Несколько часов они бродили по магазинам, покупая всевозможную утварь для маленького кафе. Софи ограничила свой выбор лишь самым необходимым, не соглашаясь купить даже одну лишнюю ложку, сколько бы Роуэн ее ни уговаривал. Сам он тоже любил готовить, они много говорили о еде, но в разговорах Софи избегала упоминать о себе. Казалось, она замкнулась, отгородилась стеной от остального мира, и Роуэна это страшно тяготило. Быть может, Рид был главным виновником всего, что случилось с Софи, но вина лежала и на остальных жителях городка.

Когда Софи ненадолго его оставила, Роуэн вышел, позвонил Саре и рассказал обо всем.

— Мы все принимали в этом участие, — признала Сара. — Не только Рид, но и все мы. Бедняжка, бедняжка Софи. Что же теперь делать? Как заслужить ее прощение?

— Нужно показать, что Эдилин не кучка лжецов, ничтожных лицемеров и мерзких слизняков, — с нажимом произнес Роуэн.

— С этого мы начнем. Слушай, задержи ее в городе как можно дольше, а я соберу людей. Мы сделаем все возможное, чтобы Софи почувствовала себя здесь как дома. Боже мой, Ким с Джеккой нас убьют. Мне пора. Надо еще… Я даже не знаю, с чего начать. — Сара оборвала разговор, и Роуэн вернулся к столику, где сидела Софи.

— Что нам еще понадобится? — спросил он, усаживаясь напротив девушки.

— Мы и так слишком много всего накупили. Потратили целое состояние. Не знаю, как буду с вами расплачиваться, — покачала головой Софи.

Роуэн хотел сказать «Простите нас», но промолчал.

— Позвольте мне работать с вами, — невольно вырвалось у него. — В университете я взял творческий отпуск на год, хотел написать роман о загадочном убийстве и перевернуть весь мир, но… — Роуэн махнул рукой. — Скажем так, миру ничто не угрожает. Я неплохо готовлю, почему бы… — Он пожал плечами.

— Поможете делать козьи сандвичи?

Роуэн недоуменно нахмурился, и Софи пересказала ему слова Эла.

Роуэн рассмеялся:

— Если в сандвиче меньше фунта мяса, Эл скажет, что это закуска для девочек.

— Может, включить в меню сандвичи с ростбифом размером с Эла, или хотя бы с его ступню? Я назвала бы их в честь него. Сандвичи «Эл».

— С хреном?

— Само собой.

Роуэн весело ухмыльнулся.

— А как насчет его жены? Миссис Постницы?

— Леди, которая довольствуется двумя черешками сельдерея? Салат с курицей…

— Маленький кусочек грудки. Целую она не осилит.

— Разумеется, целая грудка — это чересчур. И очень-очень тонкие ломтики хлеба. Никакого майонеза. Немного оливкового масла и капелька лимонного сока. Сандвич «Миссис Эл».

Роуэн откинулся на спинку стула.

— В этом что-то есть. Сандвичи для жителей Эдилина.

— В таком случае могу я добавить в начинку немного мышьяка или болиголова?

— О-о! — выдохнул Роуэн.

— Простите. Не сомневаюсь, они очень милые люди и просто хотели помочь Риду. Но когда думаю, как все потешались надо мной, видя, что я работаю на человека, которого окатила пивом, меня охватывает злость. Не знаю, как буду смотреть в глаза посетителям кафе. Подавать сандвичи и суп тем, кто… кто…

— Боюсь, в Эдилине мы так поглощены собой, что забываем о других. Несколько лет назад одна молодая женщина, Джоселин, унаследовала большую усадьбу в Эдилине. Мы скрыли от нее, что ее садовник — на самом деле Люк Адамс.

— Писатель?

— Он самый.

— Она считала его парнем, сажающим петунии? И здорово разъярилась, когда узнала правду?

— Не особенно. Джоселин больше обозлилась на Люка, чем на жителей городка.

— Вы хотите сказать, что я должна понять и простить? Верно?

— Думаю, да. По крайней мере вы должны дать нам возможность все исправить. Вы сделаете это?

— Я… — Софи вскинула голову, глядя Роуэну в глаза. — Задайте мне этот вопрос пятнадцатого января.

Роуэн широко улыбнулся.

— Звучит разумно. Ну что, идем? Какой бутерброд, по-вашему, мог бы понравиться знаменитому писателю?

— С надписью «Бестселлер «Нью-Йорк таймс», выведенной на хлебе.

Роуэн задумчиво посмотрел на Софи, потом расхохотался.

— Ох, Софи! Мне начинает нравиться работать с вами. Мы должны придумать, как приготовить такой сандвич для моего кузена! Идемте, купим гриль для панини. Нет, сразу три штуки. — Улыбаясь, они вышли из кафе.


Несколько минут Рид простоял неподвижно в коридоре больницы, не в силах пошевелиться. Он не спал уже сутки, ему следовало вернуться домой и отправиться в постель, но при мысли об унылой темной квартире без Софи его охватывало отчаяние.

Что же делать? Как ее вернуть? Рид не мог думать ни о чем другом. Захочет ли Софи выслушать его извинения? Он в этом сомневался.

Опуская в карман телефон, он вспомнил о своем университетском приятеле, с которым когда-то делил комнату. Найдя в телефонном списке его номер, Рид нажал кнопку вызова.

— Привет, старина, — отозвался его однокурсник Керк. — Все пытаешься найти кого-нибудь, кто переехал бы в чудесный городок Эдилин и занял твое место?

— Нет, — буркнул Рид. — Мне нужно кое-что другое. Кажется, твой брат учился на инженера?

— Да. Он теперь работает в НАСА[14]. Ты задумал отправиться на Луну, чтобы сбежать из родного городка?

Рид недовольно поморщился. Неужели друзьям кажется, что он так сильно ненавидит Эдилин?

— Ты вроде говорил, что в детстве твой брат любил разгадывать шифры?

— Да, было дело. Собираешься стать шпионом? Хочешь научиться основам шифрования?

— Ты угадал. Что-то вроде того.

— Тогда я в деле! — оживился Керк. — За кем собираешься шпионить?

— Не могу сказать, — уклончиво произнес Рид. В разговоре с Роуэном он случайно сболтнул лишнее, но посвящать кого-то в историю с похищенной книгой или упоминать фамилию Триборн Рид не собирался. Пришлось солгать. — Моя тетя нашла старую поваренную книгу своей бабушки и хотела бы ею воспользоваться, но записи, похоже, зашифрованы. Думаешь, твой брат смог бы помочь?

— Если не справится сам, в его распоряжении вся мощь космической науки. Но, должен предупредить, если этот шифр основан на порядке слов в книге, а у вас этой книги нет, разгадать его будет непросто.

— Такое возможно, — признал Рид. — Понятия не имею, какой это шифр. Что, если я отсканирую несколько страниц и отправлю по электронной почте твоему брату?

— Я только что выписал рецепт его спортсмену, повредившему ногу, так что братец — мой должник. Мой интернет-адрес не изменился, отошли текст, я передам его брату.

— Спасибо. Сейчас я в Уильямсберге, но как только доберусь до дома, отправлю тебе письмо.

— Сказать по правде, у меня проблемы с геморроем, и…

— Обратись к специалисту, — отрезал Рид и, услышав в трубке смех Керка, нажал кнопку отбоя.

Покинув больницу, он уселся в машину и поехал домой. В этот поздний час пустая клиника казалась особенно темной и мрачной, а квартира — еще более унылой, чем обычно. Невзирая на усталость, Рид отсканировал копии страниц поваренной книги Триборнов и отослал файлы Керку. Затем отправил сообщение жене Эла, написав, что готов снять жилье, которое осматривала Софи, и хотел бы переехать туда на следующий день. Ему невыносимо было оставаться одному в квартире, ставшей для него домом благодаря Софи.

— Завтра, завтра, — повторял Рид, стоя под душем. Завтра он попытается вымолить у Софи прощение. Возможно, она смягчится, если удастся уладить историю с книгой придурка Триборна. Хотя теперь Софи, наверное, думает, что Рид ничем не лучше того мерзавца.

Приняв душ, Рид вынул из морозильника все упаковки «Триборн фудс» и выбросил в мешок с мусором.

— Завтра, — громко произнес он, ложась в постель.

Глава 14

Картер Триборн почувствовал, что отец в ярости, еще до того, как услышал громовые раскаты его голоса. Триборн-старший стремительно прошел по коридору, свирепо печатая шаг, отчего большие тяжелые вазы на столах жалобно задребезжали. Картер с бутылкой пива в руке (пятой за вечер) лежал на кровати у себя в спальне, лениво поглядывая на экран телевизора, единственный источник света в окутанной тьмой комнате. Когда отец пронесся мимо открытой двери, Картер даже не посмотрел в его сторону. Гнев Льюиса Картера Второго Триборна давно стал легендой, в этом обыденном зрелище не было ничего примечательного. Вспыльчивый нрав достался ему от родителя, основавшего «Триборн фудс» сразу после Второй мировой войны. Как-то вечером этот человек сказал своим обычным сварливым тоном: «Чертовы бабы нынче не желают готовить, так я дам им еду, пусть выкладывают денежки, ради которых вкалывают их мужья». Так возникла промышленная империя Триборнов.

Мать Картера любила повторять, что их семейное дело «взращено из семян гнева и обильно полито злобой».

Первые два Триборна походили друг на друга, но третий отличался от отца и деда. Он пошел в мать, мягкую милую женщину, принадлежавшую к «избранному кругу», отчего Льюис Триборн и остановил на ней свой выбор. Мать не раз говорила: «Твоего отца привлекли мое образование, происхождение и хороший вкус. А теперь, конечно, он за это же самое меня и ненавидит». Возможно, ей не хватало жесткости, однако она смотрела на вещи трезво.

Она делала все возможное, чтобы защитить от мужа свое дитя, своего обожаемого сына. Хотя сердце разрывалось от боли и жалости, она рассталась с мальчиком, отослав в закрытую школу. Картеру было всего семь лет, но и тогда он понимал, что иного пути нет. Если бы он остался дома, уже через пару лет отец заставил бы его заниматься семейным делом.

Благодаря усилиям матери Картеру почти удавалось жить собственной жизнью. В школе его любили, он везде был желанным гостем, и миссис Триборн это нравилось. Она охотно отпускала сына к друзьям, лишь бы держать подальше от властного, деспотичного отца.