Бренда Джойс - Маскарад

— Но вы ничего не попробовали, — мягко сказала она, опустив ложку в бархатистый крем.

Тайрел застыл, опершись о стол.

— О, думаю, я попробовал достаточно, чтобы знать, насколько счастлив, — произнес он мягким и низким голосом.

Лизи не могла ошибиться в его словах. Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и застыла с ложкой в воздухе.

Он схватил ее за запястье. Сердце Лизи перевернулось, когда он поднес ее руку с ложкой ко рту. Она была так возбуждена, так хотела доставить ему удовольствие этим десертом. Она поднесла ложку к его губам, и он попробовал немного. Лизи смотрела, как он глотает, и ей очень захотелось поцеловать его сильную шею.

— Есть еще какие-либо таланты, которыми вы владеете, мадам? Которых я еще не обнаружил?

Она вспыхнула от удовольствия:

— Вам понравилось?

— Это, без сомнения, лучший шоколадный десерт, который я когда-либо пробовал, — серьезно сказал он.

Лизи расцвела:

— Я так рада.

Он минуту смотрел на нее, а затем повернулся и окунул палец в чашу. И посмотрел на нее.

Лизи подозревала, что он замышляет, но это было смутно и непонятно.

— Милорд?

Она едва успела произнести эти слова, как он поднес палец к ее рту, размазав крем по ее губам. Тайрел улыбнулся ей, с таким обещанием, с такой решимостью, что она почувствовала влагу между ног. Теперь она понимала этот дерзкий взгляд, о да.

Он поднял ее подбородок. Лизи наклонилась ближе, и он улыбнулся, начав слизывать шоколад с ее губ.

— Милорд, — выдохнула она, обхватив его за талию.

И он сжал ее в объятиях, целуя сильно и страстно.

Лизи прижалась, извиваясь в безумном удовольствии, дрожа от желания, когда его руки скользнули по ее спине, ниже, затем снова вверх. Лизи не могла вынести ни единого препятствия между ними. Она нашла застежку его рубашки и рывком расстегнула пуговицы. Ее руки скользнули к его голой груди. Пока она ласкала его, он быстро расстегнул ее платье. Не успела она и глазом моргнуть, как стояла перед ним в одной сорочке.

Тайрел сидел на краю стола, и она стояла между его ногами. Он крепко схватил ее и коварно улыбнулся.

— Ты не возражаешь?

И его взгляд скользнул к ее груди, которая была отчетливо видна через прозрачную ткань.

— Я возражаю только против того, что вы слишком медленно меня раздеваете, — удалось сказать ей.

Его глаза расширились.

— Я люблю вызов.

Один рывок — и ее корсет упал на пол, а рубашка оказалась разорванной пополам.

Лизи заморгала, когда он отбросил ее разорванную рубашку. Он взял в руки завязки нижней юбки.

Она задрожала, и он увидел это.

Тайрел медленно стянул с нее оставшуюся одежду.

Лизи смотрела, как открывается ее живот, затем полоска золотистых волос. Она больше не могла дышать. Тайрел опустил юбку к ее ногам и выпрямился.

— Есть ли еще возражения, Элизабет? — прошептал он.

Она не могла говорить, и причина была уважительная. Его руки гладили ее грудь, нежно лаская ее, сжимая затвердевший сосок. Закрыв глаза, она закусила губу, чтобы не вскрикнуть, но ей не удалось.

— Ты слишком хороша, чтобы описать словами, — прошептал он.

Лизи открыла глаза. Он смотрел на ее нагое тело, на его лице было выражение голода и удивления. В тот момент она знала, что является самой желанной женщиной в мире.

Тайрел нежно улыбнулся ей.

— Я хочу доставить тебе удовольствие, — пробормотал он. — Я так хочу доставить тебе удовольствие.

Он нагнулся поцеловать ее грудь, и она сказала:

— Вы можете доставить мне удовольствие, милорд, если снимете одежду.

Он выпрямился, снял расстегнутую рубашку. Каждое его движение заставляло перекатываться под кожей мышцы груди, торса и рук, и Лизи не двигалась, так как была загипнотизирована. Его замшевые бриджи не оставили ничего для воображения. Под поясом, за который он взялся, она могла четко видеть кончик его возбужденной плоти.

— Я пугаю тебя? — резко спросил он.

Она покачала головой и потянулась к нему.

Ее прикосновение было коротким. Лизи была восторженна, но Тайрел зарычал и прижал ее к груди. Шелковое трение их обнаженной кожи сделало ее совсем безумной. Лизи застонала, открыв рот для поцелуя, и он глубоко просунул язык. Лизи почувствовала, как его возбужденная плоть уперлась ей в живот, и застонала.

Она хотела рассказать ему все — как сильно она его любит, с того момента, как он спас ее десять лет назад. Она хотела дать ему больше, чем просто свое тело и любовь. Она хотела рассказать ему правду о Нэде и сделать самый великий подарок — его сына.

Но она была в его руках, и он нес ее на диван, непрерывно целуя ее лицо, шею и грудь.

— Ты по-прежнему такая невинная, — внезапно прошептал он, — но ты самая чувственная женщина, которую я когда-либо встречал. Я научу тебя заниматься любовью, милая, если ты мне позволишь.

Она лежала на спине на диване, и он стоял рядом, обнаженный и прекрасный. Лизи знала, что скоро упадет в обморок. Она раскрыла объятия:

— Научите меня всему, но лучше поторопитесь.

Он подошел к ней с резким смешком, и она вскрикнула, скользнув руками по его мускулистой спине. Он припал лицом к ее груди и прошептал:

— Первое, чему я должен научить тебя, — это терпение. Торопиться нельзя.

Лизи удалось открыть глаза. Ее тело пульсировало от нетерпения, но сейчас Тайрел чуть касался губами кожи ее ребер, под грудью, заставляя все мысли исчезнуть. Он двинулся ниже, целуя ее живот так, что она просто не могла это вынести. Лизи никогда прежде не чувствовала такого возбуждения, когда его дыхание оказалось между ее ног. А затем его язык прикоснулся к ее самому чувствительному месту.

Начался деликатный танец языка с ее набухшей плотью, то легкое касание, то напор, то ласковое кружение.

Лизи дрожала, возбуждение росло, становясь болезненным. Тайрел продолжил исследовать ее языком, и она вскрикнула, не зная, попросить ли его остановиться или приказать продолжать. Он прошептал, не прекращая своих движений:

— Второй раз будет лучше, поверь мне, любимая.

Лизи попыталась протестовать, но он глубоко просунул язык внутрь ее, она снова оказалась на грани, но внезапно наступило облегчение и непередаваемое удовольствие.

Тайрел сидел на диване, нежно обнимая ее. Он гладил ее по руке, по груди, целовал ее волосы, плечи. Лизи глубоко и резко вздохнула, с трудом веря, какое удовольствие испытала. Она оставалась потрясенной. Его рука скользнула по ее животу, проникая между ног.

— Доставить тебе еще раз такое же удовольствие, Элизабет? — хрипло спросил он.

К ней постепенно возвращалась способность трезво мыслить.

— Я не уверена, что смогу вынести…

Тайрел понял это, его лицо перекосило от еще неудовлетворенного желания.

— Как ты думаешь, сколько еще можешь вынести?

Она была так возбуждена, но сейчас поняла его дилемму. Лизи закрыла глаза и потянулась к нему. Его тело напряглось, и она услышала, как он издал резкий звук.

Лизи медленно сомкнула пальцы на его мужском естестве. И медленно расплылась в улыбке.

— Ты играешь в очень опасную игру, — отрывисто проговорил он.

— Нет, — прошептала Лизи, дрожа, осознавая новую волну неистового желания. — Я не играла с вами, милорд, никогда.

Он тяжело дышал.

И, плохо понимая, что делает, Лизи наклонилась к нему, зная, что для него это будет пытка, замечая, как учащается его дыхание. Она дотронулась до него языком, дрожа от возбуждения. Задрожал и он, стискивая ее руку, и Лизи подумала, что он может сломать ее, находясь в безумии. Ее возбуждение еще возросло.

— Ты знаешь, что делаешь? — с недоверием выдохнул он.

— Нет, — ответила она и прикоснулась к его естеству языком так же, как он прикасался к ней.

Тайрел начал задыхаться.

Лизи исследовала языком мужское достоинство на всю длину.

Он зарычал, и внезапно она оказалась на спине. Тайрел прикоснулся к ее лицу рукой.

— Ты должна сказать мне, если я сделаю тебе больно, — произнес он.

Пот капал с его висков и груди, она это чувствовала. В тот момент Лизи поняла, какой контроль он пытался сохранить.

Она улыбнулась ему, обхватив лицо руками.

— Вы никогда не сделаете мне больно, милорд. Я вас очень люблю, — сказала она.

Его глаза расширились. Лизи поняла, что сказала, но не успела отреагировать, как он вскрикнул и вошел в нее глубоко и полностью.

Она забыла об ужасном, но честном признании. Его естество было огромным, заполнило ее полностью, она чувствовала, какое оно твердое, горячее и влажное, Лизи выдохнула от удовольствия, забилась под ним, не в силах терпеть растущее наслаждение. Тайрел знал. Он зарычал от удовольствия, когда она взорвалась под ним, и он задвигался, по-прежнему не отрывая от нее взгляд, все быстрее и быстрее. Лизи так его любила. Она обхватила его лицо, всхлипнув, когда закончила.

— Я знаю, — как показалось ей, ответил он и обхватил ее крепче. — Элизабет, я знаю!

Лизи сидела на кровати, которую делила с Тайрелом, прижимая одеяло к обнаженной груди, переполненная любовью, большей, чем кто-либо из женщин имел право испытывать. Она проспала слишком много. У нее в голове возникли их ласки прошлой ночи — неистовые и разгоряченные, нежные и медленные. Он обладал ею всеми возможными способами, и Лизи покраснела, думая об этом, но самое важное, что он держал ее, когда они не занимались любовью, так, словно был влюблен в нее.

Лизи помедлила; она хотела встать, но у нее не было одежды. В последний раз она видела ее на полу в библиотеке, поскольку Тайрел понес ее наверх, накрыв пледом. Ее гардероб был в спальне, через холл от комнаты хозяина. Затем она улыбнулась, посмотрев на роскошную кровать, в которой спала. Тайрел дал ей понять, что он хочет, чтобы она провела с ним всю ночь и она уснула в его объятиях.