– А может, твои вопросы, что называется, попали в десятку.

– Вряд ли. Да и с кем я успела поговорить? С лоцманом и с Чарли, только и всего. Да, кстати! Совсем забыла! Я же должна была ему позвонить вчера вечером.

– Кто такой Чарли? – с подозрением спросила Нэтти.

– Чарли Эйкенс. Он работает в доке, где загружали танкер. Чарли собирался выяснить, кто был тогда занят на погрузке.

Реми набрала номер Эйкенса. После четвертого гудка трубку сняла женщина. Реми этого не ожидала и стушевалась. Почему-то у нее сложилось впечатление, что Чарли живет один.

– Здравствуйте! Позовите, пожалуйста, Чарли.

– Его нет, – деревянным голосом ответила женщина.

«Наверное, она недовольна, услышав женский голос», – решила Реми и поспешно добавила:

– Меня зовут Реми Купер. Чарли должен был разузнать кое-что для моей подруги, писательницы… Вы не знаете, когда он вернется?

– Никогда. – Голос женщины дрогнул. – Чарли умер.

Реми похолодела.

– Что вы говорите? Когда?

– Вчера. Он упал в реку и утонул.

– Вы уверены? – Реми и сама понимала нелепость своего вопроса.

Ее затошнило от страха. Господи, это она во всем виновата! Он погиб из-за нее… Она даже не заметила, как Нэтти взяла у нее из рук чашку.

– Напарник слышал крик Чарли, но не успел ему помочь. Чарли сразу же подхватило течением. – Женщина говорила отстраненно, словно сама не верила в реальность случившегося. – Чарли – мой брат. У меня никого, кроме него, не было. Сегодня утром водолазы нашли его тело. В похоронной конторе мне велели принести костюм. Говорят, надо хоронить его в костюме. Но почему? Почему, скажите на милость, если он терпеть не мог костюмов? Он даже в церковь отказывался идти в костюме, мама вечно с ним ссорилась из-за этого. «Богу все равно, во что я одет», – доказывал ей Чарли. Как вы думаете, его обязательно хоронить в костюме?

– Нет. Я думаю, нет, – потерянно пролепетала Реми. – Я… Простите… Простите.

Она повесила трубку и повернулась к Нэтти.

– Это сестра Чарли. Она говорит, он умер. Господи… – Реми охватил панический ужас. – Нэтти, ты видела вчерашние газеты? Там что-нибудь про это написано?

– Наверное, но я не обратила внимания.

Усевшись на ковер, они просмотрели газету от корки до корки и на самой последней странице действительно обнаружили крохотную заметку, в которой говорилось примерно то же, что сообщила Реми сестра Чарли. Несчастье, оказывается, случилось утром, и поиски тела продолжались целый день.

Реми оцепенело уставилась в газетный текст.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Нэтти.

Реми долго молчала, не решаясь произнести вслух роковые слова.

– А что, если это не случайно? – наконец еле слышно прошептала она. – Что, если Чарли не упал в реку, а его толкнули? Кому-то могли не понравиться его вопросы, Нэтти! – Не выпуская из рук газету, Реми поднялась с ковра и принялась взволнованно расхаживать по комнате. – Одного из тех типов – не того, который меня избивал, а другого – я видела ночью в доке. Он тогда схватил меня за руку. Я узнала его голос!.. Да-да, он, наверное, перепугался, когда Чарли начал расспрашивать грузчиков, и постарался себя обезопасить.

Внезапно Реми пришла в голову еще одна мысль. Потрясенно посмотрев на Нэтти, она воскликнула:

– Послушай, а они ведь нарочно не стали скрывать убийство Чарли! Нет-нет, они даже хотели, чтобы я узнала. Для острастки, а то вдруг побои на меня не подействуют.

У Нэтти глаза округлились от ужаса.

– Господи, да что же такое ты могла увидеть в этом проклятом доке?

– Не знаю, – сокрушенно покачала головой Реми. – Вчера я разговаривала с Говардом Хэнксом, инспектором, который ведет расследование, и он предположил, что гибель «Дракона» – инсценировка, а на самом деле танкер цел и сейчас плавает где-то под другим названием. Он говорит, обломки, найденные потом береговой охраной, могли специально бросить в воду для отвода глаз. А команду… команду ловко подменили.

Нэтти даже рот разинула от изумления.

– Да он сумасшедший, этот твой инспектор!

– Ты так думаешь? Мне вообще-то тоже его гипотеза кажется неправдоподобной.

– Неправдоподобной? Да это просто несусветная чушь! – презрительно заявила Нэтти, поднимаясь с ковра. – Ты представляешь себе, сколько людей должно быть в курсе такой махинации? Экипаж танкера – это человек пятнадцать, не меньше. А тут целых две команды… Дальше. Как вторая команда попала на борт? В шторм вертолет не полетит. Значит, их привезли на катере, и там тоже были свидетели. Ну а теперь представь себе, что кто-то из этих тридцати пяти – сорока человек недоволен оплатой своих услуг. Вдруг ему покажется мало? Ты представляешь, какой тут простор для шантажа? И как дорого это обойдется махинаторам? В подобных случаях молчание действительно бывает на вес золота. Нет… тут что-то не то. Чем меньше людей знает о преступлении, тем дело надежней. Это аксиома.

– Пожалуй, ты права, – согласилась Реми, с удивлением глядя на негритянку. Нэтти сразила ее своей железной логикой.

– Еще бы! – хмыкнула та, усаживаясь в кресло. – Нет, я чувствую, разгадка кроется в самом начале этой истории: все произошло ночью в доке. Неужели ты совсем ничего не помнишь?

– Почти ничего, – уныло вздохнула Реми. – Помню только, что в доке стоял танкер и что какой-то мужчина схватил меня за руку.

– Ты говорила, в ту ночь был густой туман.

– Ну да…

– Так-так… Ну-ка закрой глаза и постарайся описать все как можно подробней.

Реми хотела было возразить, что это бесполезно, но потом покорно закрыла глаза и заговорила с расстановкой:

– Было темно. «Дракон» стоял в доке. Я вижу натянутые канаты и трап… На палубе двое мужчин…

– Опиши их.

– Было слишком темно. Я видела только силуэты. Один из мужчин поднес ко рту сигарету… – Реми резко открыла глаза и воскликнула: – Он курил, а ведь в этом месте курить нельзя! Там висит табличка «Курить запрещается».

– Мда, странно… – задумчиво протянула Нэтти.

– Я тоже не понимаю, как он мог курить рядом с нефтью. Ведь это же опасно!

– Может, танкер уже был полностью загружен?

– Тем хуже! Это все равно что курить на бензоколонке.

– Ладно, не забивай себе голову ерундой. Лучше попробуй еще что-нибудь вспомнить.

Реми снова закрыла глаза, но по-прежнему видела лишь черные очертания танкера и силуэты двух мужчин на палубе.

– Ничего, – раздраженно помотала головой она. – Ничего. Было слишком темно.

– Темно? – удивилась Нэтти. – А куда же подевались огни? Ведь во время ночной погрузки на корабле всегда горит море огней.

– Нет, – решительно заявила Реми. – Там огней почти не было. Только на мостике… Ой! – Реми, забывшись, ахнула и тут же согнулась от боли в ребре.

Нэтти вскочила с кресла и кинулась к ней.

– Да будь же ты поосторожнее! Тебе нельзя делать резких движений.

Она усадила Реми на диван.

– Постой! Погоди! Ты все не о том… – прошептала Реми, хватая ее за руку. – Я… я вспомнила, кто стоял на палубе. Там были Коул, Карл Мейтленд и усатый мужчина, которого Говард Хэнкс назвал специалистом по взрывам.

Реми уставилась в пустоту. Воспоминания нахлынули внезапно, как бурный речной поток.

– Потом… Что было потом, когда я заметила Коула? Наверное… наверное, я помахала ему рукой. А мужчина, тихо подкравшийся сзади, схватил меня и что-то сказал… что-то вроде: «Поаккуратней, крошка!» И добавил: «Что ты тут вынюхиваешь?» У него был уоки-токи… Да-да! На поясе этого типа висел передатчик, и… я услышала голос… Он говорил… так, погоди минутку… А, вот: «Насос сломался, вода заливает палубу…» Вода… Боже мой, Нэтти! Вода! Наконец-то… – вздохнула Реми, но не испытала при этом ни радости, ни облегчения. – Наконец-то мы знаем разгадку. Нефти на борту «Дракона» не было, вместо нее в цистерны закачали воду. А Мейтленд сказал, что они берут с собой большой запас воды для питья и хозяйственных нужд. И я, как дура, ему поверила!

– Тогда, может, и поверила, – возразила Нэтти, – но позднее, когда страховая компания подняла шум, у тебя зародились сомнения.

Однако Реми ее не слушала. Господи, как же ей сейчас было горько! Как тошно!

– Ты не понимаешь, Нэтти, – прошептала она. – Коул был с ними! Он вместе с Мейтлендом следил за тем, как баки наполняются водой. Значит, он тоже преступник…

Сколько раз она отметала страшные подозрения, но теперь уже невозможно по-страусиному прятать голову в песок. Слишком живо, слишком отчетливо она помнит Коула, стоявшего на капитанском мостике рядом с Мейтлендом. Да-да, они стояли рядом, и лицо Коула было видно совершенно отчетливо.

– Тебе больно, – Нэтти погладила ее по руке. – Я понимаю… Каждой женщине хочется думать, что ее любимый – самый лучший на свете. На самом деле таких мужчин, конечно, днем с огнем не сыщешь, но женщинам от этого не легче.

Реми кивнула, с трудом удерживаясь от слез.

Неужели это Коул напал на нее в Ницце? Он, правда, говорит, что был тогда в Новом Орлеане, но откуда ей знать, не обманывает ли он ее? У нее же нет доказательств.

Реми представила себе, как она была потрясена, узнав о предательстве Коула. Наверняка разразился страшный скандал… Однако ей все же не верилось, что он мог подослать к ней бандитов.

– Это дело рук Мейтленда! Он встретил меня возле дока, когда я разговаривала с Чарли, и велел меня припугнуть.

Реми осторожно потрогала опухшую щеку. Хоть это обвинение с Коула снято. Слабое утешение, разумеется, но все-таки…

– Мне Мейтленд никогда не нравился, – заявила Нэтти. – Он похож на барракуду. Она тоже такая с виду неприметная, притаится в уголке с невинным видом, а потом как разинет пасть да как покажет зубы!

– Погоди, Нэтти! – Реми с трудом поднялась с дивана и снова заходила взад и вперед по комнате. – Тут концы с концами не сходятся. Насчет Мейтленда мне все ясно. Он два раза огреб деньги за нефть. Но Коул что от этого выиграл? «Кресент Лайн» заплатила за груз авансом. Я сама видела квитанцию.