– Нет…

– Ну, вот и славно. У вас в котором часу обед происходит?

– С часу до двух.

– Значит, ровно в час я за вами заеду. Вы какую кухню предпочитаете? Азиатскую, европейскую?

Интересный вопрос, конечно, про кухню-то. Если учесть, что все ее обеденное время до самой последней минуточки сжирает покупка продуктов для Станиславы. Дай бог, чтобы успеть бутерброд на ходу сжевать, не важно какой, азиатский или европейский. Но говорить она сейчас об этом не будет конечно же. Побубнила, или, как говорит Женька, потормозила, и хватит. Пора и в себя прийти.

– Я предпочитаю европейскую! – вскинув вверх подбородок, смело глянула она ему в глаза.

– Отлично. И я тоже. Видите, как наши вкусы удачно совпали! Я знаю прекрасное местечко, вам понравится.

Улыбнувшись, она тут же отвернулась к окну, чтобы не выдать своего замешательства. Это что же, и впрямь она с ним обедать будет? Ничего себе – приключение! Такое даже нафантазировать трудно. Да и ладно, пусть будет приключение, раз оно само навязалось. По крайней мере, будет потом что внукам рассказать. Обедала я, мол, как-то в молодости с одним олигархом…

– Вам куда ехать-то? – полуобернулся к ней со своего водительского места Коля.

– Туда же, куда и вам. Моя контора в двух шагах от вашего офиса расположена. Мельниковская, двадцать.

– А, знаю… Это в муравейнике, что ли?

Здание на Мельниковской улице издавна называли муравейником за несметное количество фирм, контор и всякого рода заведений, в нем приютившихся. Потому и народу каждое утро стекалось в их здание несметное количество.

Несметное-то оно несметное, конечно, но ее, выходящую из шикарной машины, все равно засекли! И не кто иной, как Леночка Эрастовна, аккурат выплывшая из своей припаркованной серебристой ласточки. И дорогая приятельница Таня Сибирцева оказалась тут как тут. Стояла на тротуаре, пялилась из-под вуали стекающих с зонта дождевых капель. Выражения лиц у них, естественно, были разные. У Тани – удивленное, у Леночки – возмущенно-обалдевшее.

– Лин, а кто это тебя привез? – кинулась к ней Таня со всех ног, заботливо дернув под локоток в укрытие зонта. – У тебя с ним что? Свидание вчера было, да? Ты не из дома едешь?

– С ума сошла? И с чего ты решила, что я не из дома еду?

– Так по тебе ж видно… Сразу в глаза бросается! Лицо без косметики, укладку сделать не успела. И глаза совсем обалдевшие… Проспали, да?

Ах ты, боже мой! Как же она забыла, что выглядит не лучшим образом? Сидела там, в машине, подбородок вверх задирала. А сама лахудра лахудрой!

– Да нет же, Тань… Это я из-за дождя ни волосы укладывать, ни глаза красить не стала. Я и не подозревала даже, что меня… подвезут.

– Ой, Лин, а ты видела, как Эрастовна тебя засекла?

– Да видела, видела… Черт с ней, может, больше уважать будет. Слушай, Тань… У тебя косметички с собой нет, случайно?

– Случайно, есть.

– Дашь к обеду марафет навести?

– Ладно. А зачем тебе?

– Вот где бы еще фен раздобыть… Может, у девчонок у кого есть, не знаешь?

– У Маринки из отдела кадров щипцы есть. Она с утра у себя в кабинете закрывается, красоту наводит.

– Попросишь, а?

– Да зачем тебе?!

– Надо, раз прошу. Представляешь, он меня на обед пригласил… Ну, тот, который до работы подвез. Не могу же я такой лахудрой в приличное место идти!

– А кто, кто он, Лин? Что за мужик, колись давай!

– Его зовут Жук Павел Сергеевич. У него офис на Воздвиженском проспекте, старинное такое здание, с резными окнами, знаешь?

– Постой, постой… Это что, тот самый Жук, который… холдинг «Формат», что ли?

– Ну да, он самый… А ты откуда знаешь?

– Ты что, Лин, с луны свалилась? Кто ж его не знает? Богатых и успешных людей города надо в лицо узнавать! По крайней мере, интересоваться их жизнью!

– Да я как-то далека от всего этого, ты же знаешь… И до чужой жизни особо не любопытна…

– Ну, далека – не далека, а обедать с этим Жуком идешь как раз ты! И как тебя угораздило, а, подруга?

– Ага. Хорошо ты сейчас определила – именно угораздило. Иначе и не назовешь.

– А чего ему от тебя надо-то? Из своего круга баб не хватает, что ли? Ой, что-то тут не так, Лин… Не нравится мне все это. Ты бы поостереглась как-то, что ли.

– Ладно, не сыпь соль на рану, мне и самой не по себе.

– А ты не ходи!

– Да неудобно как-то, надо было сразу отказываться! И вообще… Что я его, объем, что ли? Подумаешь, пообедать пригласил! Пойдем работать, мне еще себя в порядок привести надо. И ты зубы не заговаривай, доставай свою косметичку, не жмись!


Местечко, куда ее привез Павел Сергеевич Жук, оказалось и впрямь чудесным. Впрочем, ей и сравнить это «чудесное местечко» было особенно не с чем. Когда в последний раз обедала в ресторане, теперь и не вспомнить уже. Если не считать, конечно, дешевых кафешек-забегаловок, где можно было вполне демократично посидеть, справив чей-нибудь день рождения. А здесь… Здесь все было по-другому. Так сильно по-другому, что все внутри оробело и скукожилось от напряжения.

– Что с вами, Малина? Вам здесь не нравится, да?

Насмешливо спросил или ей показалось? Нет, вроде смотрит вполне благожелательно… Или все-таки насмешничает? Вывел, мол, простолюдинку на люди, как-то она себя поведет?

– Не называйте меня Малиной, пожалуйста. Меня все Линой зовут, я вам уже говорила.

– Хорошо, не буду. Хотя Малина мне больше нравится. У меня к вам встречное предложение – называйте меня просто Павлом. И еще одно предложение – давай на ты перейдем.

– На ты? А… зачем?

– Хм, зачем… Надо так! А ты что, принципиально против? Или опять приступ низкой самооценки напал?

– Если честно, то да. Потому что я не понимаю, зачем вам все это. А когда не понимаешь, становишься беззащитной и туповатой и все время подвоха ждешь. Какая тут может быть самооценка?

– Ну да. Может быть. Согласен. Ты какое вино любишь, белое или красное?

– Не знаю. Красное, наверное.

– И я – красное! Видишь, опять наши вкусы совпали. Здорово, правда?

Тут же будто из-под земли вырос лощеный, будто сошедший с обложки журнала молодец-официант, склонился в вежливом поклоне:

– Вам как всегда, Павел Сергеевич? Божоле?

– Да. Божоле. Моя дама, как выяснилось, тоже предпочитает божоле. Экая удача!

Нет, все-таки насмешничает! Или… Или, наоборот, помогает? Вот сейчас бы стал молодец у нее спрашивать, какое вино дама предпочитает, а она… оп-оп, и не знает! Будет биться с предпочтением как рыба об лед!

– А есть что ты будешь? Уже выбрала?

– Не-а… В меню все названия блюд какие-то… незнакомые. Вообще, я всеядная, поэтому вы закажите мне то же, что и себе.

– А почему ты опять выкаешь? Мы же договорились, что перешли на ты?

– Ой… А я не могу так, сразу…

– Тогда повторяй за мной: Павел, давай выпьем вина!

– Да ну, не надо…

– Что тебе, трудно?

– Ну хорошо. Павел, давай выпьем вина!

– Молодец. А теперь – как хорошо, что ты меня сюда привел, Павел!

– Как хорошо, что ты меня сюда привел, Павел…

– Ты классный мужик, Павел, ты мне очень нравишься!

– Ты классный мужик, Па… Ой, да ну! Не буду я этого повторять!

– Почему?

– Потому! Потому что у вас… То есть у тебя… самооценка слишком высокая!

– Да. Что есть, то есть. Кстати, а что мы будем есть? Может, рыбу? Здесь великолепно семгу на углях готовят!

– Хорошо. Давай семгу…

И опять официант вырос как из-под земли, словно их разговор подслушивал. Приняв заказ, бесшумно удалился, будто его и не было.

– А теперь давай поговорим, наконец, серьезно. Как ты думаешь, зачем я тебя сюда пригласил?

Вот оно! Значит, все-таки вляпалась в неизвестность. И зачем, идиотка, сюда притащилась? Приключения ей захотелось, обедом с олигархом перед внуками похвалиться! Выходит, есть во всей этой истории какая-то подоплека, не зря сердце подсказывало!

– Ну, чего молчишь?

– Откуда я знаю, зачем вам… зачем тебе вздумалось со мной отобедать?

– Зато я знаю. Только давай на берегу договоримся – не сочти меня сумасшедшим после того, что я тебе скажу?

– Хорошо. Я постараюсь.

Рука ее непроизвольно потянулась к бокалу с вином, так вдруг пересохло в горле. Отхватила со страху полный глоток, потом еще один. Но сердце все равно колотилось, вертелось в бешеной пляске, ничуть вином не успокоенное.

– Я хочу сделать тебе предложение, Лина. Выходи за меня замуж!

Третий глоток вина, подоспевший к этому его заявлению, бултыхнулся спазмом и неловко упал в желудок, по пути вытолкнув из горла безобразно неудержимый кашель. Что за дурацкие шутки, в самом деле? Он что, над ней издевается? Так же и умереть можно, вином подавившись! Надо же, еще и с места подскочил, принялся истово меж лопатками дубасить… Придуриваться меньше надо, и вскакивать не придется!

– Ну… Ну и шутки у вас, ей-богу… – сдавленно промычала она, едва откашлявшись. Воздух входил в легкие с некрасивым сипом, и глаза, наверное, потекли от слезливого напряжения.

– Прости, конечно, но я не шучу. Я же просил, чтобы ты не сочла меня сумасшедшим! И повторяю еще раз – выходи за меня замуж, Лина!

– Что, прямо сейчас? – попыталась она вложить в вопрос как можно больше иронии. – И вообще… Я не понимаю! Вы что, развлекаетесь так, что ли? Это мода нынче такая?

– Не понял… Какая мода? Я сейчас серьезен, как никогда. Я вообще очень серьезный человек, Лина.

– Да. Я заметила. Только серьезный человек делает предложение на вторые сутки знакомства.

– Ах, ты об этом… Знаешь, я никогда особо со временем не церемонился. Что – время? И при чем здесь время? Я всегда больше себе доверял, чем времени. И все важные решения принимал именно так, сразу. И заметь, ни разу с этим не ошибся! Ну какая разница, сейчас я тебя замуж позову или через месяц, допустим?

– Ну хватит, хватит, Павел… Будем считать, что я шутку не поняла, но оценила.