— Отлично, люди. А сейчас все мы выезжаем в ряд по одному, друг за другом — на улицу: только шагом, никакой рыси на проезжей части.

Они выехали из мрачной конюшни, зажмурившись от яркого света. Было по-весеннему тепло. Марджори вмиг поняла, какой же это кошмар: ехать верхом на лошади по улицам города. Копыта семи животных стучали ужасно громко, гулко ударяясь об асфальт. Она вытягивала ноги, пытаясь достать до стремян носками, и думала о том, что при падении на мостовую обязательно раскроит себе череп. Очаровательный принц спокойно тащился вдоль сигналящих такси-кэбов и гудящих автобусов. Каждый взмах его головы вызывал у нее испуг. Она прилипла к седлу, хотя оно и было жутко неудобным, и видела, как корнелльская блондинка с усмешкой и презрением смотрит на нее. Но сейчас ее не волновало ничего, кроме того, как пережить ближайший час и слезть с этого гигантского животного целой и невредимой.

Когда они приблизились к верховой тропе в парке, то лошади, почувствовавшие под ногами мягкую черную землю, перешли на рысь. Очаровательный принц удивил Марджори тем, как легко, плавно и спокойно он движется и как удобно скакать на нем. Она нашла стремена, вдела в них ноги и поскакала по тропке так, как ее учили в манеже. Уверенность снова вернулась к ней, и она могла позволить себе немного расслабиться. Они проехали мимо таверны в Грине. Марджори заметила, как интересный молодой человек за столом на террасе провожал ее взглядом, когда она скакала мимо.

Сэнди Голдстоун скакал рядом с ней, натянув поводья рыжей лошади, держась в седле спокойно и уверенно.

— Это была шутка о том, что ты не умеешь ездить? Ты великолепно держишься в седле!

Она подарила ему чудесную улыбку:

— Ты и сам неплохо с этим справляешься!

— Пару месяцев ежегодно я провожу в Аризоне. Как ты догадываешься, я просто не мог, находясь там, не научиться ездить верхом… Мардж, у меня нет необходимости ехать по пятам за тобой подобно полицейскому надзирателю, а, как ты считаешь? Моя лошадь такая беспокойная.

— Совсем не нужно делать этого, Сэнди. Поезжай вперед.

Сэнди молнией промчался вперед. Их группа проехала через сырой, тусклый туннель и выехала на залитую солнцем аллею, обсаженную вишнями, прохладную и благоухающую. Марджори была ошеломлена такой красотой. Первое время, сидя в седле, она даже не замечала, что находится вокруг. Теперь она обратила внимание на розовые цветы, качающиеся от легкого дуновения ветерка на фоне голубого неба, и забыла обо всем на свете, погрузившись в их созерцание…

Когда они выехали на открытое солнечное место, Марджори увидела, что Очаровательный принц заметно отстал от других лошадей. Блондинка, замыкающая группу всадников, оглянулась и с нескрываемым удовольствием посмотрела в ее сторону. Марджори прижалась к седлу и ногами крепко сдавила ребра Очаровательного принца. Но ничего не произошло, если не считать того, что она вынула ноги из стремян и теперь изо всех сил старалась попасть в них. Очаровательный принц, старый служака, продолжал бежать без остановки, отсчитывая то же количество ярдов в секунду.

Далеко впереди, в конце тропы, всадники повернули в сторону, и теперь Марджори окончательно потеряла их из виду, так как они исчезли в зеленых зарослях деревьев.

— Но! — воскликнула она. — И тебе не стыдно? Они обогнали тебя! Но! — Марджори цокала языком, била лошадь пятками по бокам и дергала поводья. Очаровательный принц с задумчивым видом медленно продвигался вперед.

Они приблизились к тому месту, где дорожка делала поворот, и свернули. Впереди расстилалась прямая дорожка, абсолютно пустынная, лишь еще не рассеявшееся облачко пыли, поднятое копытами недавно промчавшихся лошадей, висело над ней.

Одиночество удручающе подействовало и на лошадь, и на седока. Марджори изо всех сил старалась не упасть духом. Очаровательный принц, не видя других лошадей, за которыми он бежал вначале весьма охотно, теперь, казалось, потерял всякий интерес к этому занятию. Скорость движения снизилась, рысь постепенно перешла в шаг. Конь начал вертеть головой в разные стороны. Марджори сердито обратилась к нему:

— Ты сейчас же помчишься вперед, — и шлепнула его по шее уздечкой. Очаровательный принц свернул с дороги в сторону, остановился, с видом знатока оглядел траву и начал спокойно ее пощипывать. От возмущения у Марджори на глаза навернулись слезы. Она ударила лошадь кулаком по шее.

Марджори услышала глухой топот копыт примерно в одно и то же время с Очаровательным принцем. Он оглянулся вокруг, последний раз нагнулся к траве и спокойно вернулся на тропку, дожевывая пучок. Лошадь Сэнди сбавила шаг, зашла в сторону и остановилась рядом с Принцем.

— Есть проблемы? — спросил Сэнди.

— Да, кое-какие.

— Так ударь его хорошенько.

— Я уже делала это.

Сэнди обошел вокруг Очаровательного принца, наморщив нос.

— Никогда прежде не сталкивался с подобными экземплярами. Я думаю, на нем обычно ездят дети. Вот, попробуй-ка это. — И протянул ей кнут, сделанный из желтовато-коричневой кожи.

Он должен был заметить ужасные следы от кнута на ушах животного, но был слишком занят, заглядевшись на прелестное, румяное личико Марджори.

— Спасибо, — ответила Марджори. Она взмахнула кнутом и со звонким шлепком опустила его на бок лошади. Очаровательный принц подпрыгнул, фыркнул, заржал; затем он весь напрягся, словно сжался в кулак, и бешено пронесся галопом мимо Сэнди, яростно разметывая копытами комья земли в разные стороны.

После первого неистового, сумасшедшего броска, придя в себя, Марджори поняла, что она, неясно каким образом, все еще удерживается в седле. Поводья свисали теперь по обе стороны совершенно свободно, а она опять потеряла стремена. И еще Марджори заметила, что подобно жокею несется по дорожке, а мимо нее неясными тенями проносятся деревья, кусты и другие всадники. Через несколько секунд, с трудом понимая, что происходит, она догнала Веру и пролетела стрелой мимо всей группы всадников; в этот момент ей показалось, будто они не движутся, а стоят на месте. Она услышала сквозь барабанную дробь, отбиваемую копытами Очаровательного принца, как где-то вдалеке кричит Джефф, и до нее донеслось что-то похожее на:

— …от этого чертового кнута. Он же боится кнута! Никогда…

Но все это для нее теперь не имело никакого значения. Она продолжала лететь вперед по тропинке, и в ушах у нее отдавался лишь стук копыт и свистел ветер, от которого растрепались волосы и слезились глаза. Шляпка ее, конечно же, потерялась. Пустые стремена с громким хлопаньем и позвякиванием ударялись о подпругу седла. И тут Марджори заметила, что во время этого сумасшедшего галопа, как ни странно, по сравнению с другими аллюрами ей удобнее всего было сидеть в седле. Это было похоже на отдых в размеренно двигающемся кресле-качалке, конечно, если не принимать во внимание шум ветра, топот копыт и отдельные разрозненные фрагменты пейзажа, которые мелькали перед глазами в быстром калейдоскопе. Всадница совершенно перестала осознавать грозящую ей опасность и совсем не испытывала страха, а лишь довольно глупое, несказанно удивляющее ее удовольствие. Она улыбалась, летя навстречу холодному ветру. И вообще, быстрый галоп вызывал у нее идиотский восторг.

Очаровательный принц подлетел к водоему, резко свернул вправо и продолжал теперь бешено нестись по извилистой тропинке. В тот момент, когда он свернул, другие всадники потеряли Марджори из виду, а она завершила свое путешествие, слетев со спины лошади и приземлившись на дорожку; и долго еще кувыркалась, перекатываясь по грязной земле и лужам, и наконец, уткнувшись лицом вниз, растянулась на молодой, пахнувшей свежестью траве. Здесь она и осталась лежать и слушать далекое мирное постукивание копыт приближающихся лошадей.

Вскоре Марджори была окружена со всех сторон плотным кольцом: лошади топтали траву, девушки визжали, а мужчины громко кричали; кто-то отдал ей ее шляпу, а подъехавший полицейский слез с лошади и вынул записную книжку из кармана.

Джефф и Сэнди помогли ей подняться на ноги и принялись очищать ее от грязи с помощью носовых платков и подобранных газетных листов. Вся она была перепачкана с головы до ног, а жакет ее под мышками был разорван. Одна из лодыжек особенно сильно болела, но ничего страшного вроде с ней не случилось. Оживленная и даже довольная, стоя в центре возбужденно гудящей толпы, она четко и спокойно отвечала на вопросы полицейского. Джефф рассказал ему о том, что Очаровательный принц боится кнута. Сэнди извинился перед ней за то, что не заметил следов от кнута на теле животного. Марджори заявила, что во всем виновата сама, поскольку она должна была в любом случае контролировать поведение лошади. Полицейский сказал, что, будь он проклят, не понимает, как в эти злосчастные воскресенья всадникам удается не разбиться насмерть. Он закрыл записную книжку, снова оседлал огромную гнедую лошадь и, посылая проклятия вообще всем наездникам, добавил, что просто удивляется, как это только люди могут находить удовольствие в езде верхом на лошади, при том что все седла чертовски неудобны, а все лошади — безмозглые идиоты.

Тем временем на дорожке показался другой полицейский, ведущий Очаровательного принца под уздцы. Животное покрылось испариной, а голова его была покорно опущена вниз. Марджори тут же выбежала из круга горланящих людей, взяла из рук полицейского поводья и одним проворным прыжком, которому она сама изумилась, взлетела в седло. Лодыжка в момент прыжка причинила ей острую боль.

— Ну как? — спросил ее Джефф, уставившись на нее и почесывая затылок.

Все другие наездники тоже смотрели на нее.

Марджори ответила:

— Все в порядке. Давайте трогаться.

— Вы уверены, мисс, что сможете ехать? — снова обратился к ней Джефф. — Может быть, мы лучше посадим вас в кэб и отправим домой?