– Хорошо, Элеонора Сергеевна, – решительно сказала она. – Я попробую.

– И не просто попробуешь, а будешь бороться по-настоящему.

– Буду бороться по-настоящему, – эхом подтвердила Наташа.

– Договорились. И знаешь что, ты мне звони и докладывай, как идут дела, а я со своей стороны тоже постараюсь тебе помогать. А главное, не забывай, у тебя в доме есть очень мощный союзник, и я на нее очень даже рассчитываю.

– Кто же это? – удивилась Наташа.

– Да Сашка же, – торжествующе сказала Элеонора Сергеевна. – Ты что же думаешь, она кого-нибудь кроме тебя сюда допустит? Да она любую со света сживет, или я сильно ошибаюсь в своей внучке.

– Знаете, наверное, совсем не ошибаетесь, – подумав, согласилась Наташа, и они засмеялись, очень довольные собой и заключенным союзом.

* * *

Но все оказалось совсем не так просто. Проводив гостей, Наташа твердо решила последовать советам Элеоноры Сергеевны и начать с приведения в порядок лица. Для этого нужно было пойти в косметический салон. И вот тут возникла первая трудность. Куда идти, то есть, в какой салон? Наташа еще ни разу в жизни не была в косметическом салоне. Как-то так складывалась ее жизнь, что надобности в нем не возникало. У нее всегда была хорошая кожа от природы, и в юности косметические салоны были ей не нужны. Потом у нее был муж, хороший, надежный, как она считала, и опять-таки тогда она не прибегала ни к каким косметическим ухищрениям. После того, как они расстались, Наташа решила, что замуж идти ей уже не придется и совсем махнула на себя рукой. А вот теперь оказалось, что все еще может измениться. Правда, она старалась особо на это не надеяться, чтобы не пришлось сильно переживать в случае неудачи, но все-таки решила выложиться в борьбе на все сто процентов, чтобы потом не жалеть. Оглядывая себя в зеркале, она видела, что лицо у нее все еще гладкое, хорошее, но… тридцать лет, это не восемнадцать. Нужны были маски и профессиональные массажи, и лифтинги, чтобы почистить, освежить, подтянуть и вообще довести все, что нужно, до совершенства. Да и волосам неплохо было бы придать красивый золотистый оттенок, блеск и, конечно же, пышность, или, как теперь говорят, объем. Для этого опять-таки нужны маски, фен и, наверное, еще многое, о чем она и не догадывается. В общем, все говорило о том, что нужно идти в салон.

Да, в салон, но в какой? В очень шикарный Наташа стеснялась, на нее там будут смотреть как на Золушку или вообще как на дурочку. В какой-нибудь средненький вообще, наверное, идти не стоило. Да и потом, он ведь мог оказаться совсем даже и не средненьким, а откровенно плохим. А в таком могут и волосы пережечь, и кожу испортить. И еще одно. Из книг и фильмов Наташа знала, что в салонах принимают по записи. Она так себе и представляла, как какая-нибудь светская дама запросто, так как для нее это обыденное дело, звонит своему мастеру и небрежным тоном говорит:

– Машенька (Наташенька, Танечка), запиши меня на вторник (среду, четверг), я заскочу к тебе часиков в двенадцать.

А к кому ей звонить? И кого назвать, если ее спросят, к какому мастеру ее записать? Сказать к любому, значит уже обречь себя на самое плевое отношение. Она как-то заходила в шикарную парикмахерскую подстричься. Ее спросили, к кому она. Когда она ответила, что к любому мастеру, тут и началось. Ни капли ее не стесняясь, мастера начали вслух отказываться от случайной клиентки, перебрасывая ее от одного к другому и нагло беря своих постоянных клиенток впереди нее, утверждая, что те записались по телефону, хотя она сама слышала, как некоторые из них говорили друг другу, что зашли случайно, потому что проходили мимо.

Так в колебаниях прошли две недели, и Наташа в отчаянии решила позвонить хотя бы сестре и посоветоваться. Не то, чтобы ее сестра ходила по салонам, не те у нее были доходы, но просто больше поговорить было не с кем. Подруг у нее и в молодости было не так много, а за эти несколько лет, что она прожила у Стаса, она вообще со всеми раздружилась.

Подняв трубку, чтобы набрать номер, Наташа задумалась.

С сестрой у нее тоже за последнее время сложились непростые отношения. Конечно, они любили друг друга, и, если бы жизнь сложилась так, что они жили бы в равных условиях, то все было бы в порядке, но теперь их естественной родственной привязанности мешало двойное чувство: жалости и зависти. С одной стороны сестра жалела Наташу; ну как же, ни мужа, ни семьи, совсем одна. Но ведь живет-то как королева, в роскошном доме, полном прислуги, зарплата хорошая, а тратиться на жизнь не надо. Да и работы-то всего присмотреть за одной девчонкой, которая к тому же полдня в садике проводит. У самой сестры были муж и двое детей. Муж вроде бы и хороший, тихий, но зарплата маленькая, а «крутиться», как другие, он не умеет. Вот и приходится самой на полторы ставки работать и семью обслуживать. А живут они в одной квартире с родителями, чтобы сейчас купить свою никаких ставок не хватит. С одной стороны, оно и хорошо, мать и с детьми, и по хозяйству помогает, но ведь целыми днями в тесноте толкутся. Придешь вечером усталая, дети кричат, игрушки разбрасывают, сами чуть ли не по ногам у всех бегают, отец бурчит, что покоя ему нету на старости лет. А у кого есть покой? Утром вставать ни свет ни заря, ляжешь спать пораньше, а он телевизор накрутит чуть ли не на полную громкость, плохо слышать стал, видите ли, и что ему скажешь? Он ведь в своей квартире, это они в примаках живут и будут так жить до скончания века.

Наташа, понятное дело, испытывала точно такие же чувства, только наоборот. И кому из них хуже, а кому лучше, они и сами не знали.

Bот и сейчас Наташа никак не могла решиться набрать номер сестры. Когда она три с половиной года назад сказала сестре, что будет жить в доме у очень богатого неженатого мужчины, та просто испугалась, что Наташа сможет окрутить его и выскочить за него замуж. Они даже чуть не стали врагами, спасло только то, что побывав у нее и увидев роскошный дом и самого Стаса, сестра решила, что он Наташе не по зубам и успокоилась на этом. К тому же прошло столько времени, а она все еще оставалась всего лишь няней, и это окончательно убедило Люду, что Наташе рассчитывать не на что. Сказать ей сейчас, что она хочет заняться собой, чтобы хорошо выглядеть, означало возбудить вновь ее подозрения, а вместе с этим и насмешки и ехидные замечания, которые ей сейчас совершенно не хотелось выслушивать. Придется что-нибудь соврать, решила Наташа и, придумав достаточно правдоподобную историю, набрала номер. Начав разговор, она сначала никак не решалась спросить о том, для чего позвонила, а потому долго и нудно расспрашивала сестру о ее детях, о муже, о родителях. Наконец, почувствовав, что нужно или спросить, или заканчивать этот бессмысленные вопросы, она заставила себя как можно небрежнее спросить, нет ли у нее знакомого мастера в каком-нибудь салоне красоты.

– А зачем тебе? – мгновенно насторожилась Людмила.

– Что значит зачем? – рассердилась Наташа. – Я что, не женщина вообще? Мне нужно только ходить постоянно замухрышкой?

– Нет, конечно, – согласилась та. – Но ты же до сих пор не ходила в салоны красоты. Ты что, хочешь, наконец, своего Стаса соблазнить?

Ну, вот, началось, подумала Наташа. Сейчас главное сбить ее со следа.

– При чем здесь Стас? – сказала она. – Он что, единственный в мире мужчина? Больше никого нет?

– А где ж ты нашла другого? Ты же никуда не ходишь.

– В наше время ходить никуда не надо, и на улицах уже не знакомятся. Теперь для этого есть интернет.

– Так ты нашла себе кого-то в интернете?

– Да, представь себе, нашла.

– Ух ты. Ну и кто же он?

– Всего лишь инженер, но, по-видимому, довольно интеллигентный и приятный человек

– Интеллигентные и приятные – они все нищие.

– Ну, так что, не все счастье в деньгах.

– Да, но и без них тоже тяжело, – вздохнула сестра и уже успокаиваясь, спросила

– А вы с ним уже виделись или только переписываетесь?

– Пока только переписываемся, но ведь скоро надо будет и увидеться. Хотелось бы как-то привести себя в порядок перед встречей, а то я совсем уже опустилась.

– А я что тебе говорила? – успокоившись, что Наташа все-таки не выбьется в миллионерши, сестра решила быть великодушной. – Ладно, записывай номер.

– Как, а у тебя, что есть своя косметичка? – удивилась Наташа.

– Да какая там своя косметичка. Я тебе сейчас скажу, кто свой салон красоты открыл, ты очень удивишься. Линку помнишь? Ну ту, что со мной в девятом классе за одной партой сидела?

– Ой, ну помню, конечно. У нее свой салон?

– Ну да. Я как раз как нарочно ее встретила недели три назад. Она выучилась на косметичку, потом работала лет десять у хозяйки, а теперь свой открыла, «Лиана» называется. Кстати, она теперь и сама не Лина, а Лиана, будешь ей звонить не забудь.

– И что у нее хороший салон?

– Да откуда я знаю, наверное, не хуже, чем у остальных. Во всяком случае, ей сейчас клиентуру нужно набирать, так что она к тебе внимательно отнесется. Так давать тебе номер?

Дальше все складывалось очень удачно. Лина, то есть, Лиана встретила ее очень радушно и, поохав и поахав над тем, как все запущено, объявила, что сделает из нее куколку за две недели. Наташа, которая всегда была реалисткой, прекрасно понимала, что куколки из нее не получится, даже и размеры не те, но послушно приходила и терпела и чистки, и массажи и маски и даже два сеанса радиолифтинга. Обошлось ей это, конечно, очень не дешево, и хотя деньги у нее теперь были, все равно она, с детства приученная считать каждую копейку, с большим трудом заставляла себя платить, утешаясь мыслью, что она не транжирит деньги, а вкладывает их в свое будущее. Можно сказать даже в устройство своей личной жизни, что совсем не маловажно, а скорее, наоборот, самое главное. Не забыла она и о волосах. Ей их действительно подстригли, подкрасили, придав им благородный платиновый оттенок, сделали фен и даже подарили специальный спрей, который придавал им желанный объем, оказывается теперь и такое есть. В общем, поглядев на себя в зеркало, Наташа решила, что деньги были потрачены недаром, оттуда на нее смотрела очень даже эффектная блондинка.