С каждым тычком его пальцев она стонала все громче. В какой-то момент даже попыталась поймать его за руку и протолкнуть ее глубже. На этот раз он не стал наказывать ее за непослушание, а широко раздвинул ее бедра и наклонил так, чтобы проникать пальцами на максимальную глубину.

Жаль, что у него нет при себе одного из тех искусственных фаллосов, которые он видел на континенте. Такую игрушку можно было бы ввести в нее на всю длину, до упора, и насладиться этим зрелищем, хотя игрушка, конечно, не шла ни в какое сравнение с настоящим членом.

Когда она начала беспомощно всхлипывать, Кит прошептал:

— Уже скоро, любовь моя. Скоро ты взлетишь. — Он заменил пальцы одним, большим, чтобы можно было вонзаться в ее лоно и одновременно играть с бугорком рядом.

Лаская ее, он прикусил ее за плечо. Потом куснул за спину. Она была уже на грани, но еще не сорвалась со скалы.

Просунув под нее свободную ладонь, он накрыл ее грудь и дразнящими движениями начал потирать сосок. Ее бедра задергались быстрее. Она насаживала себя на его руку, сплошь покрытую ее соками. Кит ущипнул ее за сосок и то же мгновение сжал ее клитор.

Тело Вайолет сотрясли спазмы. Она бессвязно забормотала, заливая медовой влагой его пальцы, и он понял, что она вознеслась в небеса.

Он поцеловал ее в щеку. Она затихла и лежала без движения, чуть дрожа, и тогда он вытащил из-под нее руку и чистым полотенцем вытер ее лоно и свои пальцы, но сперва сунул один в рот, чтобы узнать ее вкус.

— В следующий раз я буду целовать тебя там, пока ты не закричишь.

— Что? — Она ошеломленно подняла голову.

— Я буду вкушать тебя и пить нектар твоего тела, лаская тебя вот здесь, — он тронул ее лоно, — пока ты не разлетишься на части у меня во рту.

— О! — Она вновь затрепетала.

Кит уложил ее в кровать. Подобрал упавшее на пол одеяло и укрыл ее, потом забрался под одеяло сам. Бережно баюкая ее на груди, он слушал ее дыхание, пока не заснул.


Глава 7.


Вайолет разбудило негромкое похрапывание. Она проснулась и обнаружила себя совершенно голой. На талии лежала тяжелая рука, а к спине прижималось мужское тело.

Потрясенная, она осознала, что это не Джон. Этот мужчина был больше и крепче, и пахло от него чем-то диким, а не лавандовой водой, которой обычно пользовался муж.

В следующий миг она вспомнила. В ее постели Кит. Нет, не так. Это она у него в постели. Глаза Вайолет широко распахнулись. Она лежит в постели с мужчиной. За окном белый день. Слышно, как слуги снуют по дому, занимаясь работой. Щекам стало горячо, и она закрыла лицо руками.

Ох, о чем она только думала, когда поддалась на его уговоры? Почему не дождалась ночи, раз уж решилась на такой безрассудный шаг? Ночь дала бы иллюзию уединения. Она смогла бы выйти из его спальни, не уронив достоинства.

Мягкие губы потерлись о ее шею, напомнив, как сильно она желала Кита и продолжала желать. Он отшлепал ее, как непослушного ребенка. Об этом было невозможно думать без краски стыда — и без волнения тоже.

Желание, чтобы он прямо сейчас уложил ее на спину и закинул ее ноги себе на плечи, стало почти ощутимым. Воплотить его в жизнь было легко. Достаточно дотянуться до его твердой плоти и разбудить.

Она хотела его. Так, как очень давно не хотела никого и ничего. Но у этого распутного порыва будет своя цена. Готова ли она заплатить ее, эту цену? Или разумнее остановиться на одном разе, сколь бы приятным он ни был?

Неважно. Что ни выбери, все закончится одинаково плохо. Сколько он с ней пробудет? Еще несколько дней? Неделю? В самом лучшем случае — месяц-два.

Кит ничего ей не обещал. И не мог обещать. Что, кроме страстной интрижки, может предложить человек, потерявший память? Она предположила, что он джентльмен. А если нет? Он сказал, что увлекается боксом. Разве удачливый боксер не может быть состоятельным, как дворянин или коммерсант, если с выгодой распоряжается выигранными деньгами? Кто он? Человек из низов или наследник какого-нибудь высокого титула?

И не поймешь, что хуже. Боксер со дна общества или богач-герцог, по статусу выше ее настолько, что с ним возможен только скоротечный роман. Если, конечно, он не сделает ее своей любовницей. Сможет ли она пасть настолько низко?

«Чтобы его удержать, ты пойдешь на все», — шепнул глупый внутренний голосок. Но ведь любовница значит содержанка, помимо которой у него может быть жена, другая любовница, случайные связи…

На глаза навернулись слезы, но она преодолела себя и не расплакалась. Этого еще не хватало. Слезы уместны, если ты лежишь на поле боя с переломанными конечностями и дыркой в груди. Или если умер кто-то из близких. Но лить слезы из-за обаятельного мужчины — который однажды исчезнет из твоей жизни и заживет своей — не только глупо, но и бессмысленно.

Вайолет высвободилась из его объятий и опустила ступни на холодные доски пола. Ее запястье тотчас поймала сильная рука.

— Куда ты?

Она не обернулась. Если обернуться, она захочет остаться. Вайолет отыскала свою сорочку и начала одеваться. Подобрала с пола нижнюю юбку, встряхнула ее и завязала на талии. Когда она взялась за корсет, Кит обнял ее за бедра и притянул к себе.

Он был таким теплым и твердым. С его широкой грудью за спиной она почувствовала себя маленькой и слабой. Глаза снова защипало, и она сморгнула слезу.

— Надеюсь, ты сходишь за хлебом и сыром и сразу назад?

— Кит, мне нужно заняться домашними делами. Отдыхай. Перед ужином кто-нибудь заглянет тебя проведать.

— То есть, ты сама не придешь? — уточнил он ледяным тоном.

Она опустила голову.

— Пока не знаю.

— Не знаешь или не скажешь? Почему ты от меня убегаешь? — Напряжение в его голосе вынудило ее наконец-то повернуться к нему лицом.

Глаза его встревоженно расширились. Он сжал ее плечи и немного отстранил от себя.

— Я… сделал тебе больно?

Откуда у него такие мысли? Причини он ей настоящую боль, она вопила бы во все горло, пока Эйвери не примчался бы и не сделал из него отбивную. Или расцарапала бы его ногтями так, что он сам закричал бы от боли.

— Ты считаешь меня настолько хрупкой?

Он заглянул ей в лицо.

— Значит ли это, что наказание тебе понравилось?

«Да».

— Не скажу, что люблю, когда со мной обращаются как с четырехлеткой, но в остальном все было… приятно.

Кит перевел дух.

— Хорошо. — Его облегчение было почти осязаемым. Он улыбнулся, и ее оборона начала осыпаться.

— Просто мне нужно время.

Он посмотрел на нее долгим и пристальным взглядом.

— На что?

— На то, чтобы собраться с мыслями. Поговорить с миссис Норрис и Эйвери. Принять ванну. — Если в ее тоне и прозвучало колебание, то совсем незаметное. Она должна казаться сильной перед этим мужчиной, привыкшим цеплять противника бульдожьей хваткой.

— И сколько времени тебе нужно? — Кит скрестил руки на груди.

Он больше не обнимал ее, и отчего-то она испытала не облегчение, а чувство утраты.

— Не знаю.

— Я не понимаю тебя. — Он тряхнул волосами, и она подавила желание погрузиться пальцами в эти темные притягательные пряди.

Он взял ее за подбородок и придвинулся к ней вплотную.

— Вайолет, не беги от меня. Я с уважением отношусь к тому… — Он вздохнул. — К тому, что тебе нужно время. Я не такая уж бесчувственная скотина и прекрасно понимаю, что у тебя давно не было интимных отношений с мужчиной. Но только не убегай. Не заставляй меня бросаться в погоню. Поверь, результат тебе не понравится.

Это что, угроза? Она всмотрелась в его глаза. Так и есть. Но страшно отчего-то не стало. Да, Кит принадлежал к людям, которые ходят по лезвию ножа, но она сталкивалась с такими людьми и раньше. Когда-то Эйвери был таким.

Но он должен уяснить, что она тоже не робкого десятка. Она женщина, но женщина независимая и уверенная в себе. Другой на войне просто не выжить.

— Ладно. Бегать от тебя я не стану. Однако не смей думать, что у тебя получится меня запугать. Я не боюсь твоего норова, Кит. Ничуть.

Она села и затянула шнуровку корсета, потом оглянулась в поисках своего платья.

— Я никогда не встречал такой, как ты. — Его голос смягчился. От недавней воинственности не осталось и следа.

— Зато я таких, как ты, перевидала немало, — парировала она.

— Неужели? — Он еще не заговорил, а она уже ощутила спиной тепло, исходящее от его тела, и потому не удивилась, когда он обнял ее за талию.

— На войне мне встречались солдаты, которых заводило само предвкушение боя, которые жили ради женщин, выпивки и пальбы. Я видела безрассудных мальчишек, которые уходили на войну с идиотскими идеалами в голове, а возвращались без рук и без ног. Если вообще возвращались.

— Но я единственный, кого ты наградила своим божественным телом? — пытливо спросил он, водя кончиками пальцев по ее бокам. Она прильнула к нему, трепеща, и потерлась о него, как кошка.

— Мой муж был совсем другим человеком, — вымолвила она. — И кроме него, я ни с кем в постель не ложилась.

Он развернул ее к себе лицом. Скользнул губами по губам, и у нее подогнулись колени. Она уступила и обхватила его за шею, запуская в волосы пальцы.

Ну почему ей так сложно говорить ему «нет»? Вайолет привыкла гордиться своим сильным характером, но в руках Кита она превращалась в тающее мороженое, мечтающее, чтобы его облизали со всех сторон, а потом съели.