовал, что девушка немного расслабилась.

– Ты, правда, любишь меня? – дрожащим голосом спросила Катя, с надеждой в глазах смотря в его омуты.

– Иначе то, что я чувствую, не назовешь. Я весь в тебе, как бы это сейчас двусмысленно ни звучало, – ответил Женя, и ребята вместе улыбнулись, окончательно расслабившись.

– Тогда продолжим?

– Тебе будет неприятно.

– Ничего, потом загладишь свою вину, – игриво похлопав глазками, произнесла Белочка и рукой провела вдоль его позвоночника.

– Это будет единственная боль, которую я тебе причиню, обещаю, – серьезно проговорил он, действительно понимая, что причинить боль Кате – это последнее, что он хотел бы.

– Я тебе верю, – после таких важных слов, он принялся медленно двигаться в ней, стараясь действовать как можно аккуратнее.

Он видел, как Катя морщилась практически при каждом его толчке, и иногда старалась свести ноги, крепче сжимая мужские бедра. А Женя, в свою очередь, хотел быстрее закончить, чтобы прекратить ее муки, но в то же время старался не спешить, ибо боль могла стать острее. Чтобы немного ее отвлечь, парень то и дело губами ласкал то грудь, то припухшие губы, руками гладил бедра, живот, вызывая редкую дрожь в теле.

Сделав последние глубокие толчки, он наконец-то кончил, и некоторое время лежал, практически не двигаясь, успокаивал дыхание и нежно поглаживал щеку любимой. Когда понял, что возбуждение немного спало, он вышел из ее глубин и, встав с кровати, поднял Катюшу на руки и понес ее в ванную. Помог принять душ, вымыв ее тело своими руками, особенно уделяя внимание месту, где причинил боль, быстро сполоснулся сам и, вытерев обоих насухо, снова поднял девушку на руки и отнес обратно на кровать. Выключив везде свет, лег рядом и рукой подгреб Катю к себе ближе, с радостью осознавая, как ладно она помещается в его объятиях.

– Прости меня, – попросил он, рукой нежно касаясь ее промежности.

Катерина дернулась от неожиданности и потерлась попкой о его пах, после чего услышала глубокий вздох.

– Адский секс, – призналась девушка и рукой коснулась его руки, стараясь быть как можно ближе.

– Такого больше не будет, обещаю. В следующий раз я все компенсирую.

– Знаю, – сонно ответила Катя и почувствовала нежный поцелуй в щеку.

– Я люблю тебя, моя Белочка, – прошептал Женя, чувствуя, что и сам уже засыпает, ведь находился в самых желанных объятиях. Дорогих и любимых.

– И я люблю тебя, Вишенка, – практически уснув, ответила она, и услышав, как любимый хмыкнул, звонко захохотала.

Спустя некоторое время.

– Женька, нужно докупить мандаринов и бутылку шампанского. Мы обязательно должны заехать к Тигрятам, – весело прощебетала Катя, с нежностью поглаживая слегка округлившийся животик, одновременно успевая переворачивать на сковороде отбивные.

– Родная, зачем нам ещё шампанское? Помнится мне, что Рита сейчас не пьет, а ты – уж тем более, иначе я тебя отшлепаю, – ласково пожурил девушку Женя и, схватив одну отбивную с тарелки, откусил кусочек жареного мяса, довольно улыбаясь.

– Затем, что это наш праздник, и мы вправе…

– Вот именно, любимая, это ваш праздник, поэтому думать будем мы – мужчины.

– Тогда хочу тюльпанов! – выключая плиту и вынимая последние куски из горячего масла, закапризничала Катя.

– Прямо сейчас? – Женя уже было собрался к выходу, когда девушка его остановила.

– Нет. Завтра, чтобы все было красиво и романтично.

– И свечи?

– И сок. В постель.

– У нас точно будет девочка, – констатировал Вишневский, с лёгкостью принимая капризы любимой.

– Узнаем, когда родится.

– Да, точно! – уже с меньшим азартом произнес Женя и, подойдя к своей малышке, сладко поцеловал ее в губы.

– Вишенка, в твоих глазах нет того огня, с которым ты обычно смотришь на меня, – заметила она и тоже перестала улыбаться. – Нет, я понимаю, что немного поправилась, и…

– Боже, Катя, не смей даже думать об этом. Ты что, родная?

– Тогда объясни. Ибо до беременных туго доходит.

– Объясню, только…

– Только?

– Ты волноваться не будешь!

– Да?

– Катя!

– Не буду.

– Иначе будешь отшлепана.

– А девочек бить нельзя. Тем более, беременных, – подняв указательный палец вверх, серьезно произнесла Катя, при этом гордо держа подбородок приподнятым.

– Бить – нет, шлёпать – да.

– Блин.

– Вот именно, пожаришь мне блинчиков.

– Не уходи от темы, Вишенка.

– Точно, блинчики с вишенками.

– Вишневский, покусаю!

– Я не вкусный.

– В блинах пойдешь! А теперь – говори, иначе у нас будет мальчик.

– О-хо-хо-хо, тогда молчу.

– Хочешь мальчика?

– И мальчика тоже.

– А теперь ближе к теме.

– Белочка…

– Да.

– Белочка…

– Да, костлявая вишенка.

– Хэх, мне нравится.

– Женя!

– Ладно. Ладно. Катюша, любимая, к нам едет ревизор.

– Что, прости?

– Да. Я разговаривал с Вениаминычем. Десятого числа родители будут в городе.

– Родной, но ведь мы с тобой живём уже отдельно, и мама не посмеет сюда явиться. Прошу, не переживай, – проведя пальцами по голове любимого, и зачесывая волосы назад, проговорила Катя, пытаясь скрыть огорчение в голосе.

– Глупенькая, ты думаешь, я боюсь твоих родителей? Я за тебя переживаю, за тебя и нашего малыша.

– Да, что с нами случится, Женька? Ты же рядом. Все будет хорошо, точно, – не до конца понимая, кого успокаивает, проговорила Катя, ведь волновалась не меньше любимого, не представляя, что на этот раз взбредёт в голову матери.

– Люблю тебя, Белочка, очень люблю.

– И я тебя люблю, и малыша. Выше нос, Вишенка, и бегом за витаминами, а потом я буду кормить тебя ужином.

– С десертиком?

– Я колобком подойду?

– Ты подойдешь даже слоником.

Когда ребята узнали о беременности, а случилось это четыре месяца назад, они, ни секунды не задумываясь, решили, что их малыш обязательно будет самым счастливым. В тот же день Женя в течение двух часов решил все важные вопросы на работе, заказал билеты, и увез любимую в Париж, чтобы продлить этот незабываемый момент, переросший в две недели, и насладиться счастьем наедине. Чтобы рядом только она и прекрасная новость, что в ней, в самой родной и дорогой – зародилась их частичка. К слову, продлили они это счастье до сегодняшнего дня, но что будет по приезду нежданных родителей девушки, знает один лишь Бог.

***

– Доброе утро, моя маленькая девочка, – шепотом проговорил Женя, оставляя поднос на тумбочке и присаживаясь рядом с женой.

Пожениться пара успела после приезда из Парижа, свадьба была тихой, гостями которой были только самые близкие – все Вишневские и дедушка Кати. Молодожены не хотели громкого события, и уж тем более не горели желанием в такой прекрасный, светлый день видеть Жанну с Сергеем. Им просто хотелось долгожданное счастье разделить со своими любимыми и родными, которые искренне желали им семейного благополучия. На Катюше в тот день было потрясающее белое платье с пышной юбкой и красивая фата на голове, на Женьке – черный классический костюм, а завершили их образ тогда обручальные кольца-ободки, с внутренней стороны которых была надпись «С тобой душой и телом». Над последним поработал Макс, а точнее, когда ребята купили кольца, он, втайне от невесты, попросил у Жени кольца, конечно же, предупредив, для чего они ему. Иначе вряд ли брат просто так отдал бы украшения, которые через неделю будут наглядно подтверждать их узы брака. И вот со дня свадьбы прошло уже три месяца, и молодые ни дня не пожалели, что об их маленькой тайне знает только семья.

– Доброе утро, любимый, – сладко потянувшись, прошептала Катя, но глаза так и не открыла.

– Моя соня совсем не хочет просыпаться, – улыбаясь, проговорил Женя, и рукой нежно коснулся щеки любимой.

– Ууу… совсем. Вишенка, ты не мог разбудить меня попозже? Ммм…

– Еще позже? Уже десять, родная.

– Точно, десять? А мне кажется, что только часов шесть.