Какое-то время она стояла неподвижно, внимательно изучая все изменения, которые вызвал этот поцелуй. Рядом с ней горели две восковые свечи, рассеянный свет которых высвечивал кинжал Робера с рукоятью, инкрустированной драгоценными камнями, и его окровавленную мантию. Чувство вины пронзило ее так остро, что ей захотелось заплакать или убежать. Но ни того, ни другого она не сделала. Ее будущее не зависело от нее, ока не была вольна в своих действиях. Она обещала Роберу спасти его сына.

Но сейчас, когда она поцеловала постороннего мужчину – и, что самое ужасное, получила удовольствие от этого поцелуя, – обещание, данное мужу, стало для нее тяжким грузом. Ей захотелось поскорее выполнить свой долг и покончить с этим навсегда. Ей хотелось уйти в монастырь. Там по крайней мере она будет в безопасности от самой себя.

Прошло уже больше двух месяцев с того дня, как уехал падре Гаска. Он обещал прислать весточку с сообщением, когда она сможет привезти малыша, и настоял на том, чтобы она не пыталась сама связаться с ним, пока он не даст ей знать, что время пришло.

– Сейчас трудное время, – шепнул он ей, направляя своего мула к дому Софи. – Герцог может неистовствовать, а Ланселот де Гини считать себя хозяином этого замка, но они оба знают, что рискуют навлечь на себя гнев короля. Границы сейчас твердо очерчены. Генрих Пятый может предъявить свои законные права на трон, но пока на нем сидит Карл Шестой. Они могут победить, вступив в союз с королем Англии Генрихом, но могут и все потерять. Сейчас Аликс вспомнила эти слова. Она опустилась, на колени перед алтарем в своей комнате, стараясь не смотреть на тот, что соорудила в память Робера. Перекрестив себя и попросив у Господа прощения, она стала горячо молиться, чтобы падре Гаска поскорее дал ей знать, что время пришло и она может навсегда покинуть замок.

Хотя Гаска де Лоран не приехал сам, на следующей неделе он прислал вместо себя самого подходящего для этого дела человека. Однажды, поздно вечером, перед самым закрытием ворот, рыцарю де Ланселоту доложили, что прибыл ломбардийский купец Дино Рисполи с грузом специй, которые графиня заказывала еще летом.

– Вы знаете этого человека? – спросил Ланселот у Аликс.

Как раз в это время для Аликс закончилось мучительное для нее застолье, на котором ее обязали присутствовать. Она открыла рот, чтобы сказать, что ничего подобного не заказывала, когда вдруг вспомнила, что Дино Рисполи был другом ее отца и падре Гаски. Они считали его очень хитрым и осторожным. Она вспомнила, что отец прибегал к услугам Дино, когда ему надо было, чтобы о его делах никто не узнал. Только итальянцам удавалось быть хитрыми и в то же время элегантными.

Дино Рисполи, явившись по первому требованию, даже не взглянул на графиню де Мерсье.

Весь христианский мир допускал, что в недавно захваченном замке Мерсье могли произойти значительные изменения. Победитель мог установить там свои порядки, да к тому же достаточно суровые. Сейчас, когда замок перешел в другие руки, купец решил обратиться непосредственно к рыцарю де Гини. Никто уже напрямую не обращался к графине де Мерсье, во всяком случае, без его разрешения.

Аликс все это понимала. Она потупила взгляд, но наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. На фоне траурного платья ее руки казались абсолютно белыми. Она видела раздражение на лице сэра Ланселота.

– Я не лезу в кухонные дела, – процедил он, – Меня больше интересуют ваши путешествия. Вы были в Вестминстере?

Купец кивнул.

– А в Дижоне?

Купец снова кивнул.

Аликс поняла, что ведет себя правильно, не выказывая особого интереса, но в то же время внимательно прислушивалась к разговору, что было крайне затруднительно в зале, полном пьяных мужчин и лающих собак. Она боялась пропустить хоть слово, прекрасно понимая, что купец в любой момент может сказать что-то важное для нее.

– Вы правы, милорд граф, я был в обоих дворах, – поклонился купец, с легкостью награждая Гини титулом, который герцог ему еще не присвоил.

В маленьких черных глазках Гини вспыхнул интерес.

– Говори погромче и расскажи нам, что ты узнал. Довольно странно, что ты проделал такое длинное путешествие лишь для того, чтобы продать специй и сыр. Уверен, что ты привез для продажи более дорогие товары.

Маленький ломбардиец улыбнулся, но на этот раз не поклонился. Его камзол был таким же красивым и роскошным, как и у Гини, и граф не мог этого не заметить. Сэр Ланселот, воспользовавшись моментом, предложил купцу сесть. Аликс охватило беспокойство. Стул, на который указал купцу Гини, был далеко от нее. Она испугалась, что не услышит, о чем они будут говорить. Но она напрасно беспокоилась. Дино Рисполи приехал сюда только ради нее. Он намеренно сел с ней рядом, а рыцарь де Гини этого или не заметил, или не придал этому значения.

– С чего начать? – спросил купец.

– Конечно, с этого. – Гини отстегнул от пояса бархатный мешочек с монетами и бросил его на стол.

Рисполи улыбнулся, но до монет не дотронулся.

– Я имел в виду королевство, лорд Ланселот. О чем вы хотите сначала услышать – о Вестминстере или Дижоне?

– Об Англии, – резко ответил де Гини. – Мой брат держит меня в курсе о своих перемещениях. Мне не нужны новости о Бургундии.

От лжи его лицо покраснело.

Рисполи кивнул, а вместе с ним и все окружавшие Гини мужчины, хотя они прекрасно знали, что его слова не соответствуют действительности.

– В Англии все так же, как было прежде, – пожал плечами Рисполи, поудобнее устроившись на стуле. – Молодой Генрих не разделяет взглядов своего покойного отца, но зато одобряет рыцарский поход во Францию. Эти ланкаширские Плантагенеты думают, что трон по праву принадлежит им. Они полагают, что он перейдет к ним через дочь Филиппа Красивого, которая вышла за короля Англии Эдуарда Второго. Изабелла была дочерью одного короля и сестрой трех других, но ей никогда не позволяли занять трон, потому что она женщина. Вместо нее трон перешел к племяннику Филиппа Красивого, который стал Филиппом Шестым и положил начало династии Валуа. Плантагенеты так и не признали его право на корону.

– Многие во Франции разделяют их точку зрения, – улыбнулся де Гини. – Могущественная титулованная знать Франции посадила его на трон, но всему королевству известно, что он всего лишь король-найденыш.

– Говорят, что у Филиппа Шестого большие трудности в связи с его положением. Он не был рожден для трона и с трудом согласился на него сесть. – Рисполи весело сверкнул глазами. – В конце концов эти причуды короля выльются в войну между Францией и Англией.

– Что обернется для вас выгодой. – Улыбка де Гини стала еще лучезарнее. – А сейчас расскажи мне, что ты знаешь о мальтийской звезде – амулете, который миледи де Мерсье постоянно носит на груди.

Если Рисполи и удивил такой неожиданный поворот разговора, то он даже виду не подал. Вместо этого он повернулся к Аликс, словно никогда не видел этот амулет.

– Интересная вещица, – протянул он.

– Но едва ли уникальная.

Никто не заметил, как из тени появился Северин Бригант и встал рядом с графиней де Мерсье. Однако этот факт не ускользнул от внимания Рисполи, и он бросил быстрый взгляд на них обоих. Аликс почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

– Вы правы: едва ли уникальная, – согласился купец – Говорят, он был широко распространен как в Италии так и во Франции, особенно в конце прошлого столетия Сэр вы ведь Северин Бригант Д’Арнонкур, не так ли?

Северин кивнул. Его лицо оставалось безмятежным.

– Ваш отец имел такой же амулет, – пояснил Рисполи, – но ваш дядя никогда не носил ничего подобного. Интересно. Ходят слухи, что это знак тамплиеров.

– Разве Филипп Красивый их не уничтожил – с явным интересом спросил де Гини. – И что еще важнее это был орден рыцарей, давших обет безбрачия. Какое отношение к ним имеет женщина? Почему она носит их символ?

– Потому что она сама и является их символом, – ответил Рисполи. – Женщина, которая носит мальтийскую звезду, является Магдаленой – покровительствующей им колдуньей.

Сначала все вокруг онемели от изумления, затем громко рассмеялись. Аликс, услышавшая эту легенду впервые сохраняла невозмутимое спокойствие. Она не знала говорил ли Рисполи правду, или все, что он рассказал, было предлогом скрыть истинную причину его появления Она узнала об этом достаточно скоро. Мальтийская звезда и то, что скрывалось за ней, не интересовали ее сейчас у неё были другие цели.

– Милорд, – обратился к де Гини Рисполи, – я здесь по торговым делам. Мы привезли такие специи, каких нет даже у короля. Например, кориандр, который прибыл с Востока. В сухом виде он очень душистый, а в свежем – терпкий и приятный на вкус. Он должен хорошо расти в этой части Франции, так же хорошо, как и в землях, расположенных за Великим шелковым путем.

– Я не разбираюсь в специях, – отмахнулся де Гини. – Обращайся к леди Аликс, это она ведет хозяйство. Можешь поделиться с ней своими знаниями в личной беседе. Разве не для этого ты приехал?

Улыбка на лице де Гини оставалась приветливой; но в глазах мелькнуло подозрение.


– Он очень хитрый человек, – покачал головой Рисполи когда они уединились с Аликс в погребе для специй. Воздух тут был прохладным и душистым, а свет тусклым. Погреб находился в отдаленной части замка. Аликс сочла это место самым подходящим для встречи с эмиссаром падре.

– Вполне возможно, – ответила Аликс. – Он, как и Филипп Шестой, возомнил, что уже носит титул, хотя его ему пока никто не пожаловал.

– К счастью, Филипп никого не убивал, чтобы взойти на трон, – заметил Рисполи, пропуская сквозь, пальцы сушеный чабрец, запах которого быстро разлился в воздухе. – А де Гини это сделал. Но не о нем сейчас речь. Я хотел бы поговорить о сэре Северине.

– Вас интересует сэр Северин? – спросила Аликс и покраснела. Она усердно старалась не думать о Северине Бриганте с того дня, когда его поцеловала. Ее злило, что он постоянно занимает ее мысли.