– Нет, я так не могу… с бухты-барахты… Руководство школы должно быть предупреждено…

Задорожный вытащил мобильник, набрал номер и протянул аппарат классной руководительнице со словами:

– Вам сейчас ответит мой отец… Поговорите с ним.

И Маргарита Ивановна тут же зачастила в трубку:

– Да, Владимир Алексеевич! Это Маргарита Ивановна… да, классная руководительница Саши… Нет, ничего не случилось, если не считать того, что дети собрались сегодня праздновать Новый год в кафе «Эльф» и утверждают, что родители в курсе… Вы… вы в курсе?.. В курсе… Ага… И хозяин кафе… ваш друг… Ага… И ничего не случится… Поняла… И даже вы попозже зайдете… Ну… это, конечно, меняет дело… Всего хорошего… До встречи…

Растерянная Маргарита Ивановна вернула мобильник Задорожному и сказала:

– Ну… раз так, то я пойду… доложу руководству… и возьму верхнюю одежду… Вы подождите…

– Мы обязательно подождем, – заверила ее Милена.

Когда классная руководительница вышла из кабинета, Колокольцева обратилась к девочкам:

– Только платья не снимайте, накиньте куртки, пальто. Даже в туфлях можно добежать – кафе же рядом. И плащи заберем, и все маски! И уж отпразднуем в кафе на все сто!! Я думаю, что простим нашим парням их дурацкий розыгрыш! Они хотели как лучше.

– Ага, а получилось – как всегда… – мрачно произнесла Лиза.

– Что-то случилось? – насторожилась Милена.

– Случилось. Кристинки нигде нет…

– Как нет?

– А вот так: джинсы, в которых она пришла из дома, есть, сапоги есть, куртка, шапка, сумка, маска… А самой Кристинки нет!

– По школе-то походили? Поискали?

– Естественно!

– И что?

– Неужели непонятно, что ее нигде нет! Нашли бы, так не говорили бы, что она пропала!

– Ну, раз вся одежда здесь, значит, она из школы не уходила, – предположил Задорожный.

– Ну… не знаю… – Лиза пожала плечами. – Она была в таком состоянии, что вполне могла и раздетой убежать…

– Что ж вы ее отпустили-то?! – возмутилась Милена.

– Мы даже предположить не могли, что она так серьезно расстроилась. Думали, поплачет в туалете, размазанную косметику смоет и придет, а ее все нет и нет…

– На чердаке искали?

– Там вот эдакий… – Егор показал двумя руками, – замочище!

– А в подвале?

– Ленка! Не думай, что все тут глупее тебя! – опять сказала Жанна. – Всю школу уже облазили!

– А что с ней случилось-то? – спросил Задорожный.

– Все из-за вашего дурацкого розыгрыша!

В это время в класс вбежал взмыленный Портнов.

– Фу! Еле вырвался! – заявил он с порога.

– Откуда? – с удивлением спросила Милена.

Гоша повернулся к Задорожному и вместо ответа Колокольцевой спросил:

– Сашка! Почему ты до сих пор здесь?! Ты же обещал сразу прийти в кафе! В чем дело?! Так подвел!! Но хоть остальным-то, – он обвел рукой одноклассников, – все объяснил?

– Все в курсе, – хмуро ответил Задорожный.

– А почему у вас такие странные физиономии?

– Потому что Крестик пропала! – опять вставила свое Милена. – Как получила вашу паршивую записку, разрыдалась – и пропала!!

– Как пропала?! – Лицо Портнова сделалось несчастным. – Куда она могла пропасть?!

– Если бы мы знали, давно б нашли, – несколько язвительно заметила ему Жанна.

– А вокруг школы искали? – растерянно спросил Гоша.

– Тоже все обошли. Нигде нет… Но вряд ли она раздетой ушла на улицу – мороз все-таки!

– Ну… не испарилась же она…

– Без тебя знаем…

В классе повисло напряженное молчание. Портнов обвел одноклассников тяжелым взглядом, будто это они были виноваты в пропаже Кристины, а не тот розыгрыш, что они затеяли с Задорожным, и вышел из класса. Саша вылетел вслед за ним с криком:

– Эй! Гошка! Ты куда? Я с тобой!

– Лучше отвали… – глухо произнес Портнов, и Задорожный в изумлении остановился на пороге кабинета.

Гоша молча постоял рядом с ним, а потом пошел по коридору. Саша почему-то не посмел пойти следом. А Портнов завернул за угол, прислонился спиной к стене, в бессилии съехал по ней вниз и замер, обхватив голову руками. Зачем он все это придумал?! Жили спокойно – нате вам! Ну, поплясали бы в классе, как всегда, под знакомую музыку, и все было бы хорошо! Разнообразия, видите ли, захотелось! Вот придурки! С другой стороны, кто ж знал, что верный друг Сашка Задорожный, вместо того чтобы вести девчонку в «Эльф», окажется вместо этого в школе. Каков подлец! Он, Гоша, ждал его, ждал, чтобы перепоручить ему тех одноклассников, которые уже пришли в кафе, и самому вернуться в школу за Кристиной. Он не стал посылать ей то письмо, которое сам же и сочинил. Те вирши были для всех остальных девчонок! А Крестик – она особенная! Не такая, как все! Он, правда, разглядел ее как следует только в этом году, зато сразу же первого сентября – на линейке, посвященной началу нового учебного года. Кристина разговаривала с Миленкой, повернув к ней голову. Гоша тогда и заметил, какая у нее стройная длинная шея. До этого мига он никогда в жизни не смотрел на девчоночьи шеи. Ну… на лицо, на фигуру, на ноги, на прикид, но только не на шею…

А Крестик в тот момент подняла руку, поправила волосы, и Портнов окончательно влюбился в тонкую кисть ее руки с овальными ноготками, похожими на удлиненные жемчужинки. После этого, он, наверно, принял бы Кристину в свое сердце, если бы она была даже не слишком симпатичной девчонкой – такая шея и руки многое искупили бы. Но у Казариной и лицо было очень даже милым, тоже удлиненным, с трогательно распахнутыми глазами и нежными розовыми губами, которые она, в отличие от Колокольцевой, никогда не красила яркой помадой.

В общем, Георгий Портнов влюбился. Он просто не мог не смотреть на Кристину, а потому все время смотрел. Она наконец заметила его взгляд и поначалу смущенно отводила свой, а потом их глаза начали вести друг с другом молчаливый диалог. Гоша понял, что тоже симпатичен однокласснице, и очень надеялся на объяснение с ней во время новогоднего бала, который хотели провести девчонки. А розыгрыш он ведь придумал самый пустяковый, который никак не мог никому навредить. Чуток опоздали бы, и все… А Сашка тут вылез со своими письмами… А он, как последний дурак, пошел у него на поводу. И как было можно? Ну не такие же кретинки их девчонки! Две первые одноклассницы явились в «Эльф» под ручку и злые, как мегеры. Разумеется, они друг с другом поделились письмами, поняли, что они липовые, и явились в кафе разбираться с тем, как они выразились, уродом, который решил их таким образом провести!

Портнову пришлось долго их уговаривать, чтобы они больше уж не возвращались в школу, поскольку, так или иначе, 9 «Б» все равно переместится праздновать сюда. Гоша с нетерпением ждал, когда в «Эльф» явится Задорожный и сам будет объяснять девчонкам, как парни до такого идиотизма додумались, но Сашка все не шел и не шел, а теперь вот… Кристина куда-то пропала… Но почему? Он же сам положил ей в кармашек школьной сумки записку, где признавался в любви, а вовсе не то пошлое письмо. Он даже видел, как Кристина записку достала, прочитала и посмотрела на него особенным взглядом. Она, безусловно, поняла, кто ей записку положил. И что же случилось? Колокольцева уверяла, что Крестик плакала именно из-за записки! Но этого же не может быть! Или… Гоша даже отлепил спину от стены. Или… кто-то подсунул ей еще какую-то записку? А что?! Такое вполне может быть! Если он выбросил в помойку свое же собственное сочинение, сбацанное для всех, и написал совсем другое, то так, в принципе, мог поступить каждый парень их класса! Да! Сашка Задорожный лидер, и в их коллективе принято поддерживать все его начинания, а выражать недовольство или несогласие с ним считается ботанизмом и презирается. Вот все и согласились на эти письма, а наверняка каждому хотелось написать совсем другое той девочке, которая нравится. То есть вообще другое… в принципе… что-то свое… личное… потаенное, а вовсе не ту чушь за подписью «твой верный рыцарь» или, что еще гаже, «неисправимый романтик»… Вот никогда не надо плясать под чужую дудку, будь она трижды Сашки Задорожного!! Да и кто он такой, этот Сашка? Что в нем особенного? Да ничего! Подумаешь, папашка – удачливый бизнесмен! Это ж не Сашкина заслуга! Подумаешь, высокого роста! Он, Гоша, всего на сантиметр ниже – и что?! Ну да… лицо у Задорожного – хоть на обложку журнала, девчонки балдеют, но разве красота – главное в мужчине? Нет конечно! Да и учится Сашка так себе… звезд с неба не хватает…

Впрочем, зря он на друга всякую чушь понес… Они ж с Сашкой уже года два дружат – не разлей вода. Ну… придумал Сашок чушь, с кем не бывает, так все ж поддержали… Эх! Неужели какой-то гад написал Крестику нечто такое, отчего она… А что она? Да где же она?!! Портнов застонал, оперся на стену, чтобы встать с пола и начать делать что-то очень решительное. Ему показалось, что рука скользнула по чему-то жирному. Он поднес ладонь к глазам – пальцы были слегка вымазаны чем-то перламутрово-розовым. Гоша посмотрел на стену. На уровне пояса увидел смазанное рукой маленькое розовое пятнышко. Он пригляделся к нему повнимательней, но так ничего не понял: пятнышко и… пятнышко… будто что-то было нарисовано маркером… Он уже совсем хотел было свернуть на лестницу, но вдруг шагах в двух впереди себя увидел на стене еще какой-то маленький розовый рисунок. Сначала презрительно отвернулся: пачкает малышня школьные стены – ни стыда, ни совести… но не вытирать же именно сейчас – у него дела поважней… Потом вдруг будто что-то перещелкнуло в мозгу. Портнов развернулся и подошел поближе к рисунку. Это был вовсе не рисунок. Опять на уровне собственного пояса Гоша увидел маленький розовый крестик. Крестик… Крестик… Крестик!!!! Они же все с первого класса зовут Кристину Казарину Крестиком! И это не только производное от имени. Однажды маленькая Кристина, поскользнувшись в школьной столовой, умудрилась, падая, удариться лбом об угол дощатой табуретки. В медкабинете ранку на лбу ей намазали йодом в виде крестика. С тех пор так и пошло: Крестик да Крестик…