Для людей, которые не знают, что сказать, они говорили довольно много, сочла я. Я бы на месте Мими охотно пошвырялась бы в них предметами. Тяжёлыми и острыми предметами. Но все ножи были на кухне.

Я решила сделать последнюю попытку отделаться от Фрауке и Сабины, пока они не загнали Мими в дурдом.

– Очень мило с вашей стороны, что вы пришли и сказали такие мудрые и утешительные слова, – заявила я, помахивая гвоздиками в сторону выхода. – Но Мими опять должна прилечь.

Мими, всхлипывая, втянула ртом воздух. Поскольку Сабина и Фрауке по меньшей мере пять секунд не говорили о том, как это всё ужасно, она постепенно обретала контроль над собой.

– Мы побудем недолго, – сказала Фрауке. – Ведь у нас у всех есть семейные обязанности. Но мы хотим передать вам наши советы и опыт на тему плодовитости и беременности. – Она торжественно передала Мими голубой скоросшиватель, перевязанный ленточкой. При этом она улыбалась, как пряничная лошадь. – Оно выглядит немного импровизированно, но скоро эта папка появится в виде книги. Мы, Общество матерей, уже выпустили книгу рецептов, и это был колоссальный успех. И мы очень рады передать вам, так сказать, брутто-тип нашей книги.

– Прототип, хочешь ты сказать, – поправила её Сабина. – Подумай о том, что мы всегда должны быть образцом для наших детей, особенно в отношении языка.

Мими прижала голубую папку к груди.

– Спасибо, – просипела она.

– Да, большое спасибо, это будет точно её новая библия. – сказала я.

Карста попыталась выманить котят из-под дивана.

– Иди, манькая котя, иди! – сказала она. Но котята были не так глупы.

– Она так любит животных, – заметила Сабина. – Но мне кажутся подозрительными все существа, которые не ходят на двух ногах и не умеют говорить. По крайней мере, я до сих пор успешно противостояла тому, чтобы у нас поселились какие-нибудь вонючие носители шерсти.

Я наклонилась к Карсте, которая собиралась вытянуть котят за ноги из-под дивана.

– Так, так, Карста, значит, ты была твоей маме подозрительна, пока ты не могла ходить на двух ногах? – Говорить она не умела и по сей день.

– Из педагогических соображений у наших детей есть кролики и морские свинки, – сказала Фрауке. – Правда, на улице, в саду. Кота я не стану держать ни в коем случае, из-за опасности токсоплазмоза. Вы не проверили, не вызван ли им ваш выкидыш, фрау Пфафф?

– Возбудители токсоплазмоза находятся, если вообще находятся, в кошачьих экскрементах, – резко сказала я. – А от них Мими держалась подальше.

– Как бы это ни было мне тяжело, – добавила Мими. Она наконец перестала всхлипывать. Я послала ей слабую улыбку, но она в ответ не улыбнулась.

– Одна наша подруга отдала свою кошку в приют, когда забеременела, – сказала Фрауке. – Но это, конечно, каждый должен знать сам.

– Эллен даже отдала свою канарейку в приют, – добавила Сабина. – Из-за птичьего гриппа. Знаешь ли ты, собственно, это был бы мальчик или девочка, Мими?

– Был бы, – задумчиво повторила Мими.

– Девочка, – быстро ответила я. Мне ни в коем случае не хотелось, чтобы она опять заплакала.

– И можно ли спросить, что случилось с э-э-э… эмбрионом? – спросила Фрауке. – Я хочу сказать, что он был, конечно же, ужасно маленький и вряд ли очень красивый, но тем не менее: его можно было похоронить или он был отправлен на патологические нужды, или как это вообще было?

Впервые в этот день я потеряла дар речи. Я не могла ничего сказать, я молча таращилась на Фрауке. Её чудовищность затмевала даже лютость лорда Вольдеморта.

Но в глазах Фрауке было лишь искреннее любопытство.

– Это интересный вопрос, – сказала Мими, всё в том же задумчивом тоне. Её глаза были сухими, и её голос звучал очень спокойно. – Бывают крохотные гробы и миленькие обитые войлоком коконы, в которых можно похоронить мертворождённых любых размеров. Деток до пятисот граммов можно похоронить и в собственном саду. Под вишней, например.

Фрауке и Сабина одновременно посмотрели из окна в сад.

– Как красиво, – с жаром сказала Фрауке.

– О нет, в моём случае оно устроилось само, – сказала Мими. – Большую часть содержимого моей матки я спустила в унитаз.

Наступило смущённое молчание. Я думала, что Фрауке и Сабина не оправятся от такого замечания, но я рано обрадовалась.

– Вы, конечно, уже думали об усыновлении, да? – спросила Сабина. – Правда, в вашем возрасте…

По счастью, Карста в этот момент начала оглушающе орать. Одному из котят надоело, что его тянут за конечности, и он хорошо дал ей лапой. На руке Карсты кровоточили три царапины.

– Плёхая, плёхая котя! – орала Карста.

– О Боже! – вскричала Сабина. Котик проделал отличную работу: кровь капала на белые диванные подушки. Не важно, бессердечно подумала я, их всё равно надо отправить в стиральную машину из-за всех этих пятен сока.

В следующие минуты мы все были заняты тем, что дезинфицировали и перевязывали Карстины раны, чтобы она не заразилась ни токсикоплазмозом, ни кошачьим насморком. Сабина тем не менее хотела на всякий случай поехать к детскому врачу. С по-прежнему орущей («Поцавапау Кавсту, плёхая котя!») и дико машущей руками Карстой она поспешила к двери. Фрауке последовала за ней.

– Почему вы сразу так не сделали? – спросила я, но очень тихо.

Вслух же я сказала:

– До свиданья, и надеюсь, что маленькая Гарста не заразится бешенством.

На пороге Фрауке ещё раз обернулась и улыбнулась Мими.

– Всего, всего хорошего. А стебли цветов надо ещё раз подрезать. Если туда подложить медный грош, они будут стоять дольше, это маленький совет напоследок.

– Да, мы так и сделаем, мы ведь хотим неделями помнить об этом знаменательном визите, – сказала я, закрывая дверь и поворачиваясь к Мими. – Окей, где вы храните ваш валиум? Мы обе сейчас можем принять по сверхдозе.

Мими ничего не ответила. Она только улыбалась пятну на стене. В её глазах появился странный блеск.

– Не волнуйся, Мими, пятна крови отмоются, – неуверенно сказала я. Почему она так странно смотрит? – Где котёнок? Я хотела бы дать ему лакомство.

Мими смотрела только на пятно. Я боялась, что разговор о крохотных коконах и мертворождённых эмбрионах окончательно свёл её с ума. Меня, во всяком случае, он очень затронул.

Но Мими меня поразила.

– Знаешь что, Констанца, – медленно сказала она. – Я думаю, что рождение детей я лучше предоставлю другим женщинам.

– Женщинам из ток-шоу? – спросила я.

Мими кивнула.

– И женщинам вроде Сабины и Фрауке, которые из-за того, что они рожают детей, чувствуют себя более ценными.

Я не знала, что мне на это ответить.

– Это так, словно Люк Скайуокер отдал мир Дарту Вейдеру, – наконец сказала я.

– Ты веришь в Бога? – спросила Мими. – В высшую силу, которая руководит нашими судьбами?

– Ну да, – сказала я, поёживаясь. – Я верю во что-то вроде высшего порядка, частью которого мы являемся, что-то такое.

– Именно, – ответила Мими. – И для этого порядка тот факт, что я не могу иметь детей, имеет большое значение. Я должна прекратить пытаться. Продолжение рода – не предназначение каждого. Глупо видеть в этом смысл жизни.

– Но… – сказала я.

– Зачем противиться высшему порядку и насильно пытаться сделать то, что тебе вообще не предназначено? – спросила Мими. – Я сейчас позвоню моему шефу.

– Что?

– Я спрошу его, свободно ли ещё моё старое место, – продолжала Мими. – Потом я запишусь в парикмахерскую. А потом, – она наморщила нос, – я уберусь в этом свинарнике. Здесь вонища, как в змеиной яме. Ты могла бы как-нибудь проветрить.

– Окей, – сказала я по-прежнему неуверенно. Неужели визит Фрауке и Сабины оказал благотворное воздействие? И дни Мими на диване канули в прошлое? Или у загадочного высшего порядка был другой, жуткий план?

– Скажи, Констанца, – Мими повернулась ко мне. – Я правильно услышала, что Фрауке сказала, что Ронни говорил с ними обо мне?

И – бац! Высший порядок нанёс очередной удар.

– Э-э-э… знаешь ли… – заблеяла я. – Наверное, они… он…

– Н-да, он действительно очень солидарный и молчаливый, мой муж. – Мими фыркнула. – Сначала он преподносит всё тёпленьким своей матери, а потом посторонним женщинам из посёлка. И этот человек хочет, чтобы я обратилась к психологу!

– Я не думаю, что он… – запинаясь, сказала я. – Наверное, эти гиены выжали его, как лимон. Ты же видишь, что они с тобой сделали.

– Но откуда они это знают, если не от него?

– Я… без понятия. Слухи распространяются быстро…

– Да, потому что он везде бегает и рыдает, – сказала Мими. – Я не думала, что я скажу такое. Но мой муж – задница!

И всё это время её глаза не переставали сверкать.


Общество матерей посёлка «Насекомые»


Добро пожаловать на домашнюю страницу Общества матерей. Работающие женщины или «всего лишь» домохозяйки, здесь мы обмениваемся опытом о беременности и родах, воспитанию, браке, домашнем хозяйстве и хобби и с любовью поддерживаем друг друга.


Доступ на форум – только для членов.


28 июня

Наконец я смогла снова посетить наш форум, ведь мой муж преподнёс мне сюрприз в виде выходных в Неаполе. Это было просто чудесно, такие вещи надо действительно делать чаще. Тем более что мы смогли пару дней отдохнуть от моей свекрови и ужасных Клозе. На выходных особенно плохо, дедушка проигрывает старые граммофонные пластинки на тротуаре и приглашает прохожих потанцевать. У меня были супер-большие сомнения из-за полёта, но моя гинеколог и моя акушерка избавили меня от страхов. Это был, в конце концов, всего лишь короткий полёт, там излучение не такое сильное, и, кроме того, все важные органы моего корешка уже сформировались. То есть это нельзя сравнить с твоим легкомысленным путешествием в Домин. Респ., Соня. Тем более что на мне были надеты утягивающие чулки. Дорогая Сабина, я не собиралась распространять какие-либо недоказанные слухи о тебе и Петере или компрометировать тебя. Петер лично доложил мне о вашем расставании, когда он был в нашем праксисе по поводу зуба мудрости. Но, возможно, ты ещё находишься в фазе отрицания, это нормально, бывшая моего мужа до сих пор не верит в то, что он её окончательно бросил. Как я уже говорила, если тебе нужен кто-то, чтобы выговориться, моё предложение остаётся в силе.