Светлана Лубенец - Маскарад для принцесс

– Ой… – растерялся Филатов. – Прости… Я как-то не подумал…

А потом клоуны начали свои веселые конкурсы. Они были простенькими, пустяковыми, чтобы с ними смогли справиться девочки, несколько неповоротливые из-за своих пышных платьев. Девятиклассницы носили в столовых ложках шарики настольного тенниса, бросали кольца на расставленные на полу пирамидки, пытались крутить вокруг талии обручи. Одних узнавали по вскрикам, которые непроизвольно вырывались, когда, например, мячик падал из ложки или кольцо летело мимо пирамидки. У кого-то в сутолоке и неразберихе съезжала набекрень маска, кого-то действительно узнавали по походке, кого-то – по резкому характерному жесту. Одну девочку узнали по колечку, которое она всегда носила на пальце и не догадалась снять. Другую – по белокурым локонам, неожиданно рассыпавшимся по плечам. При этом одноклассники веселились и хохотали так, что в дверь их зала то и дело заглядывали любопытные.

Когда неузнанной осталась одна девочка, Портнов крикнул:

– Так! Всем молчать! Эту особу теперь точно можно определить методом исключения. Девчонок у нас шестнадцать. Огурцова болеет, остальные на месте. Давайте-ка, парни, подключайтесь!

Молодые люди опять загомонили, разглядывая девочек, снявших свои маски, что-то подсчитывали в уме, но так и не смогли сообразить, что за девочка в ярко-зеленом платье и в маске из блестящей фольги осталась стоять одна посреди зала.

– Ну… я не знаю… уже всех перебрали… – пожав плечами, выразил общее мнение Игнат Ворошилов. – Ну не чужая же к нам забрела…

– Я так и знала, что меня никто не узнает, – грустно сказала девочка. – Вот, даже мой голос вам ничего не говорит… Я в классе никто… невидимка…

– Что-то знакомое, конечно, в голосе слышится, но… все равно что-то никак не узнать… – Данила Рудченко подошел к девочке и попросил: – А можно я сниму маску? Так хочется наконец увидеть лицо…

Особа в зеленом платье царственно кивнула. Данила осторожным движением снял с нее маску и растерянно проговорил:

– Во как! Люська! Вы только посмотрите, ребята, это же наша Людмила Забегаева!

Люся стояла, пылая щеками и кусая губы. Забегаевой очень хотелось расплакаться, потому что казалось, что королевское платье ей все равно никто не даст надеть. Но тут со своего места вскочила Милена и громко сказала:

– Люська! Ну, я прямо предчувствовала такой поворот событий – девчонки не дадут соврать! В общем, ты королева! Пошли переодеваться! – Колокольцевой пришлось взять за руку Забегаеву, из глаз которой уже потекли слезы, и потащить за собой в ту комнату, где девочки меняли свои платья. Там она не только помогла Люсе надеть королевский наряд, но даже умудрилась закрутить ее непослушные волосы красивым узлом и вставить в прическу малиновую розу, специально сделанную Марьяной Романовной именно к этому платью.

Когда в зал вышла Люся Забегаева в платье из шелковой ткани с чередующимися густо-малиновыми и бежевыми полосами, усыпанными коронами, вышитыми золотыми нитями, все дружно ахнули.

– Ну, Люсь, ты всех умыла! – восхищенно произнес Портнов. – Тебе так идет это платье – высказать невозможно! Ты настоящая королева нашего праздника!

Бедная Люся, на которую неожиданно свалилось всеобщее восхищение, совершенно не знала, как себя вести, и только переминалась с ноги на ногу и снова готова была заплакать. Дело спас один из клоунов. Он крикнул:

– Раз уже объявлена королева бала, объявляю и сам бал открытым! – Он нажал какую-то кнопку, и в зале раздалась мелодия вальса. Клоун подошел к Забегаевой, опустился перед ней на одно колено, подал ей руку и сказал:

– Первый танец ваш, наша королева. Разрешите вас пригласить.

Люся кивнула и закружилась в вальсе по танцполу. Никто не мог ожидать, что незаметная и никому ранее не интересная Забегаева умеет танцевать вальс.

Следующими вышли в центр зала Маргарита Ивановна с Владимиром Алексеевичем Задорожным, а потом и остальные включились в танец. Не у всех получался именно вальс, но настроение от этого ни у кого не портилось. 9 «Б» веселился от всей души. Клоуны дурачились рядом, опять рассыпали конфетти, бросались лентами серпантина и всех поздравляли с наступающим Новым годом. Парни в конце концов нарядились в плащи, которые Милена все-таки им всем раздала уже без всякого отношения к временам года, просто для того, чтобы все чувствовали себя в костюмах, как на настоящем маскараде. Она же первой прикрепила свой знак королевы зимы – усыпанную блестками снежинку, в которой она так и не успела щегольнуть, – Владимиру Алексеевичу Задорожному, ведь именно он помог им в преддверии Нового года устроить такой волшебный праздник. Тут же Жанна Сизова вручила свой знак королевы весны – брошку, зеленую ветку с белыми эмалевыми цветочками – классной руководительнице, Маргарите Ивановне, за доброту и терпение. Лиза Бодрова свой знак в виде ярко-оранжевого листа вручила одному из веселых аниматоров, а Кристина Казарина подарила другому клоуну крупный венчик ромашки с желтой, как цыпленок, серединкой, который он тут же приколол к своей груди. Люся Забегаева начала было отцеплять от прически красную розу, но все этому воспротивились, в один голос утверждая, что королева бала на то и королева, что должна оставаться лучше всех.

– Ну, ты меня простила? – спросил Лизу Егор, когда они, раскрасневшиеся и запыхавшиеся после быстрого танца, плюхнулись рядом на низкий диванчик у окна зала, где проходило торжество.

– Хотелось бы уточнить, в чем именно ты чувствуешь себя виноватым, – отозвалась Лиза, сдув со лба выбившуюся из прически прядку.

– Про глупый розыгрыш мы уже все сто раз повинились…

– Он не глупый, а жестокий!

– Ну… согласен… Сказал, же прости!

– Ладно, так и быть! Простила уже!

– Ну а еще за то, что не дал тебе возможность стать королевой бала – сразу тебя узнал…

– А разве я не королева? – спросила Лиза и лукаво прищурилась.

Егор рассмеялся и прошептал ей в ухо:

– Для меня ты самая настоящая королева! Самая лучшая на свете!! Представь, парни были уверены, что ты, получив письмо, сразу меня забудешь и побежишь за другой любовью в назначенное место!

– А ты?! Неужели тоже так думал?!

– Да я ни минуты не сомневался! Можешь спросить у кого захочешь!

– Да не буду я спрашивать! Мне так хорошо! – Лиза расхохоталась, Егор подхватил, и они, взявшись за руки, побежали к одноклассникам, которые плясали уже под новую зажигательную мелодию.

– Отличный праздник получился, правда? – сказала Игнату Ворошилову Жанна Сизова, когда они вместе слаженно двигались в такт красивой медленной мелодии.

– Точно! Когда мы уже меньше всего ожидали, что сегодня может случиться что-нибудь хорошее, оно взяло и случилось! – отозвался Игнат.

– Но у нас с тобой есть ведь еще кое-что хорошее, одно на двоих…

– Есть… правда…

– И мы ведь постараемся этого не потерять?

– Конечно, постараемся!

– И ты никогда больше не станешь писать мне глупых записок! – приказным, но очень веселым тоном объявила Жанна.

– Конечно, не буду, – так же весело откликнулся Игнат. – Зачем мне писать, если я теперь могу тебе просто сказать…

– Да! И давай договоримся говорить друг другу только правду!

– Согласен!

Жанна закусила губу, чтобы не дать разъехаться улыбке, и потребовала:

– Тогда говори мне честно-пречестно, как ты ко мне относишься!

– Ну… ты же знаешь… – Игнат замялся, и даже при свете мелькающих разноцветных фонариков, украшающих стену кафе, было видно, что он покраснел.

Жанна остановилась, погасила улыбку и тихо сказала:

– Неужели ты не понимаешь, что в такой чудесный вечер мне хочется услышать это еще раз…

Игнат смущенно повел плечами и сказал:

– Ну… хорошо… Ты мне очень нравишься, Жанна, и я очень рад, что ты согласилась со мной встречаться. Ты же согласилась, правда?

– Конечно! – Девочка снова положила руки на плечи одноклассника, и их танец продолжился. – Только ты говори мне об этом почаще, ладно?

– Ладно… Пожалуйста… Ты мне нравишься, нравишься, нравишься… Очень даже…

– И ты мне тоже… очень нравишься…

Гоша Портнов танцевал с Крестиком и никак не мог до конца поверить в то, что эта замечательная девочка, о которой он столько мечтал, наконец с ним. Ее руки лежат у него на груди, а сам он обнимает ее за тонкую талию. А больше всего его радовало и приводило в состояние душевного трепета то, что Кристина смотрела на него такими же восторженными глазами, что и он на нее.

– Давай поедем с тобой завтра кататься на лыжах, – предложил ей он.

– Завтра я не могу, – с сожалением сказала Кристина, – у моего отца завтра день рождения. Но мы с тобой обязательно еще покатаемся – у нас же все каникулы впереди!

– И ты никуда не уедешь?

– Никуда! А ты?

– И я буду в городе!

– Это здорово!

– Да!

Гоша помолчал немного, собираясь с силами, а потом спросил:

– А ты разрешишь мне… еще раз… тебя… поцеловать…

– Да… – чуть слышно ответила Крестик и добавила: – Только не сейчас!

– Конечно, не сейчас!

– А когда?

– Когда никого рядом не будет…