Пат Бут - Малибу

— Тони!

Тони ничего не ответил. Пэт замерла на полуслове. Что он, пришел сюда, чтобы продолжить свои обвинения в том, что она использует его для карьеры? Сможет ли она что-либо объяснить ему, каким-то образом извиниться за… черт, а за что? Что-то очень много на нее свалилось л. сегодня, и так неожиданно. Пэт вся трепетала, она пыталась понять по лицу Тони, что он думает, что ей ждать от него. Но ничего не могла прочитать на бесстрастном спокойном лице. Это было даже не лицо, а какая-то гипсовая маска. Он смотрел на нее и молчал. Пэт чувст — вовала себя ужасно, ей все опротивело и раздражало. А теперь еще одно испытание. Она была готова упасть в обморок от напряжения. И в этот момент Тони улыбнулся. Он улыбнулся краешком губ, затем улыбка, словно волшебный луч фонаря волшебника, озарила его лицо. Он широко раскрыл ей объятия. Глаза Тони ярко блестели. Пэт бросилась ему навстречу и почти рухнула в его сильные объятия. В последний момент Тони буквально успел подхватить девушку, поднял ее на руки, закружил по комнате. Пэт лежала в его руках, не в силах поверить, что такое бывает и что такое приключилось именно с ней, сегодня и сейчас. Она обнимала его шею, вдыхала крепкий мужской дух, таяла в его руках…

— Все кончилось, — прошептал Тони, подразумевая, что ненависть и оскорбленная гордость больше не мучают его.

— Это снова будет? Уже началось? — спрашивала так же шепотом Пэт. Она спрашивала его об их будущем, об их свадьбе, об их союзе на веки вечные… Тони молча кивнул, подтверждая это.

Какое-то время они были счастливы просто потому, что снова оказались вместе. Но затем во весь голос заговорила плоть. Она больше не хотела и не могла ждать. Прикосновения рук требовали ответной ласки, ответного при-коснования. Пэт оторвалась от его мощной груди, куда уткнулась носом и посмотрела вверх, сквозь розовый туман, на ее возлюбленного.

— Тони!

Он нежно перебирал ее волосы в своих пальцах, гладил ее шею, играл маленькими аккуратными ушками Пэт. Его глаза не отрывались от нее, они пытливо высматривали каждый дюйм ее красоты и, казалось, могли делать это бесконечно долго, так и не насытившись…

Тони притянул ее к себе, наклонился. Она почувствовала его губы на своих губах. Их языки сплелись в танце страсти. Тишину пустого музейного зала нарушил звонкий поцелуй. Он был их свадебным колокольчиком, свадебным кольцом…

Пэт обхватила Тони рукой за талию и прижалась к нему, ощущая, как горяча его плоть, которая все более твердела в ответ на ее страстный поцелуй. Пэт почувствовала, что она хочет его прямо сейчас. Пламя желания уже не просто горело в ее лоне, оно било через край, воспламеняя и ее саму, и Тони. Пэт почувствовала, как становится все влажней и горячей ее самое нежное место. Под короткой юбкой бушевало атомное пламя. Рукой ощутила не менее жаркое пламя его страсти под джинсами. Он просунул свои ноги ей между бедер и слегка подсадил, заставив немного наклониться назад. Теперь она полувисела-полусидела на нем. Пэт не требовалось больше никаких любовных игр. Она ждала одного: когда он возьмет ее. Она с радостью готова была отозваться на любую его ласку, прикосновение. Она впилась смертельным поцелуем в его губы. Она уперлась своими грудями в его грудь и слегка раскачивалась из стороны в сторону. Сквозь тонкую ткань шелковых трусиков она ощущала его растущий жар. Тони и Пэт исполняли танец любви под аккомпанемент музыки желания. Они поняли, что созданы друг для друга, и так огорчились, что потеряли столько времени на безумные ссоры и глупые упреки. Они ничего не видели вокруг кроме самих себя. Оба поняли, что позднее ребенок будет означать их формальный союз. Сейчас им было не до формальностей…

Они медленно брели по берегу. Жаркое полуденное солнце освещало Малибу, постепно клонясь к вечеру. Ветер стих, даже чайки ленились лишний раз прокричать, дабы не разрушить пасторальную идиллию берега, лишь изредка нарушаемую редкими влюбленными парами.

Пэт взяла Тони за руку, он в ответ крепко ее сжал, шел сзади нее, пока они поднимались наверх на деревянную террасу пляжного домика. Тони смотрел на стройные длинные ноги Пэт, покрытые коричневым загаром. Затем его взор переместился чуть выше, на две половинки, под переливающейся тонкой тканью бикини. Он с удовольствием смотрел на стройную спину, на тонкую талию.

Пэт обернулась, словно почувствовав его взгляд, кокетливо ему улыбнулась, дав понять, что она отлично поняла, о чем он сейчас думает. А ее задорный взгляд уверил его в том, что и ей нравится ход его мыслей. Она остановилась и прижалась грудью к Тони. На несколько долгих секунд они замерли в неподвижности.

— Я не мог простить тебя, но не мог и забыть, — произнес Тони. Они еще не обсуждали эту тему…

— А сейчас?

— Все прошло.

— Послушай, милый, что ты имеешь в виду под «прошло»?

Пэт улыбнулась своему избраннику. Сейчас они признавали только язык своих тел, понятный и доступный им без перевода, прекрасно обходясь без этих грубых слов и пустых предложений.

Тони в свою очередь улыбнулся, как бы желая показать, что он и сам не совсем понимает, что значат его слова, да и неважно все это сейчас…

— Пэт, ты была неподражаемо храбра с этим Латхамом. Я еще не встречал женщин, которые могли позволить себе такое в отношении его.

Пэт снова улыбнулась в знак признательности и облегчения. Ей удалось прорвать его блокаду. Все-таки она все сделала правильно!

— Я думала, что он разорвет меня, тебя, любого на части. А вместо этого услышала совершенно невероятную вещь — «продолжайте работать, ничего не изменилось». Я до сих пор не могу в это поверить. Может, он мазохист или что-нибудь в этом роде?

— Нет, просто никто еще не говорил этому мерзавцу, что он ведет себя, как скотина. Что он никогда и не о ком не заботился. Он зауважал тебя за то, что ты смогла выступить против него прямо. И я тоже.

— В самом деле? — улыбнулась Пэт.

— Я же сказал, что да.

Тони с трудом изобразил улыбку. Комплименты давались ему с трудом, а уже о том, чтобы их еще и повторять… Кроме того, Тони тщетно пытался понять, почему он вовсе не сердится на эту девушку, почему он ее простил, несмотря на предательство. Впрочем, это его уже почему-то тоже совсем не заботило. Более того, он, похоже, уже успел многое подзабыть. А все-таки что его в ней больше всего привлекает? Ее неподражаемая смелость в протесте против затеи Латхама? Или ее решение предпочесть Алабаму и его горы своей карьере у Латхама? Или, может, все это заслуга Элисон Вандербильт, которая открыла ему глаза и помогла вновь полюбить эту красавицу.

— Тони, а Элисон тебе что-нибудь о нас говорила? — внезапно спросила Пэт, словно прочитала его мысли.

— Ты имеешь в виду, говорила ли она мне то, что ты хотела передать мне через нее? Да, говорила. Она мне очень помогла. И она полностью доверяет тебе.

— А ты, Тони, мне доверяешь?

— Доверяю в чем?

— Я первая спросила! Отвечай! — звонко расхохоталась Пэт и щелкнула пальцем по большому загорелому лбу Тони. — Веришь ли ты, что я люблю тебя? — добавила Пэт низким, чуть хрипловатым голосом.

— А ты меня любишь? — как бы не веря, поинтересовался Тони.

— Да, да, да! Очень и очень тебя люблю. Люблю, люблю! И никогда не перестану! — И Пэт заглянула ему в глаза.

— Как же, любишь, но по-своему!

— Нет, по-нашему, — поправила его девушка.

Их глаза встретились и без слов сказали друг другу, что пора заняться и чем-то более приятным, чем просто сидеть и наслаждаться природой… Да, было как раз то самое время, чтобы… Но Пэт неожиданно вспомнила кое о чем.

— Эй, Тони, я приготовила тебе подарок!

Она подошла к кушетке в углу террасы и, порывшись под одеждой, извлекла пакет. Из него она вытащила фотографию и передала ее Тони.

— Алабама снял вчера на вечере в музее Джона Поля зГетти.. Он сделал ее в тот же вечер и сегодня утром юреслал мне. Я хочу, чтобы она была у тебя. Этой мой Подарок, — сказала Пэт. Тони взял снимок в руки, всмотрелся, потом снова посмотрел на Пэт, потом на фотографию.

— Это просто замечательно. Есть только одна вещь, которая лучше, чем этот снимок.

— И что же это? — лукаво спросила Пэт.

— Ты!

Тони медленно улыбнулся. Да, теперь пора, решил он н дотянулся до ее пальцев и начал их нежно поглаживать, разминать. Пэт опустилась на него сверху. Ее плечи покоились на его мощной груди. Тони всматривался в бездонные голубые глаза своей любимой. Он чувствовал ее сладкий аромат вперемешку с соленым запахом моря, доносимым слабым бризом. Тони чувствовал ее пульс, каждое ее двихение. Он нежно и ласково гладил ее по плечам, по волосам… Он чувствовал, что Пэт хочет что-то ему сказать, но предостерегающе поднес палец к ее губам. Он не хотел, чтобы слова разогнали очарование момента. Их нега захватила обоих, увлекла куда-то и оставила любоваться друг другом. Пэт потянулась к нему, и они застыли в долгом, чувственном поцелуе. Они целовались, и одновременно пламя страсти разгоралось все сильнее в них. Нежность мало-помалу уступала место более смелым, более чувственным ласкам. Пэт, лежа на Тони, отлично ощущала его молодое и сильное тело. Ей нравилось, как оно постепенно наливается жизненными соками и разгорается жарким огнем там, где природа положила быть этому огню. Пэт и сама испытывала такие же чувства. Ее нежная пещера была вся влажной и страстно желала вторжения…

Неожиданно Тони отодвинул ее от себя. Пэт не противилась его желанию, поскольку знала, что за этим последует. Она была готова скользнуть под него. Но вместо этого Тони мягко взял ее за руку и повел с террасы в тенистый уголок двора. Там под зеленью пальм он остановился и вновь взглянул на Пэт. Не спеша начал расстегивать ее рубашку. Медленно снял ее, расстегнул лифчик. Груди свободно, слегка покачиваясь, предстали его взору. Он взял их жестом абсолютного хозяина. Он не старался играть в хозяина, он им был. Тони обеими руками взял ее груди, мягко и нежно сжал, поднес ко рту и начал сосать ее соски, попеременно то левый, то правый… Тони мастерски делал это, и Пэт с удовольствием подчинялась ему. Он поцеловал соски, и рука скользнула ниже. Узкие трусики ее бикини едва скрывали женскую красоту. Трудно было даже назвать их трусиками. Они скорее символично обозначали необходимость отдать дань условности. Пэт не сопротивлялась ему. Она стояла абсолютно пассивная, давая понять Тони, что он волен делать с ней, с ее телом все, что захочет. Тони опустился на колени и прижался губами к ее пушистому бугорку. Слегка надавил на него носом. Пэт вся дрожала. Черный треугольник ее волос манил Тони. Он жадно вдохнул его запах и слегка дотронулся своим языком до него. Пэт еще сильнее задрожала и застонала. Она опустилась на колени, затем легла на спину. Одной рукой она привлекла Тони к себе и буквально уткнула его в теплую пещеру наслаждения. Она трепетала от его ласки. Пэт летела в небе, словно чайка. Она ныряла на дно океана, как рыба, и снова возносилась в поднебесье. Тони языком творил с ней чудеса. Он пробудил все ее сокровенные желания. Она наконец получила возможность наверстать все то, о чем мечтала долгими южными летними ночами, когда думала о Тони, об их глупой ссоре и размолвке. То, что сейчас ее ласкал любимый человек вдвойне усиливало сладостный эффект. Тони в свою очередь неожиданно для себя понял, что ему приятно доставить удовольствие другому. Пожалуй, впервые он серьезно озаботился не только своим собственным удовольствием, но и желанием своей партнерши.