— Соблаговолите пройти сюда, леди. Мне приказано показать вам другую комнату, там вы могли бы провести день. Там ставни не заколочены.

Он отвел Мэриэнн в спальню в противоположной стороне коридора. После полумрака желтой комнаты солнечный свет показался ей таким ярким и сияющим, что пришлось зажмуриться, пока глаза не привыкли к нему. Стены в комнате были холодного голубого цвета, постель черного, как ночь, а мебель красного дерева несла на себе явный отпечаток мужского вкуса. Перед зеркалом рядом с тазом для умывания Мэриэнн заметила мыло, помазок и бритву. Она без лишних вопросов догадалась, чья это спальня. Сердце девушки застучало с удвоенной силой, под ложечкой засосало. Охваченная внезапным подозрением, она в нерешительности остановилась.

— Он решил, что вам будет лучше на солнечной стороне. К вечеру солнце уйдет за дом. — Мужчина на минуту замолк. — Вам нечего бояться, барышня. Мне велено отвести вас назад в желтую спальню до его возвращения.

Мэриэнн обернулась и взглянула в его лицо, скрытое небрежно повязанной серой маской.

— А не проще ли вынуть гвозди из ставней?

— Нет, леди Мэриэнн. — Мужчина в смущении отвернулся.

— Это из-за того, что окна выходят на фасад, — предположила девушка, — и меня могут заметить?

— Все немного сложнее, леди. Ставни в спальне должны быть закрыты. Так же как и в спальне хозяина.

— Желтая спальня… — Мэриэнн задумалась, вспомнив расколотый гребень. — Это ведь спальня его матери, верно?

Сообщник ответил нерешительным кивком.

— Так это его дом.

Он неловко помялся, но не стал отрицать.

— Мне надо идти.

— Вы говорили, что он хороший человек.

Мужчина остановился на пороге.

— Да, хороший.

— Но хороший человек не поступил бы с моим отцом так, как он в Хаунслоуской пустоши.

— Поверьте, леди, будь ваш отец хоть на йоту менее добр, он был бы уже мертв. На его месте я не оставил бы Мисборна в живых. — Он пошел прочь, потом обернулся и еще раз посмотрел на Мэриэнн, застывшую на месте от потрясения. — И прошу вас, для вашего же блага держитесь подальше от окон. Если молодую незамужнюю леди увидят в спальне джентльмена, что бы там ни случилось, ей придется несладко.

Он слегка поклонился и вышел из комнаты, заперев за собой дверь.

Что же такого сделал отец, чтобы заслужить такую ненависть? Мэриэнн почувствовала, как ноги становятся ватными. Захотелось присесть. Она взглянула на кровать с четырьмя столбами под темным пологом и покрывалами — кровать разбойника, и дрожь побежала у нее по спине, расползаясь по всему телу. Мэриэнн выбрала кресло с высокой спинкой, стоявшее возле очага, и присела на краешек. Потом обернулась к окну, за которым сиял светлый день. Сообщник прав. Особенно сейчас, когда прошло чуть больше года после того, как герцог Арлесфорд разорвал свою помолвку с ней. Скандал вокруг этого до сих пор не совсем утих. Одно лишь слово о похищении, о том, что она провела ночь в доме холостяка без компаньонки, — и ее репутация будет уничтожена до такой степени, что никакие связи отца не смогут восстановить ее. И не важно, что она всю ночь просидела одна в запертой комнате. Ирония судьбы! Мэриэнн едва не рассмеялась. И все же подошла к окну.

Вид из него мало чем отличался от сотен подобных — продолговатые, аккуратно ухоженные садики позади дома, разделенные высокими каменными стенами, граничили с другими садиками, а еще дальше виднелись другие дома. Над всем этим висело серо-белое осеннее небо. Вокруг не было видно никаких знакомых ориентиров. Засов поддался достаточно легко, но окно оказалось крепким, тяжелым и громко скрипело. Девушке удалось лишь немного приоткрыть его. Щель оказалась слишком узкой и не оставляла ни малейшего шанса для побега. Да и отвесная стена не менее двадцати пяти футов высотой. Мэриэнн постаралась как можно тише закрыть окно и, обернувшись, стала осматривать комнату.

Она была значительно меньше желтой спальни и обставлена почти по-спартански. Рядом с кроватью тумбочка с подсвечником. По другой стене гардероб красного дерева, умывальный столик и комод с небольшим зеркалом, на котором аккуратно сложены бритвенные принадлежности. На полу темный турецкий ковер, картин на стенах не было, как не было подушечек и балясин на кровати. Ни кружев, ни оборок, ничего нежного и красивого — полная противоположность спальне Мэриэнн в доме отца. Темная и суровая комната излучала дух силы и абсолютной мужественности, как и ее хозяин.

Его присутствие ощущалось настолько, что казалось, он и сейчас здесь. У Мэриэнн возникло странное чувство беспокойства и в то же время безопасности. Сердце забилось чаще.

Нужно было обыскать спальню и найти хоть что-нибудь, позволяющее определить, кто он такой. Найти и рассказать отцу по возвращении домой. Девушка подошла к высокому полированному гардеробу и повернула ключ. Дверь распахнулась. На нее пахнуло сандалом. Она сразу узнала этот легкий запах, его запах. Было в нем что-то влекущее и возбуждающее. По телу пробежала дрожь, кожа покрылась мурашками.

Вешалка сгибалась под тяжестью дорогих, хорошо сшитых фраков, сюртуков и панталон. Без сомнения, перед ней гардероб джентльмена, и, судя по качеству кроя и тканей, богатого джентльмена. Мэриэнн это не удивило. Несмотря на маскировку, она с первой минуты поняла, что он не простолюдин.

«Поищи в карманах», — подсказывал голос здравого смысла. Мэриэнн протянула руку, но в сомнении остановилась, затаив дыхание. «Что я делаю!» Она медленно провела пальцами по плечу висевшего перед ней фрака. Дорогая темно-синяя шерсть была мягкой на ощупь. Мэриэнн обратила внимание на широкие плечи фрака. Пальцы скользнули вниз по лацкану, и она почувствовала себя такой отважной, словно гладила тигра, или сам разбойник стоял перед ней в этом фраке. От этой мысли екнуло сердце. Руки скользнули внутрь в поисках потайных карманов, затем ощупали карман в поле фрака, однако все тщетно. Мэриэнн по очереди осмотрела остальные сюртуки. Прикосновение к его одежде, его запах заставили сердце забиться сильнее. Пульс участился. Она вспомнила, какая сильная и крепкая была его рука, когда она от отчаяния вцепилась в нее прошлой ночью, рука, обнимавшая ее за плечи в притоне. Мэриэнн вдруг представила себе, что ее руки лежат у него на плечах, гладя лацканы фрака, касаясь груди…

Она неуверенно усмехнулась, настолько абсурдными казались эти мысли. Мэриэнн не любила мужчин, особенно тех, что представляли опасность. Она закрыла шкаф и принялась спокойно и тщательно осматривать остальную часть комнаты.

Мыло в умывальном тазу все еще хранило аромат сандала. Девушка потрогала помазок для бритья из барсучьей шерсти, рукоятку бритвы. Странно, он оставил в ее распоряжении такое оружие. Однако, вспомнив сцену в притоне, она поняла, что ему нечего опасаться. И снова дрожь волной пробежала по всему ее телу от головы до кончиков пальцев.

Все в комнате было чисто и аккуратно, все на своих местах. Жилеты, рубашки, стопка отглаженных льняных галстуков… и платок из черного шелка. Так странно видеть его аккуратно сложенным в ящике комода. Совсем безобидный, это никак не вязалось с человеком, который надевал его.

В спальне стояли две пары сапог для верховой езды и три пары черных туфель, все большого размера. Дойдя до нижнего белья, Мэриэнн остановилась и так резко захлопнула комод, что тут же испугалась, как бы сообщник не услышал шума.

Она уселась на удобный стул возле камина и задумалась. Что ей удалось узнать о разбойнике из осмотра его спальни и вещей?

Он джентльмен, высокий, широкоплечий и сильный. Закрывает лицо черным шелковым платком. От одного его взгляда ее бросает в дрожь, его запах заставляет сердце биться очень часто. Он внушает ей страх и восхищение. И все. Комната не сказала ничего нового.


Найт вернулся домой только вечером к обеду.

— Вы выиграли? — спросил Каллертон, подавая приготовленное жаркое.

— Твои деньги целы, — отозвался Найт.

— Приятно слышать, что я заработал пару монет, не выходя из дома. — Каллертон ухмыльнулся. — А не собирается ли Рейф Найт, джентльмен и бандит, пойти куда-нибудь отпраздновать победу?

— Сегодня вечером устраивают попойку в игорном доме.

Каллертон скорчил гримасу.

— Если я не пойду, возникнут вопросы. А вопросы нам не нужны.

— Особенно сегодня ночью, — кивнул Каллертон.

— Леди Мэриэнн в желтой спальне?

— Я отвел ее туда в четыре. Как раз вовремя, там безопасно. Похоже, днем она произвела у вас небольшой обыск, да только понапрасну. Я все проверил, прежде чем отвести ее туда.

Найт кивком поблагодарил слугу. Не плакала, не злилась. Просто спокойно обыскала комнату. Даже он позавидовал такой выдержке.

— Давно вы не приводили женщин в эту спальню.

Внезапно перед его глазами возник образ Мэриэнн, лежащей обнаженной в его постели. Белокурые волосы разметались по подушке, голая грудь возвышается над мятыми простынями, дразня и мучая его. Стиснув зубы, Рейф отогнал видение. Нельзя позволять себе думать о ней… так.

— Да, похоже, слишком давно.

Без сомнения, давно, раз дочь Мисборна вызывает такие неподходящие мысли. Рейф заставил себя сосредоточиться на завтрашнем утре и обдумать весь предстоящий день. Стоит только Мисборну отдать документ — и Рейф больше никогда не увидит Мэриэнн. Ну и хорошо. Главное — не позволять себе думать о ней.

— Пройдемся по плану еще раз. Другого шанса не будет. Место встречи сообщим Мисборну с мальчиком так, чтобы у него не осталось времени придумать очередную каверзу.

Каллертон кивнул.

— Не может же Мисборн быть таким ублюдком, чтобы рискнуть дочерью вторично.

— Надеюсь, ты прав, — откликнулся Найт, разворачивая грубо нарисованную карту. — Дай бог, чтобы так и было. — Ему даже думать не хотелось о том, что он будет делать, если они ошибаются.