— За меня не беспокойся. Например, возьму и завяжу резинку на чулке при всем честном народе, не хуже любой кокотки. Думаешь, не смогу? А куда спрячем драгоценности?

— Можно попросить хозяина положить их в сейф. Если хочешь, возьму это на себя.

— Да, лучше ты подойди к нему и изобрази беспокойство за их сохранность. Подожди, пока он останется один, и скажи, что шкатулка очень ценная.

— Так оно и есть, для нас, по крайней мере. Ведь мы собираемся обменять ее на целое состояние. — Он подхватил запертую шкатулку и, насвистывая, спустился вниз.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Прежде чем подняться к себе в номер мистер Хартли сказал хозяину гостиницы:

— Что касается майора Стенби… видите ли… я не имею чести быть с ним знакомым… так что прошу вас, не говорите, что я справлялся о нем. Пусть это будет для него сюрпризом. — Хартли положил на стол золотую монету, которая тут же переместилась в карман хозяина с быстротой лягушки, настигающей муху.

Джереми Буллион кивнул в знак обещания хранить тайну и подмигнул посетителю колючими глазками:

— Не беспокойтесь, сэр, если нужны мои услуги, только намекните — Джереми Буллион будет счастлив угодить. Все называют меня просто Буллион.

— Отлично, вы просто золото. Буллион принял комплимент с улыбкой.

— Да, сэр, я хоть и необработанное золото, но высшей пробы — двадцать четыре карата. Если хотите сэндвич или бутылку вина в комнату — дерните за шнурок. Жена также может погладить или зашить одежду — у нее это отлично получается.

— Вы очень любезны, но скоро должен прибыть мой лакей. Стенби, случайно, не упоминал, как долго собирается оставаться в гостинице?

— Он заплатил за неделю вперед.

— Благодарю, Буллион. Еще одна просьба — сегодня вечером я хотел бы снять отдельную гостиную для обеда.

Лицо Буллиона сморщилось в жалобную гримасу.

— Извините, сэр, должен вас разочаровать. У нас маленькое заведение. Есть только одна гостиная — для фермеров и прочего простого люда и Большая Гостиная, где собираются знатные постояльцы, вроде вас. Можно подать обед в ваши комнаты, это не трудно. Или накрыть стол в Большой Гостиной, в углу, и отгородить ширмой — впечатление как от отдельной гостиной, право же.

Хартли подумал о молодой прелестной даме, которую встретил у гостиницы, когда та выходила из экипажа, и сказал:

— Нет нужды прятать меня в угол, Буллион, я сяду лицом к стене, чтобы никому не портить настроение своей физиономией. — Это заявление было встречено громким лающим смехом хозяина. — Но если вы не против посадить меня ближе к леди Крифф и ее спутнику, то сочту себя премного обязанным. Как я понимаю, леди не из этих мест?

— Шотландия, — ответил Буллион, кивая на регистрационный журнал. Он огляделся, чтобы убедиться, не подслушивает ли кто, слегка прикрыл рот рукой и добавил доверительно: — Но она связана с этими местами. Комнаты для них заказала леди Марчбэнк, жена старого лорда Марчбэнка. Ему принадлежит половина этого графства. Имеет своего представителя в парламенте и все такое прочее. Влиятельный человек этот старикан.

— Странно, что леди Крифф не остановилась у Марчбэнков.

— Я этого не знаю. Думаю, что есть причина, — он многозначительно 'подмигнул, но Хартли все равно ничего не понял.

В вестибюле появилась женщина с красным лицом, в большом белом переднике.

— Надо подбросить дров, Буллион, огонь совсем гаснет, а Вилф занят в конюшне.

Буллион робко улыбнулся и со словами «хорошая у меня жена» поспешил на кухню.

Мистер Хартли стал подниматься в свой номер, не переставая удивляться, почему леди Крифф не воспользовалась гостеприимством Марчбэнков.

Вскоре Джереми Буллиону стало ясно, что под его крышей остановились не одна, а двое сиятельных особ. Не успел мистер Хартли зайти в свои апартаменты, как прибыл его экипаж, запряженный четверкой прекрасных лошадей. Стройный молодой лакей с важным видом потребовал комнат для своего хозяина мистера Хартли.

Узнав, что господин прибыл в гостиницу раньше его, он разразился истерическими возгласами.

— Подумать только, а меня не оказалось на месте, чтобы проветрить комнаты и приготовить ванну. Проклятие! Меня надо высечь кнутом. Как он тут без меня?

— Вы его лакей, я полагаю? — спросил мистер Буллион, на которого бурный взрыв эмоций молодого слуги не произвел должного впечатления.

Мотт поклонился.

— Имею честь, сэр, состоять при мистере Хартли в качестве его преданного слуги и доверенного компаньона на период длительного путешествия. Мое имя Мотт.

Буллион отрекомендовался и протянул для рукопожатия руку.

Мотт без энтузиазма слегка дотронулся до кончиков его пальцев и быстро отдернул ладонь.

— Мой хозяин давно уже здесь?

— Минут десять, не больше. Мотт вздохнул с облегчением.

— Значит, он еще не начал переодеваться. Нам нужна будет ванна с горячей водой. Полотенца у нас свои, мы всегда берем свое белье в дорогу. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы слуги перенесли в наш номер ящик кларета из экипажа. Только пусть несут осторожнее, чтобы не всколыхнуть осадок. Мы обедаем в семь. Я спущусь в кухню немного позднее и прослежу, как вы готовите еду для моего господина.

Буллиону предстояло решить трудную задачу. С одной стороны, нужно было оказать всяческое почтение знатному гостю, с другой — Мегги не потерпит, чтобы вмешивались в ее работу на кухне.

— Лучше поговорить с поваром, — сказал Буллион уклончиво.

— Да, я так и сделаю. А пока не покажете ли ваши отдельные гостиные, дорогой Буллион?

— Мистер Хартли уже распорядился на этот счет. Мотт презрительно поджал губы.

— Надеюсь, комната не выходит на запад? Мой господин любит, чтобы портьеры не были задернуты, я бы не хотел, чтобы солнце светило ему в глаза.

— Это не проблема, — ответил Буллион, имея в виду мрачную, скорее пещеру, чем комнату, где обедали посетители и куда луч солнца не проникал уже так давно, что все забыли, когда это было. Заросли тисовых деревьев предохраняли от солнца лучше любого занавеса.

— Ладно. А теперь будьте любезны, скажите, как попасть к моему хозяину.

— Последний этаж налево. Желтые апартаменты.

— Не забудьте о горячей воде, — напомнил Мотт и зашагал наверх, сгибаясь под тяжестью дорожной корзины, в которой, по-видимому, было постельное белье его хозяина и полотенца.

Буллион покачал головой, дивясь причудам господ и их слуг. «С Хартли придется нелегко, — подумал он, — но его напористый слуга еще хуже».

Оставив Буллиона внизу, Мотт сразу изменил выражение лица и, когда вошел в номер, капризный тон и нарочито вычурная походка мгновенно исчезли. Он опустил плетеную корзину на пол и сказал:

— Ну, вот мы и добрались. Видел уже Стенби?

— Нет, но он остановился здесь на неделю, — ответил Хартли. — Почему ты задержался, Рудольф?

— Колесо отлетело, едва мы отъехали от Лондона.

— Не верю. Небось хотел оторваться от назойливых провожатых.

— Уилби увязался, пришлось ускользнуть. Старик Буллион уверен, что он имеет дело с лакеем: я разыграл перед ним сцену. Обещает горячую воду для ванны.

— К черту ванну. Где вино?

— Сейчас принесут. А вот и оно!

Впуская в комнату слугу с ящиком вина, он изобразил на лице глупейшую улыбку.

— Смотри, не растряси бутылки, парень, а то поднимется осадок. С таким прекрасным вином нужно обращаться осторожно. Открыть бутылку, господин? — спросил он Хартли.

— Сделай любезность, Мотт, и отблагодари юношу. Он славный малый.

Мотт дал слуге щедрые чаевые. На комоде стоял поднос с фужерами.

— Они называют эти уродливые стаканы фужерами для вина! — воскликнул Рудольф презрительно. — Мы такие и в кухне не употребляем.

Когда слуга ушел, он открыл бутылку, наполнил фужеры и передал один Хартли.

— За успех. В мирной жизни я готов выполнять ваши приказания, как делал это во время войны, майор. Чертовски великодушно с вашей стороны вызваться помогать мне.

— Счастлив, что могу быть полезным. После полной опасностей жизни в Испании Англия кажется скучноватой. Между прочим, кузен, здесь я для всех мистер Хартли. Надо постараться не запутаться в новых именах.

— К черту. Не обязан же я играть придурковатого лакея, когда никто нас не видит, не так ли?

— Даже в присутствии посторонних не обязательно вкладывать в роль столько страсти, а то можно и переиграть. Подозреваю, что в тебе проснулся актерский талант и роль тебе очень нравится.

— Меня больше привлекает перспектива встречи с майором Стенби, этим негодяем. Многое бы отдал, чтобы узнать, где его носит и чем он занимается.

— Надеюсь, что сегодня вечером удастся познакомиться с ним: у меня такое впечатление, что весь beau monde* (* beau monde (франц.) — избранное общество) гостиницы будет обедать вместе — Буллион не располагает отдельными гостиными.

— Он ничего подобного не сказал, заверил, что вы обо всем договорились.

— Так оно и есть. Он предложил спрятать меня в углу за ширмой. Я же попросил место возле леди Крифф — очень симпатичная дама, тоже здесь остановилась. Тебе это имя ничего не говорит?

— Слышал, хотя не помню, чтобы встречал ее. Как она выглядит?

— Черноволосый ангел с глазами дьявола. Молодая. С ней путешествует молодой джентльмен — сэр Дэвид Крифф. Около его имени стоит «баронет» — я заметил в журнале. Баронет! Для мужа слишком молод, для сына стар. Братом ее он тоже не может быть, иначе она не была бы леди Крифф. Этот титул может принадлежать его жене. Странно, тебе не кажется?

— Чертовски странно. А, может, она просто кокотка, которая не умеет пользоваться титулами? Просто выдает себя за леди Крифф?

— Это первое, о чем начинаешь думать. У леди далеко не светская улыбка. С другой стороны, как утверждает Буллион, она приятельница леди Марчбэнк, местной знатной дамы. В любом случае, к Стенби она не имеет никакого отношения.