Она была в таком восторге, что чувствовала себя воздушным шариком и думала, что взлетит к потолку.
Лизи стянула с кровати простыню и встала, завернувшись в нее. Затем подошла к занавескам и открыла их. Она была права — было очень поздно, солнце стояло так высоко, что казалось, наступил уже полдень. Она чувствовала себя порочной и распущенной, но это было прекрасно.
Она подошла к двери спальни и обнаружила, что та плотно закрыта. Лизи открыла ее, глупо надеясь найти Тайрела в гостиной. Но конечно же комната была пуста — возможно, он был с управляющим, проверяя Уиклоу, или в библиотеке, работая над счетами поместья. Затем она увидела обеденный стол. Он был накрыт на одну персону, на нем стояла хрустальная серебряная и позолоченная фарфоровая посуда, и по ароматам, исходящим от закрытых тарелок и серебряного чайника, Лизи поняла, что ее ждет завтрак.
Вероятно, Тайрел велел слуге накрыть стол и принести ей еду. Это было так внимательно — она была голодна — и ее глаза наполнились слезами.
В тот момент она была самой счастливой женщиной на земле. Она сильно ущипнула себя. Ничто не изменилось.
Лизи подошла к столу, подняла крышку и увидела омлет и блинчики. В центре стола стоял букет красных роз. Красные розы были для любовников; это то, чем являются они с Тайрелом.
— Ты голодна? — мягко спросил Тайрел.
Она обернулась и увидела, что он выходит из их спальни, застегивая темно-синий пиджак; он только что закончил одеваться. Она не заметила его присутствия в будуаре, когда поднялась.
Тайрел улыбался, а взгляд его был полон симпатии и теплоты к ней.
Лизи смогла кивнуть, пораженная тем, как он на нее смотрит.
— Очень, — выдохнула она.
Лизи поняла, что он не собирался завтракать с ней, но ей так хотелось, чтобы он задержался, хотя бы немного.
Он вошел в гостиную, переведя взгляд с ее голых плеч на простыню, в которую она была завернута. Он быстро опустил ресницы, пряча внезапный блеск в глазах, прошел мимо нее, и она поняла, что служанка принесла ее хлопковую сорочку и халат. Он взял все это и застыл перед ней.
— Можно?
Каждое нервное окончание закололо. Лизи кивнула. Тайрел потянул ее простыню, и она упала к ногам Лизи. Затем он накинул халат ей на плечи.
Лизи медленно продела руки в рукава, понимая, что он смотрит на ее обнаженное тело больше чем с восхищением. Она никогда не чувствовала себя такой женственной и чувственной раньше. Она медленно подняла к нему взгляд, запахивая халат и завязывая пояс.
— Невозможно, — наконец сказал он. — Я снова хочу тебя.
Лизи никогда не думала, что может так сильно любить кого-либо, даже Тайрела. Удивительно, желание начало расти с невероятной быстротой.
— Я тоже хочу вас, милорд.
— Я вижу, — хрипло ответил он. — Как такое возможно? Разве я не удовлетворил тебя прошлой ночью?
Она вспыхнула:
— Конечно же удовлетворили. Может, я не удовлетворила вас? — осмелилась она спросить.
И она удивилась, когда он тоже покраснел.
— Мадам, я никогда не наслаждался больше. Я не верю, что ты вообще позволила мне сомкнуть глаза.
— Милорд, все было наоборот.
На его щеках появились ямочки.
— Тайрел. И это были вы, мадам, вы постоянно соблазняли меня. Даже не думайте сваливать вину на меня.
Лизи попыталась сдержать улыбку, уперев руки в бока.
— Милорд, — запротестовала она, и его брови поднялись. — Тайрел, — исправилась она, — ты был невероятно возбужден, и я просто последовала за тобой.
Ямочки на его щеках стали еще глубже.
— Моя дорогая Элизабет, — прошептал он, и ее сердце бешено застучало от таких слов и его голоса. — Ты самая чувственная женщина, которую я когда-либо встречал. Возможно, ты не знаешь, до чего соблазнительна? Изгибаясь так, ты удовлетворяешь мой мужской аппетит.
Она пару раз двинула бедрами:
— А если я извиваюсь?
Он притянул ее ближе:
— Дьяволица! Ты отлично знаешь степень своей мощи!
Тайрел поцеловал ее ухо, и мурашки побежали у нее по коже. Лизи почувствовала, как он возбужден, и прикоснулась к нему.
— Только потому, что ты так хорошо и быстро научил меня, — пробормотала она, — Тайрел.
Он обнял ее сзади.
— Мне нужно так много сделать сегодня, — выдохнул он ей в ухо.
Она скользнула руками под его рубашку, к его теплой коже, твердым мышцам, взглянула в его разгоряченные глаза.
— Да, тебе так много нужно сделать сегодня, — прошептала она. — В конце концов, разве ты не джентльмен? Разве ты не выручишь даму в беде?
Он издал звук капитуляции.
— Я горжусь своим благородством и никогда не брошу девушку во времена нужды, — прошептал он.
Лизи хотела улыбнуться, но не могла, потому что он распахнул ее халат, и внезапно она оказалась обнаженной, а его руки были у нее на груди.
— Вы выиграли, мадам, — отрывисто сказал он. — Считаю себя соблазненным.
Три дня спустя Лизи пила чай с Джорджи на террасе за домом. Вид гор Уиклоу был великолепен; от этого вида она никогда не уставала. Джорджи также наслаждалась солнцем, теплым днем и необычайным великолепием ирландского пейзажа. Тайрел на рассвете уехал в Дублин, где назначено много встреч. На следующей неделе он должен приступить к работе. Нэд спал в детской.
— Мадам? — прозвучал за их спинами голос Смайта.
Лизи только что взяла чашку чаю и обернулась с улыбкой. Она увидела, что к ним приближается отец с дворецким, и выдохнула в таком удивлении, что чай перелился через край чашки. Кое-как она поставила чашку и встала, радуясь встрече с отцом, поскольку они находились в полутора днях езды от Рейвен-Холла.
— Папа!
Но он не улыбнулся, когда кивком поблагодарил дворецкого.
— Лизи. — Он поцеловал ее в щеку. — Джорджи.
Он также поцеловал и вторую дочь, она тоже стояла в удивлении.
Лизи сразу поняла: что-то произошло.
— Мистер Смайт, принесите нам, пожалуйста, еще чаю и сэндвичей.
Дворецкий ушел, и она схватила отца за руки:
— Что-то случилось? Что-то с мамой?
Он уставился на нее, отступив:
— Ваша мама страдает от разбитого сердца. У нее ужасная меланхолия. Из-за вас двоих разрушился ее мир.
Лизи напряглась, посмотрев на Джорджи. Та сказала:
— Папа, ты же всегда соглашался со мной по поводу Питера Гарольда! Мне никогда не было так легко, как сейчас! Я не изменю свое решение.
Джеральд был печален.
— Он обручился с леди из Корка, так что точно не примет тебя обратно. Но приехать сюда со своей сестрой? Тебе не стыдно?
Джорджи вздрогнула и снова обменялась взглядом с сестрой. И Лизи начала понимать.
Когда ее родители уехали из «Адара», она была гостьей в доме де Уореннов, а не любовницей Тайрела. Как же быстро распространился слух о ее действительном падении. И Джорджи была трижды испорчена: сначала история Лизи — незамужней матери, затем разрыв помолвки и теперь — проживание в Уиклоу с бесстыдной сестрой.
— Здесь замечательно летом, — начала Джорджи, ее тон был резкий от обиды.
Джеральд вскинул руки:
— Прекрати оправдания, они неуместны. И на самом деле причина горя твоей матери — не ты. — Он устремил полный отчаяния взгляд на Лизи. — Я хочу поговорить с тобой наедине.
Лизи кивнула, чувствуя ужас и тревогу.
— Папа, я знаю все секреты Лизи, — сказала Джорджи. — Пожалуйста, не заставляй меня покидать ее сейчас.
Прежде чем Джеральд мог ответить, Лизи взяла сестру за руку:
— Может, нам с папой лучше поговорить наедине.
Джорджи очень не хотелось оставлять ее.
— Со мной все будет в порядке, — сказала Лизи, уверенная, что это ложь.
Джорджи кивнула и, чуть не плача, покинула террасу, оставив их одних.
— Как ты могла это сделать? — глухо спросил Джеральд. — Как, Лизи?
Лизи знала, о чем он говорит. Он хотел знать, как она может жить открыто с мужчиной, который не является ее мужем.
— Я так влюблена, папа, — нервно начала она.
— Ты его любовница! Ты живешь открыто здесь! Весь свет это знает и говорит только об этом!
— Я люблю его! — воскликнула она, не зная, что еще сказать.
— Тебе не стыдно? — со слезами на глазах спросил Джеральд.
Лизи ничего не сказала, ответ и так был очевиден. Но в тот момент ей было больше чем стыдно — она была полна сожаления. Она и представить себе не могла, что любовь к Тайрелу может причинить боль ее родителям. Она никогда раньше не видела отца так страдающим.
— Это бесчестно! — воскликнул Джеральд. — Боже мой, я никогда не думал, что доживу до того дня, когда мне будет стыдно за моего любимого ребенка!
Лизи заплакала. Отец считал ее проституткой?
— Извини.
— Этого недостаточно! И слишком поздно, чтобы сожалеть, не так ли? Даже если ты бросишь его сейчас, ничего не изменится. Никто никогда не забудет твое падение, и из-за этого твоя сестра никогда больше не найдет себе кавалера. Из-за этого я и твоя мать изгнаны из всех обществ. Мы полностью и безвозвратно погублены.
Лизи резко села, охваченная чувством вины и боли. О чем она думала, когда принимала предложение Тайрела? Как она могла быть такой эгоистичной и бездумной?
Но со дня приезда в Уиклоу она была так счастлива.
— Я не забочусь о себе, — сердито сказал Джеральд. — Мне никогда не нравились эти чертовы балы и праздники. Но у мамы нет друзей! Ее не приглашают даже на чай! Как она будет с этим жить?
— О боже! — прошептала Лизи; из ее глаз полились слезы. — Папа, я не подумала! Я никогда не хотела, чтобы мама стала изгоем! Я никому не хотела причинить боль — я хотела только, чтобы Тайрел признал Нэда своим сыном!
"Маскарад" отзывы
Отзывы читателей о книге "Маскарад". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Маскарад" друзьям в соцсетях.