Джонатон в самом деле отправился на конюшню и убедился, что карета и упряжка Хартли стоят на месте. Старая кобыла, которую Буллион сдавал Хартли напрокат для верховой езды, находилась тут же, так что Хартли должен был находиться поблизости — пешком он не мог уйти далеко.

Юноша направился к бухте. Погода словно специально постаралась придать его поискам характер опасной авантюры. Бледный серебристый диск луны зловеще выделялся на почти черном небе. Густые облака не пропускали света звезд, по земле и по воде стелился густой туман. Три рыбацких судна стояли у причала на якоре, но больших судов не было видно. Влага пропитала насквозь ночной воздух, казалось, что его можно было ощутить кожей, словно прикосновение женских рук. Джонатон оглядел берег, но не обнаружил того, кого искал. Вспомнив, что накануне корабль причалил с задней стороны гостиницы, он пошел в ту сторону. Его черные туфли неслышно ступали по мягкой земле.

Двор гостиницы напоминал свалку ящиков, коробок, мусорных корзин и прочей рухляди. За этими завалами мог незаметно притаиться человек, например, Хартли или, что было еще хуже, один из Джентльменов. Джонатон был наслышан о злых шутках, которые позволяли себе в прошлом веке искатели легкой наживы по отношению к мирному населению — засовывали головой в кроличью нору, вставляли разветвленный сук меж ног, чтобы бедняга не мог выбраться. А то и просто перерезали горло, если считали, что человек встал у них на пути. Сердце юноши гулко стучало от волнения, когда он обшаривал кучи мусора.

Джонатон ничего не обнаружил и уже собирался идти дальше, как вдруг его осенило. За двором можно было наблюдать из окна кухни. Он решил вернуться в дом, сделать пару комплиментов ворчливой поварихе и похвалить ее угощение. С намерением привести план в исполнение он повернул к гостинице. Подойдя к зданию, он обратил внимание на приставленную к стене лестницу. Он был уверен, что раньше ее здесь не было, иначе он бы обязательно заметил. Юноша поднял голову и увидел, что она ведет к одному из окон. Поймал вора на месте преступления! Что это за комната? Не Мойры и не его, по крайней мере. Вероятно Хартли, либо Стенби или Понсонби. Окно было ближним к заднему крылу дома. Джонатон почувствовал благодарность к тому, кто собирался поживиться за счет Стенби, и решил, что не в его интересах прятать за решетку бедного фермера, решившегося облегчить карманы мошенника, наполненные неправедно нажитыми деньгами.

Джонатон присел за колючим кустарником и приготовился наблюдать. Через некоторое время из окна показались ноги очень маленького размера, которые пытались нащупать лестницу. На ногах были вечерние туфли. За ними показалось туловище и голова, несомненно принадлежавшие Понсонби. Кого мог испугать Понсонби? Джонатон вышел из укрытия и произнес решительно:

— Ага, попались, Понсонби! Верните то, что вы украли, и я обещаю не вызывать полицию.

От неожиданности Понсонби потерял опору и рухнул на землю. Он не очень ушибся и виновато посмотрел снизу вверх на своего обличителя.

— Сэр Дэвид, добрый вечер. Оставил на столике ключ, когда выходил, вот возьмите. Он шатаясь встал на ноги, достал из кармана ключ и протянул Дэвиду.

— Лежал там, где я его оставил. А теперь не проводите ли меня до моей комнаты?

Джонатон провел Понсонби в дом, но не пошел наверх, а предоставил ему самому осилить ступени. У него были дела поважнее. Он направился сразу же в кухню, где неутомимая Мегги вся была в работе.

— Пришел, чтобы поблагодарить за отличный обед, — обратился к ней Джонатон с обворожительной улыбкой.

Личные изъявления благодарности были новинкой для Мегги Буллион. Иногда постояльцы заходили на кухню, но в основном затем, чтобы пожаловаться на жесткое мясо или скисшее молоко. Похвалу ей еще не приходилось слышать. Оправившись от удивления, она пробормотала:

— Что вы, … спасибо, сэр… очень любезно с вашей стороны…

Джонатон взглянул на горы посуды, сваленной около раковины.

— Сколько у вас работы, миссии Буллион. Одна посуда чего стоит.

— Да, и все это будет блестеть, прежде чем лягу спать. Сэл, налей горячую воду в раковину!

Уилф вбежал с блюдом, прося хозяйку положить еще конфет и других сладостей. Джонатон непринужденно проследовал к медным подносам с печеньем, пирожными и бизе, чтобы полакомиться миндальным печеньем. Пока слуги были заняты работой, он оглядывал через окно двор. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел человека, переходившего от ящика к ящику и заглядывавшего внутрь каждого из них. Вот он нагнулся и достал что-то похожее на плоский кусок дерева примерно трех футов в длину и ширину. Джонатон узнал Хартли, который тут же исчез, словно растаял в воздухе. Джонатон заключил, что доска скрывала тайник, где хранилось бренди.

Посчитав, что видел достаточно, юноша, прихватив еще несколько печений, вернулся в Большую Гостиную.

— Хартли исследует задворки, — сообщил он леди Марчбэнк. — Он нашел тайный ход.

Леди Марчбэнк побелела.

— Какой дотошный! Его молчание обойдется нам в копеечку.

У нее разболелась голова, и она вскоре уехала, спеша доложить мужу о случившемся.

— Лучше верни сапфиры, Мойра, — сказала она перед отъездом. Мойра вручила ей драгоценности.

Проводив леди Марчбэнк, брат и сестра Тревизики вернулись в гостиную, шепотом обсуждая увиденное Джонатоном.

— Я не сомневаюсь, что Хартли сыщик, посланный из Лондона, — сказал Джонатон. — Если его не остановить, он прихватит с собой лорда и леди Марчбэнк в наручниках.

— Он не сможет узнать, что Марчбэнк замешан. Ему придется потратить время, чтобы выследить его.

«И какой хитрец, — подумала она, — притворился, что остается исключительно ради нее».

— Нужно не спускать с него глаз и разгадать его намерения, — не без удовольствия сказал Джонатон.

Пока они беседовали, вернулся Хартли с самым невинным видом. Увидев, что место, где сидела леди Марчбэнк, пусто, он присоединился к Тревизикам.

— Выходил покурить, — заметил он. — Чудесный вечер.

— Да, я тоже выходил подышать свежим воздухом, — отозвался Джонатон. — Как раз рассказывал леди Крифф, что налетел на Понсонби. Он уже пьян в стельку — свалился с лестницы.

Хартли бросил на леди Крифф иронический взгляд.

— Виноваты вы, миледи, не нужно было угощать его шампанским за обедом. Меня вы не угощали.

— Что он делал на лестнице? — спросила Мойра, сразу обратив внимание на эту деталь.

— Забыл ключ в комнате. У Буллиона наверняка есть запасной, но он то ли не сообразил, то ли постеснялся к нему обратиться.

Хартли заинтересовался. В первый вечер Понсонби великолепно изобразил опьянение, но когда шел к себе, не было и следа неустойчивости в походке и движениях.

— В какое окно он лез? — спросил Хартли.

— В свое, последнее перед задним крылом.

— Но это не его комната! — воскликнула Мойра. — Он же занимает номер напротив нас, через холл. Это номер майора Стенби.

— Клянусь Богом, ты права! — встрепенулся Джонатон. — Но ключ был у Понсонби в кармане. Он, наверное, взял ключ майора. Интересно, он и в самом деле был пьян или прикидывался?

— Я поговорю с ним, — сказал Хартли.

— Думаю, что сейчас он уже вернулся в свою комнату. Давайте сначала уберем лестницу, а то воры могут соблазниться.

— Прекрасная мысль, — согласился Хартли. Джентльмены вышли, оставив Мойру в гостиной.

Когда они подошли к боковой части дома, лестницы уже не было.

— Но она была здесь совсем недавно! — воскликнул Джонатон.

— Я вам верю, сэр Дэвид.

— Наверное, Буллион убрал ее.

— Возможно.

— Однако я чувствую, что вы так не думаете, мистер Хартли.

— Вы правы, сэр Дэвид. Подозреваю, что ее убрал сам мистер Понсонби. Он пытался украсть шкатулку вашей матушки, но ошибся комнатой.

— Неужели?!

— Надо предупредить леди Крифф, что он может быть вовсе не так пьян, как хочет казаться.

— Вы имеете в виду, что он обычный вор? Но он принадлежит к избранному кругу, знает всех высокопоставленных лордов и леди.

— Так он говорит. Легко бросаться известными именами, если аудитория не может тебя проверить и уличить.

— Да, вы правы, — согласился Джонатон, сдерживая улыбку. — Любой из нас может оказаться не тем, за кого себя выдает. Мы с вами тоже, — Джонатон улыбнулся, довольный своей находчивостью.

— Я? — переспросил Хартли. — Если бы я хотел выдать себя за другого, я бы не представился скромным, ничем не примечательным мистером Хартли, а сделал бы себя герцогом.

— Я не хотел сказать, что вы не мистер Хартли. Я только подумал, что цель вашего приезда сюда может быть иной, чем вы утверждаете.

— Например, какой же?

Джонатон пожалел, что начал разговор. Он пожал плечами.

— Откуда мне знать?

Так как продолжение разговора не сулило ничего хорошего, Хартли заявил, что хочет зайти к Понсонби.

— Я пойду с вами, — объявил Джонатон.

— Предпочел бы, чтобы вы вернулись в гостиную и предупредили леди Крифф, сэр Дэвид.

Они вернулись в дом, оба в не лучшем расположении духа. Что затевал Понсонби?

Джонатон посвятил Мойру в свои наблюдения.

— Странно, что лестница вдруг исчезла, — сказал Джонатон. — Спрошу Буллиона, убирал ли он ее.

Джонатон вылетел из гостиной и переговорил с хозяином гостиницы. Вернулся он очень возбужденным.

— Буллион не убирал ее! Ее убрал либо сам Хартли, либо Понсонби. А это означает, что он не был пьян.

— Не сомневаюсь, что это работа Хартли, — сурово заметила Мойра. Она начинала понимать, что она отнюдь не интересует Хартли: он просто использует ее знакомство с Марчбэнками, чтобы получить нужную информацию. Именно поэтому он предложил отвезти к ним коллекцию — лишний предлог еще раз побывать в Ковхаус. Предложит себя в качестве провожатого для безопасности и попытается заглянуть в пещеры под тем или иным предлогом, благо о их существовании ему уже известно.