Теперь он чувствовал себя куда лучше. Он уставился на соседа по столу, который, казалось, даже не замечал его присутствия.

Тем не менее, не поворачивая головы, незнакомец вдруг поинтересовался:

— Что за корабль? Что за команда?

Лефор огляделся по сторонам, пытаясь понять, к кому могли быть обращены эти слова, однако вынужден был признать, что, по всей вероятности, к нему — больше вроде бы не к кому.

И с апломбом, в каком ему не было равных, ответил:

— «Сардуана», капитан Дюбюк…

— Что-то не слыхал… — произнес незнакомец. — Должно быть, кто-нибудь из новеньких?

— Если бы ваши глаза умели видеть в темноте, — возразил Лефор, — вы не могли бы не заметить его всего каких-нибудь полчаса назад, неподалеку от Бас-Тера, на расстоянии не более трех пушечных выстрелов. Однако он повернул вспять и поспешил туда, куда призывал его сам дьявол!

Тут незнакомец наконец-то удостоил Ива взглядом, отражавшим недюжинное любопытство, и, нахмурив брови, переспросил:

— Вы сказали, «Сардуана»? Капитан Дюбюк? Нет, сроду не слыхал ничего подобного!.. Уж не хотите ли вы сказать, что они высадили вас на берег, а корабль сразу же уплыл прочь?

— Черт меня побери, если это не так, и один Бог знает, куда его понесло!

Тут моряк почтительно поприветствовал Ива и представился в следующих выражениях:

— Лашапель, капитан фрегата «Принц Анри IV», сорок шесть пушек… Завтра мы поднимаем паруса, и если ваше сердце вам что-нибудь говорит, то у нас на борту найдется место и для вас…

— И куда же вы, интересно, держите курс? — опорожняя кружку, с кротким видом осведомился Ив.

— На Тринидад. Похоже, там должны пройти испанские галионы из Мексики…

Лашапель как-то дьявольски ухмыльнулся, потом пояснил:

— Только перегрузим с борта на борт товар и сразу назад…

— Вот досада! — пожалел Ив. — Какая жалость! А у меня как назло назначена встреча с командором, и я никак не могу отложить ее до другого раза…

— А!.. Догадываюсь, о чем пойдет разговор! Бьюсь об заклад, явились сюда, чтобы добыть себе корабль и, само собой, толковую команду в придачу! Охота попытать счастье и выпросить у командора патент на плавание, угадал?

— В общем, примерно так оно и есть, — почти согласился Ив.

— Послушайте, дружище, я дам вам один совет, очень полезный совет: главное, это заполучить патент, а когда он у вас в руках, возьмете здесь любой корабль, какой вам только понравится… Да только не радуйтесь прежде времени и не думайте, будто если вам Подфартило с патентом, то дело уже в шляпе… Главное, это корабль и команда! По правде сказать, посудин здесь, в Бас-Тере, хоть отбавляй, да только все они доброго слова не стоят, а команды и того хуже… Послушайте, дружище, мне нравится ваша физиономия… Она очень подошла бы нам на «Принце Анри IV»…

— Никаких шансов! — отрезал Лефор.

— Что значит никаких шансов, сударь? Уж не значит ли то, будто вам не улыбается плавать с капитаном Лашапелем?

— Да нет, ничего такого у меня и в мыслях не было, — ничуть не смутившись, заметил Лефор. — Просто не пойму, с какой это стати мне, бывалому капитану, наниматься простым матросом, пусть бы даже и к какому-то Лашапелю!

— Эх! — воскликнул капитан. — Сразу видно, плохо вы меня знаете! Попробуйте-ка найдите здесь у нас, в тропиках, другого такого капитана — и поймете, что только попусту потратите время! Да переберите хоть всех флибустьеров, а лучше меня вам все равно не найти!

— Флибустьеры, корсары, пираты — все вы друг друга стоите, с тех пор как не стало капитана Барракуды, — как-то вдруг посерьезнев, мрачно изрек Ив. — Слов сколько хочешь, а смелости не больше, чем у червяка, что поселился в сухой лепешке. Вот Барракуда — это был всем капитанам капитан! А ведь я, между прочим, начал заниматься этим ремеслом, когда вы еще и моря-то толком не видели! И уж коли речь зашла о капитанах, то уж их-то я перевидел на своем веку, что и не перечтешь — и Кидов, и Монтобанов, и Барракуд… Вот Барракуда, дружище, умел, к примеру, послать человека к праотцам с такой обходительностью, как никто другой на этом свете! Он вел людей на абордаж так любезно, как вам, прочим, никогда не удастся отвести юную девственницу на первый бал! Надеюсь, — прибавил он тоном, не предвещающим ничего хорошего, — вам и в голову не придет сравнивать себя с капитаном Барракудой? С человеком, который знал латынь и все такое прочее? С человеком, который раздавал матросам экю из своего собственного кармана, чтобы у тех, упаси Боже, не возникло искушения стащить свечку, которую он никогда не забывал зажигать Пресвятой Деве Всепомощнице всякий раз, когда нам доставалась хорошая добыча?

— Тысяча чертей! — в сердцах воскликнул Лашапель. — Вот уж чего нет, того нет, видит Бог, сроду не грешил этакими дворянскими причудами! Да, сударь, я не ношу парика, но, слово честного человека, пойдете со мной на «Принце Анри IV», будут у вас и экю, и свечка в придачу…

— Досада, — снова пожалел Лефор, — что вы поднимаете паруса именно завтра. Ведь никак нельзя сказать, будто голос ваш подобен барабану, ибо слова ваши имеют вес… Будь я проклят, если бы я с большой охотой не отправился с вами в плаванье, не задумай я встретиться с командором… Но меня ждет командор, мессир, и я никак не могу обмануть его ожиданий!

— Да бросьте! — недоверчиво воскликнул Лашапель. — Что вы, ей-Богу, заладили, командор да командор, так прямо он вас и поджидает! Уж не вздумалось ли вам, будто он из тех, с кем можно встретиться, когда вам пришла охота, как бы не так! Скорее всего, он отправит вас к своему адъютанту, лейтенанту Лавернаду, а тот пошлет куда подальше, обратив на вас не больше внимания, чем на любого облезлого пса, который прибежит сюда из саванны!

— Лейтенант Лавернад? — переспросил Ив. — А что это за человек? Я с ним не знаком и впервые слышу его имя…

— Ничего, вы еще его услышите! И дай вам Бог, чтобы это знакомство не принесло вам беды. Это отважный моряк! Один из самых отважных среди тех, кто остался верен губернатору, когда Регентство назначило на его место господина де Туаси… Надеюсь, вы не хотите сказать, будто и об этом тоже сроду не слыхали, а?

— Тысяча чертей! Еще бы мне об этом не знать! — возмутился Ив. — Мне известно и о том, что господин де Туаси поджидает сейчас на Гваделупе, когда наконец кардинал Мазарини соблаговолит прислать ему подкрепление, чтобы атаковать Сен-Кристоф!

— Да ничего вы не знаете! — с презрением воскликнул Лашапель. — Ровным счетом ничего!.. Перво-наперво, господин де Туаси уже давно не на Гваделупе… Будь у вас рассудка хоть на медный грош, могли бы и сами догадаться, раз уж вам довелось плавать с самим капитаном Барракудой… Неужели вы думаете, что, когда господин де Туаси узнал, что командор направо-налево раздает столько же патентов на плавание, сколько акул в море, и у него не счесть всяких кораблей, ему не пришло в голову, что рано или поздно господин де Пуэнси непременно высадится на Гваделупе. Вот он и предпочел взять ноги в руки да удрать как можно подальше от Бас-Тера… Кроме того, если вы думаете, приятель, будто господин де Туаси когда-нибудь получит это самое подкрепление, то, должно быть, у вас просто кулаки в глазах застряли! У Мазарини сейчас и других забот полон рот! Клянусь честью, кардинал Ре со своими псами не дает ему скучать!

— И где же сейчас господин де Туаси?

— Вот видите, я же говорил вам, что вы ровно ничего не знаете? А откуда вы, интересно, появились?

— С Мартиники!

— Господь побери! Да как же это так? Прибыли с Мартиники и даже не знаете, что именно там-то и нашел теперь приют господин де Туаси, и к тому же так перетрусил, что попросил убежища в монастыре отцов-иезуитов?!

— И когда же все это случилось?

— Да уж неделю тому назад!

— Тысяча чертей!.. — воскликнул Лефор. — Мне надо срочно увидеться с командором! И посмотрите, он примет меня с распростертыми объятьями! У меня есть для него такой «сезам», который откроет мне все двери!

— Особенно если вы приплыли с Мартиники, — заверил его Лашапель. — Он прямо обожает людей с Мартиники, только никак не найдет по своему вкусу… Говорят даже, будто какой-то монах предложил ему принять изрядное число колонистов с Мартиники…

— Монах? — переспросил, нахмурив брови, Лефор. — А вы его знаете, этого самого монаха?

— Видал, как вот сейчас вижу вас, в бас-терском форте. Он францисканец и, представьте, хотел убедить меня, будто вплавь добрался сюда из Сен-Пьера! Тысяча чертей! От него так разило ромом, что не удивлюсь, если на него не позарилась ни одна акула…

— Послушайте, капитан Лашапель, — проговорил Лефор, — искренне сожалею, что не смогу плавать с вами на борту «Принца Анри IV». Во всяком случае, на сей раз, и я тем более скорблю об этом, что вы такой приятный собеседник! Но надеюсь, вы все-таки не откажетесь осушить со мной вместе кувшинчик рому за здоровье короля и командора!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Лефор желает видеть господина де Пуэнси

Только что протрубили зарю, когда Ив оказался у караульного поста при входе в форт Бас-Тер. На посту пахло дымом, ромом, вином и салом. Факельщики еще дрыхли мертвецким сном в ожидании, когда их разбудят, что явно было уже не за горами, судя по новому караулу, который готовился сменить их на другом конце двора. Часовой оглядел Лефора опухшими от недосыпания глазами, и Ив подумал, что вполне мог бы засунуть свои кулаки в мешки, что висели у него под каждым глазом…

Он скрестил на широкой груди руки и с вызовом проговорил:

— Эй ты, караульный, ступай-ка живо доложи командору де Пуэнси, что с ним по делу первостепенной важности желает переговорить Ив Лефор, что прибыл сюда с Мартиники.