По мере того, как она шла, впереди все отчетливее был слышен шум и возгласы, напоминающие крики дерущихся чаек. Внезапно очередная дверь ярдах в десяти от нее распахнулась и из нее в коридор вылетели, еле удержавшись на ногах, две сцепившиеся в яростной схватке молоденькие блондинки.

Клодин успела заметить, как одна из них — та, что повыше, шмякнула другую спиной об стену, но тут обзор закрыла целая толпа высыпавших из той же двери гомонящих девушек.

— А ну, прекратить! — гаркнула Клодин, подбегая — сама не поняла, откуда у нее прорезался такой командный голос. Девушки шарахнулись в стороны, и она, отпихнув плечом блондинку повыше, вклинилась между ними.

— Она меня ударила! — жалобно воскликнула, отделяясь от стены, вторая драчунья.

— Это мой купальник — мой! — взвизгнула из-за плеча Клодин высокая.

— Я его первая нашла!

— Ну-ка, обе перестали визжать! — гаркнула Клодин все тем же командным голосом. — Что тут происходит? — обвела взглядом притихших девушек и ткнула пальцем в смуглую изящную мексиканку. — Ты говори!

— Мы выбирали купальники для дефиле, — начала девушка. — Эффи и Элен понравился один и тот же…

— Я его первая увидела! — перебила блондинка повыше.

— Нет, я! — парировала вторая.

— Ой, смотрите, у Эффи кровь! — от растерянности тонким голосом сказала мексиканка.

— Где?! — блондинка пониже испуганно подалась вперед.

— На щеке…

Та провела пальцем по щеке и с ужасом уставилась на появившуюся на нем алую полоску. На щеке ее действительно виднелась крохотная, от силы четверть дюйма в длину, царапина с набухающей капелькой крови.

— Что я теперь делать буду?.. — рыдающим голосом пролепетала девушка. — Я… — глаза ее налились слезами, рот некрасиво распялился.

— Так, все! — Клодин схватила ее за плечи и слегка встряхнула. — Не смей реветь, а то глаза будут красные! Повернись лицом к стене, упрись в нее ладонями и сделай десять глубоких медленных вдохов! Ну!

Блондинка послушно повернулась к стене, а Клодин — к остальным девушкам.

— Кто уже выбрал? Ты? — указала на хорошенькую брюнетку, сжимавшую в каждой руке по купальнику.

— Я не знаю, который…

— Дай сюда, я их для тебя пока постерегу. А сама сходи вниз, найди миссис Пейтон и попроси у нее аптечку.

Девушка безропотно отдала купальники, Клодин перекинула их через руку, достала мобильник и набрала номер Луизы.

Ответила та сразу — рявкнула:

— Ну что там еще?

— Это Клодин. Луиза, я к тебе послала девушку — дай ей вату, перекись и жидкий пластырь.

— Что-нибудь случилось?

— Нет, ничего серьезного.

Выключив телефон, она взглянула на окружавших ее девушек:

— Ну что? Идите купальники выбирать, времени мало осталось!

— А вы кто? — нерешительно спросила высокая блондинка — не драчунья Элен, а другая, загорелая, с очень правильным, чуть надменным лицом.

— Клаудина! — уже второй раз за день назвалась Клодин своим псевдонимом.

— Та самая фотомодель, которая будет в жюри?

— Да. И… Элен! — вторая драчунья пыталась незаметно задним ходом выбраться из толпы.

— Да? — та остановилась.

— О каком купальнике шла речь? Об этом? — Клодин указала на зажатый в руке девушки бело-розовый купальник.

— Да…

— Хм!.. — на ее взгляд, в купальнике не было ничего, из-за чего бы стоило спорить. — Дай сюда. У тебя еще есть время выбрать себе другой, а Эффи сейчас будет занята.

Элен зло сощурилась, но купальник отдала. Точнее, сунула его Клодин так, будто он жег ей руки, и пошла обратно в комнату.

— Ну вот, а теперь тобой займемся, — Клодин подхватила под локоть Эффи. Девушка сумела не заплакать, но глаза у нее были совершенно несчастные.

— Как же я теперь на конкурс пойду с этой царапиной?! — прозвучало это так трагически, будто у нее внезапно образовался шрам в пол-лица.

— Все будет в порядке, — Клодин подавила в себе желание погладить ее по голове, как маленькую, обняла за плечи. — Пойдем. Где тут умыться можно?


Сама «хирургическая операция» заняла меньше минуты. Ватным тампоном Клодин смыла со щеки Эффи запекшуюся кровь, насухо вытерла и нанесла на царапину слой «жидкого пластыря».

— Все, — перехватила дернувшуюся к щеке руку девушки. — Нет, не трогай. И ни в коем случае не расчесывай.

Эффи повернулась к тянувшемуся вдоль стены туалета зеркалу.

— А эта щека все равно получается краснее той!

— До конкурса еще четыре часа. Пройдет. И к визажисту пойдем вместе — если ему что-то не так будет, я сама тебе макияж сделаю.

— Спасибо! — пискнула девушка.


В комнате, где конкурсантки выбирали купальники, по-прежнему царила сумятица.

Купальники висели на пяти длинных стойках, как в магазине. Девушки толпились вокруг стоек, между ними металась худенькая немолодая женщина, повторяя: «Аккуратнее, пожалуйста! Вешайте все на место!» Даже те из конкурсанток, кто уже определились с выбором, не торопились отходить от стоек — они либо давали советы соседкам, либо высматривали, не найдется ли что-то еще получше.

Молоденькие, хорошенькие… Стоя у окна, Клодин разглядывала их и оценивала, как если бы это были девушки, пришедшие к ней в агентство в надежде на карьеру фото-модели.

Больше всего здесь было блондинок, от рыжеватозолотистых до совсем светлых. Помимо уже знакомых ей Эффи и Элен, в глаза сразу бросилась еще одна — высокая и загорелая, та самая, которая спросила «А кто вы?»

Ничего не скажешь — она была действительно хороша собой: отличная фигура, безупречно правильное лицо, голубые глаза. Даже чуть опущенные уголки рта, придававшие лицу надменное выражение — и те ее не портили. «Возможно, будущая победительница», — подумала Клодин, про себя окрестив ее Злюкой; эффектнее, чем она, в этой комнате девушки не было.

И все же…

Вот именно, и все же — уж очень стандартной была ее красота, без малейшей «изюминки», которая делает лицо запоминающимся.

«Изюминка» была в другой девушке, для карьеры модели тоже не слишком подходившей, но по иной причине.

Хрупкая и изящная, с пышными пепельными волосами, она была похожа на эльфа. Треугольное личико с нежным румянцем смотрелось бы не более чем миленьким, если бы не глаза — именно они составляли его главную прелесть. Большие, лучисто-серые, они, казалось, сияли своим собственным внутренним светом, делавшем девушку не просто хорошенькой, но настоящей красавицей.

Увы, этой девушкой можно было любоваться лишь «вживую» — на фотографии она наверняка получилась бы куда менее выразительной, чем в жизни.

Кроме того, в числе конкурсанток были две афроамериканки. Одна, с обаятельной улыбкой, но коротковатыми ногами, едва ли могла претендовать на призовое место; зато вторая — высокая и стройная, слегка похожая на Наоми Кемпбелл — могла вполне.

Еще была мексиканка — та самая, которая первой заметила на щеке Эффи кровь — и девушка, которая тоже поначалу показалась Клодин мексиканкой, но приглядевшись, она поняла, что скорее всего это коренная американка.

Свою «фаворитку» Клодин определила почти сразу — ею стала та самая девушка, которую она посылала за аптечкой, худая, чуть ли не костлявая, с прямыми черными волосами и алебастрово-белой кожей. Она вся состояла из контрастов: аккуратный пряменький носик — и упрямый подбородок, рот чуть великоват — но улыбка чарующая. Зеленовато-голубые глаза, несколько бледно-золотистых веснушек на переносице… словом, если бы эта девушка пришла в их агентство в Лондоне, Клодин охотно дала бы ей шанс и предложила бы ее кому-нибудь как новое лицо для рекламной кампании.

В данный момент эта девушка изображала из себя Буриданова осла: в руках у нее были все те же два купальника, и она, стоя перед зеркалом, прикладывала к себе то один, то другой.

Собственно, купальники почти не отличались один от другого — одинаковый фасон, одинаковые декоративные пряжечки по бокам, одинаковые черные разводы, похожие на неровные мазки кистью. Только вот фон был разный — в одном случае белый, в другом — бирюзовый.

«Бирюзовый бери!» — мысленно подсказала Клодин. Конечно, черный с белым — сочетание классическое, но белый цвет начисто «убил» бы одно из преимуществ девушки — светлую кожу, а вот бирюзовый бы наоборот, подчеркнул.

Девушка еще немного помялась перед зеркалом и… направилась к Клодин.

— Простите, — смущенно улыбнулась она и протянула вперед обе руки с висящими на них купальниками, — я все никак не могу выбрать. Вы не могли бы мне помочь?

— Извините, — Клодин покачала головой. — Меня специально просили вам не подсказывать, — быстро повела глазами влево, в сторону бирюзового купальника. — Это должен быть целиком ваш выбор, я не имею права ничего говорить, — последнее слово она чуть заметно подчеркнула голосом, одновременно снова показав глазами налево.

Ну что, малышка, догадаешься?

— А-аа… извините, — вглядываясь ей в лицо, нерешительно сказала девушка. — Тогда я, наверное… возьму голубой.

— Ну и хорошо, — кивнула Клодин, мысленно добавив ей еще один плюс.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Из дневника Клодин Конвей: «Нет, ну зачем же хорошую идею до абсурда-mo доводить?!..»


В четверть седьмого Клодин, стоя у окна конференцкомнаты, где должен был проходить инструктаж для членов жюри, пила кофе, сделанный ею в стоявшей в углу кофемашине. Кофе получился хороший, но стаканчики были только бумажные, что портило половину удовольствия.

Кроме нее, в жюри входили: советник по культуре губернатора штата, директор местного телеканала, главный модельер фирмы «Лорелея» (той самой, в купальниках которой должны были дефилировать участницы), председатель отделения «Гринпис» Айдахо и местный священник. И — Ришар Каррен, которого все вышеуказанные сейчас сидели и дожидались.