— А ты жестоко.

— Жестоко? Я заботилась о тебе, выхаживала тебя… — «любила тебя» — …делилась с тобой всем, что у меня есть. Ты поступаешь как избалованный подросток. Рано или поздно тебе придется повзрослеть и взять на себя ответственность.

— Но не сегодня.

— Я бы попросила тебя остаться, однако вижу, что ты уже принял решение и к любым моим просьбам останешься глух. Но, по крайней мере, поговори перед отъездом с сестрой.

— Говори с ней сама, раз вы теперь лучшие подружки.

Ох, ну что за нелепица? Этот сильный и смелый мужчина, властный как принц, который в одиночку одолел двоих бандитов, которому она позволяла делать с собой немыслимые вещи — он бежал от нее, бежал от своей семьи. Смелости встретить лицом к лицу своих внутренних демонов ему не хватило.

— Поступайте, как знаете, милорд. Очевидно, в этом доме вас ничего не держит, а посему смысла оставаться здесь нет.

Она хотела, чтобы он передумал. Хотела услышать, что она стоит того, чтобы за нее бороться. Хотела, чтобы он был мужчиной, которого она полюбила, а не испуганным мальчиком, бегущим от призраков прошлого.

— Зачем мне оставаться? Вы с Беллой уже решили, какой должна быть моя жизнь, каким должен быть я сам. Я отказываюсь считать свою жизнь пустой только потому, что не оправдываю ваших ожиданий.

— Если она кажется тебе пустой, то ни я, ни Белла в этом не виноваты. Ты всегда был волен делать абсолютно все, что захочешь, и, судя по всему, так и делал. Ты никогда не задумывался, что у твоих поступков могут быть последствия?

— Мои поступки — мое личное дело. У Беллы есть своя жизнь, вот о ней пускай и хлопочет, а не тратит все свое время на обустройство моей.

— Тогда займись этим сам, Дэниел. Стань лучше — ради себя и ради сестры.

— Прощай, Вайолет. — Он обнял ее, и хотя ей хотелось прижаться к нему всем телом и пролить распирающие ее изнутри слезы, она сдержалась. — Спасибо, что занималась моим здоровьем и ухаживала за мной, когда я был не в состоянии делать это сам.

Стиснув напоследок ее руку, он подошел к двери.

— Я сказал Эйвери, на какой адрес отправить мои вещи. — Он кивнул на три гинеи, которые лежали на крышке комода. — Проследи, пожалуйста, чтобы он взял деньги. Мне уговорить его не удалось.

— Прослежу.

Она тонула в его глазах как в бушующем океане. Кит уезжает. Она, верно, никогда больше его не увидит.

Она хотела, чтобы он уехал. Хотела, чтобы затянулась нанесенная им вчера рана. И в то же время хотела, чтобы он остался и вернул то счастье, что связывало их два дня назад, когда она любила его и думала, что у них есть надежда.

Он еще не ушел. Еще не поздно сказать ему те слова, которые он хочет услышать. Если она встанет на его сторону, то, быть может, он согласится остаться.

Но тот Кит, которого она полюбила, был отважным, мужественным и благородным. Если он отказывается быть тем человеком, в кого она поверила — пусть уезжает. Всю свою жизнь она заботилась о других: об отце, о раненых на войне мальчишках, о муже во время его долгого и изнурительного недуга. Благодаря Киту она поняла, что теперь ее черед принимать заботу. Если не от него, что ж, она наберется терпения и дождется другого.


* * *


В дверь постучали. Вайолет не хотела никого принимать, но Мириам, не дождавшись разрешения, отворила дверь. Лежа в кровати, она увидела, что на пороге стояла герцогиня — вьющиеся волосы свободно распущены, на плечах нежно-лиловый атласный халат.

— Вайолет? — Голос был удивительно мягким, как блуждающие на ветру огоньки.

Вайолет села в постели и спрятала носовой платок к кучке других под подушку.

— Да, Изабелла?

— Вы позволите?

Она кивнула и жестом пригласила гостью войти. Белла присела на кровать и взяла ее за руку.

— Мне сказали, Дэнни утром уехал.

— Да.

Изящная ладонь медленными кругами гладила ее руку.

— Извините меня за вчерашнее. Это было некрасиво. — Белла вздохнула. — Иногда нам с Китом удается вытащить худшее друг из друга. Пройдет несколько дней, и он, как всегда, успокоится.

Не доверяя своему голосу, Вайолет кивнула.

— Дэнни и папа тяжело перенесли смерть мамы, а я так и не смогла заполнить эту пустоту. Папа нашел утешение в картах и женщинах и в редкие моменты, когда трезвел, все пытался выдать меня замуж. — Она говорила медленно, тщательно отмеряя каждое слово. — Дэнни думает, я мало знаю о нашем отце, но я на шесть лет его старше. Я была достаточно взрослая, чтобы понимать, что он творил.

Зачем Белла рассказывает ей все это? Она и так знала, что душа Кита надломлена и случилось это много лет назад, после смерти его родителей.

— Какое-то время нами занималась тетя. Строгая женщина, которая отдавала нам всю свою энергию, пока не заболела. Папа умер, когда мне было восемнадцать. Кит был еще мальчиком, но уже начал мужать. Насмотревшись на его дикие выходки, я запаниковала. Испугалась, что он пойдет по стопам отца, а этого не хотел сам папа. И я давила на него, давила, пока Дэнни не стал живым воплощением всех моих страхов.

Вайолет вспомнила себя восемнадцатилетнюю. Новобрачная, полная решимости стать идеальной женой. Так и Белла стремилась стать идеальной сестрой, идеальной заменой матери.

— Мы с Дэнни происходим из старого рода упрямцев и властолюбцев. А еще мы — существа привычки. Мне не избавиться от привычки душить его чрезмерной заботой, а ему — сверкая пятками, удирать от меня. Но он любит меня и потому всегда возвращается. — Белла ей подмигнула. — Хотя лучше бы он прислушался к голосу разума и понял, что я упрямее, а значит, пора прекратить со мною сражаться.

Вайолет хмыкнула. На нее вдруг напала икота, и Белла похлопала ее по спине.

— Я не хочу, чтобы вы волновались и думали, что эта размолвка вобьет клин между мной и Дэнни. — Она опустила голову и заговорила совсем тихо. — Я знаю, что должна отпустить его и научиться доверять его решениям, но мне больно смотреть, как он ломает свою жизнь.

Вайолет сжала ее руку.

— Кит любит острые ощущения. Ему нравится доводить до грани себя… — Она покраснела и продолжила: — Себя и других. Но он не такой безрассудный, как вам кажется. Да, он испытывает границы дозволенного, но не забывает о том, что они есть. Будь он настолько плохим, каким вы, похоже, его считаете, то сбежал бы в Индию или Америку и спокойно предавался бы гедонизму вдали от семейных уз.

Именно так он бы и поступил, Вайолет в этом не сомневалась. Но Кит любил свою сестру и никогда ее не покинет, как бы она его ни раздражала.

— Фредди сказал мне почти то же самое, когда год назад у нас вышла похожая размолвка. — Белла ласково взяла ее за плечи. — Наверное, вы правы. Я хочу только одного: чтобы рядом с Китом была хорошая женщина. Жена, которая будет о нем заботиться и удерживать его от излишеств. Вот бы он повстречал вас немного раньше…

— Что вы имеете в виду? — Она — и вдруг его невеста? Когда он может заполучить любую незамужнюю аристократку? Да разве существует на свете женщина, которая откажет молодому, красивому маркизу с телом, как у античного божества?

— Я знаю вас всего день, но ясно вижу, что вы влюблены в моего брата. И я видела, как он смотрит на вас, как ловит каждое ваше слово. Поверьте, он не проявлял столько внимания ни к одной из тех девиц на выданье, с которыми я пыталась его знакомить. Что бы я ни делала, он наотрез отказывался жениться.

Неужели он все-таки к ней неравнодушен? Что, если он тоже ее любит? Наверное, зря она поспешила с выводами о его признании.

— Он никогда не проявлял к женщине серьезного интереса? Вы уверены?

В комнату заглянула Мириам.

— Его светлость проснулись и спрашивают о ее светлости и миледи.

Появляться перед герцогом в дезабилье было, бесспорно, не совсем пристойно, но вся ситуация в целом давно вышла за рамки приличий.

— Передай его светлости, что мы скоро встретимся с ним в гостиной.

— Да, давайте продолжим наш разговор внизу, — согласилась герцогиня. — Если кто и знает о Дэниеле все, то это мой муж.

Вайолет ополоснула лицо, и они спустились в гостиную, где жарко горел камин. К ее удивлению, герцог был одет словно на выход. Светловолосый и стройный, в зеленом шерстяном сюртуке, светлых брюках и начищенных до блеска сапогах, он точно сошел с модного эскиза.

— Доброе утро, дамы. — Он поклонился.

— Доброе утро. — Вайолет села в кресло возле камина, а герцог и герцогиня расположились на канапе напротив.

— Сожалею, что Китрик так внезапно уехал. За карточным столом он само терпение, но когда дело касается Беллы… Надеюсь, он не слишком огорошил вас отсутствием хороших манер.

Белла затараторила с уже знакомой горячностью:

— По-моему, больше всех огорошен сам Дэнни. Еще бы, впервые в жизни влюбиться! Думаю, он испугался и сильно, куда сильнее моих постоянных нападок.

— Не понимаю, почему вы считаете, что он меня любит, — пробормотала Вайолет.

Фредди тепло заулыбался, и на душе у нее стало немного легче.

— О, не будь Китрик очарован вами, он бы уехал сразу, как только очнулся. Тот факт, что он задержался у вас на целый месяц да еще написал мне письмо с просьбой не ждать его до Рождества, говорит сам за себя.

Неужели он настолько импульсивен? Было сложно соотнести этого Кита с тем, которого знала она. Разумеется, он показывал, что недоволен своим заточением, но желания сбежать при первой возможности она за ним не замечала.