Физиономия Тристрама потемнела от недовольства.

– Может, с компьютерного отдела?

– Нет! – Я мрачновато засмеялась, сознавая, сколь тяжелую ношу взвалила на свои плечи. – Я имею в виду: с выходной одежды или повседневной?

Клиент взглянул на меня, как жираф на смотрителя зоопарка, и покосился на Габи. Та как раз отвлеклась от съемок и изучала трусы на манекене, которого было не отличить от человека.

– Камера работает? – требовательно спросил Тристрам.

– Если пожелаете, сделаем перерыв, – тотчас отозвалась я. – Габи? Не дадите нам минутку отдыха?

Когда камеру выключили, голос Тристрама зазвучал скорее печально, нежели сердито.

– Послушайте, я предпочел бы получить деньги назад. Мне все равно ничего не подойдет. В жизни не подходило. Даже когда мама прикидывается, что ей нравится, я выгляжу в новых одеждах как придурок.

– Ну-ну, не говорите так, – бойко произнесла я. – Просто надо подобрать вещи по вам.

– Меня и моя одежда устраивает. – Тристрам окинул злобным взглядом вывешенные в ряд галстуки и уставился на собственные туфли. – Поппи Брайдуэлл, хм… девчонка, с которой я познакомился на вечеринке, сказала, в футболках я выгляжу как артистическая натура.


Может, аутистическая? Слова очень похожи. Я задумалась, шумная ли была вечеринка.

– Вы с ней встречаетесь?

Тристрам покачал головой, и на джемперы посыпалась перхоть.

– Нет. У меня никогда не было подруги.

– Только задумайтесь, сколько девушек увидят нашу передачу! – с видом заговорщика воскликнула я. – Когда вы предстанете перед ними в новой одежде и они оценят по достоинству эти широкие плечи… – Я приподняла брови. – Помяните мое слово: у вас отбоя не будет от поклонниц!

У меня в ушах почти прозвенело Нельсоново «дзинь», но я скрестила пальцы. Ничто так не вселяет в мужчину уверенность, как мысль, что рубашка сослужит ему добрую службу. Так или иначе, на Тристрама станут обращать больше внимания.

– Думаете? – проворчал он, но его лицо озарилось лучом надежды.

– Пойдемте.

Я повела его к примерочным, где нас уже ждали одежки – я позвонила заранее и попросила консультантов что-нибудь выбрать, с чего мы могли бы начать.

– Вы и так неплохо выглядите, Тристрам, – сказала я, вручив клиенту несколько футболок из тонкого хлопка и кашемировый джемпер. – Но если мы внесем в вашу наружность небольшие коррективы, превратитесь просто в красавца. Примерьте эти вещи, и давайте на вас взглянем.

Приблизившаяся Габи уже смотрела в видоискатель, и Тристрам послушно скрылся за занавеской.

– Забавно: человек чего только не сделает, если думает, что его покажут по телику, – прошептала Габи, будто сама на месте Тристрама вела бы себя иначе. – На выходных я была в торговом центре «Брент-Кросс» – думала, что-нибудь куплю на распродажах, – и видела телевизионщиков… В чем дело?

– Ты сказала, больше не притронешься к своим кредиткам.

Габи переступила с ноги на ногу.

– Да, но… Понимаешь, в моих отношениях с кредитками вовек не разберешься. Примерно как в твоих с париком.

– Давай не будем о парике, ладно? – сдержанно произнесла я.

Пухлые губы моей подруги искривились в шаловливой улыбке.

– Только не разыгрывай Милочку передо мной, Мел, договорились? Девицы, с которыми я работаю бок о бок, гораздо круче и сволочнее тебя.

Вообще-то мы с Габи совершенно разные. Я, по ее словам, принцесса из шале, она – королева торговых центров в северной части Лондона. Однако с первого же моего дня в агентстве недвижимости «Дин и Дэниелс», когда Габи порвала юбку, изображая, как одна из тамошних секретарш, Кэролайн, забирается на свою «веспу», и я при помощи швейного наборчика, который всегда ношу в сумке, привела юбку в порядок, мы с Габи стали подругами не разлей вода. По-моему, отношения близких приятелей напоминают мобильные телефоны: точно объяснить, по каким законам они работают, невозможно, просто с удовольствием ими пользуешься, вот и все.

– Ш-ш-ш! – прошипела Габи, не успела я и рта раскрыть. – Полюбуйся!

Я повернулась к раздевалке и увидела на трубке, к которой крепилась занавеска, забракованные футболки. Очевидно, Тристрам решил минут пять покрутить одежды в руках и прикинуться, будто ему ничего не подошло. Ну, нет. От меня так просто не отделаешься!

Я посмотрела по сторонам, ища глазами портного, который мог бы снять с Тристрама мерки и подобрать ему костюм, если надо – подогнать. Этот номер проходил со всеми слоунскими парнями-неряхами: как только они выбрасывали унаследованные от отцов твидовые допотопности и наряжались в костюмчики, шитые как по ним, сразу распрямляли плечи, начинали следить за походкой и даже больше нравились себе.

Во всяком случае, маневр срабатывал почти всегда.

Тристрам, однако, вышел не в старой футболке, а в новой, правда, ее нижний край не доставал до пояса брюк – и взору представлялся кусочек весьма симпатичного живота, – а рукава джемпера заканчивались в районе локтей. Три– страм как будто наполовину превратился в Невероятного Халка, но и так выглядел много приятнее, чем когда входил в примерочную. Он даже изобразил на лице несмелую улыбку, адресуясь к толпе одиноких девушек, ожидающих его за объективом камеры.

– Видите? – сказала я, повернувшись к оператору Габи. – Потрясающе! С такими плечами можно носить практически любую одежду.

Я вручила клиенту несколько пиджаков и мысленно отметила: надо бы найти консультанта и спросить, нет ли у них джемперов и футболок на больший рост.

– Ужинать собираешься дома? – спросила Габи. – Нельсон сказал, приготовит вкуснятину из свежей форели. Он первоклассный повар, скажу я тебе.

Я посмотрела на нее в упор. О редких кулинарных способностях Нельсона я прекрасно знала. Мы знакомы двадцать с лишним лет!

Когда пять лет назад я переехала в его квартиру, оформленную, можно сказать, в стиле «потертого шика», мы зажили вдвоем спокойно и уютно, что возможно лишь при давней дружбе. Наши отцы вместе учились в школе. Мы с Нельсоном росли бок о бок – без конца играли в «Монополию» и боролись за право спать наверху двухъярусной кровати. Я привыкла жить с ним как будто семьей, но без брака – Нельсон не уставал мной командовать и делать мне замечания, зато помогал со счетами, а я вносила в его быт частицу женского тепла. По выходным Нельсон катался на яхте с другом Роджером. Теперь, в жаркую летнюю пору, в квартире постоянно пахло морским побережьем. Не хватало лишь ароматов шампанского да лосьона для загара.

Однако со свадьбы моей сестры Эмери, состоявшейся перед Рождеством, Габи и Нельсон как будто встречались. А меня все это время, хоть я и желала им обоим счастья, мучили, как бы высказался Джонатан, непрерывные внутренние противоречия (он агент по недвижимости, американец и большой специалист по эвфемизмам). Габи моя лучшая подруга, а Нельсон мне как брат. Когда Габи впервые осталась у нас на ночь, не дав мне времени заранее исчезнуть из квартиры, я проглотила три таблетки найтола и залезла с головой под одеяло, чтоб не услышать ничего такого, чего мне не следовало слышать.

Утром Нельсон счел своим долгом наклониться за завтраком над столом – Габи еще спала – и нараспев сообщить: ничего не случилось. Будто незамужней тетке! Смешно, ведь он сам засидевшийся холостяк. К сожалению, после найтола во мне не нашлось сил гаркнуть ему в ответ, пришлось ограничиться лишь многозначительным взглядом, который Нельсон расценил как проявление нездорового интереса.

Да, такие вот дела. Ситуация усложнялась с каждым днем Я любила их обоих, с многочисленными недостатками, только вся эта история… Брр!

Хорошо временами быть Милочкой, думала я, просматривая список вещей, которые следовало купить для Тристрама, и чувствуя, как краснеют щеки. Она-то всегда знает, что ей нужно, и не боится говорить начистоту. К тому же ей несвойственно робеть. В отличие от Мелиссы.

– Так ты приедешь к ужину или нет? – снова спросила Габи, рассматривая шелковые трусы-шорты.

Я всем сердцем желала, чтобы она не вздумала купить их для Нельсона.

– Мм, да, – заикаясь, ответила я. – Вообще– то нет. Я…

– Как по-твоему, Нельсон будет такие носить? – поинтересовалась Габи, взяв красные трусы.

– Разумеется, нет! – воскликнула я, не задумываясь. – Он вечно твердит, что ненавидит, когда между ног болтается. Боится за что-нибудь зацепиться…

Мы в ошеломлении уставились друг на друга.

По счастью, в эту минуту послышался слабый жалобный вопль, и из-за занавески показалась голова встревоженного и вместе с тем оскорбленного Тристрама. Я машинально переключилась на режим «Милочка».

– Этот тип говорит, спустите брюки! – проныл он.


– Потому что хочет снять с вас мерки, – оживленно сказала я. – Бояться нечего! Потом вам останется лишь выбрать цвет!

Голова исчезла.

– Батюшки! – воскликнула потрясенная Габи. – Я ведь еще ни разу не видела, как ты играешь роль Милочки. Даже страшновато.

– Серьезно?

Я не совсем поняла, о чем она.

– На тебе чулки? – спросила Габи, бросая косой взгляд на мою юбку.

– Что?

Я переступила с ноги на ногу. Обычно никто из близких не наблюдал, когда я работаю. Мне уже казалось, зря я попросила Габи о помощи. Ее присутствие сбивало с толку. Точнее, я не могла окончательно стать Милочкой, когда она была под боком и напоминала, что в действительности я Мелисса.

– Ты в чулках? – Габи неприлично повиляла бедрами, отчего я побледнела. – Или Джонатану и это не по душе? Он наверняка желает, чтобы ты покончила со своим агентством. И стала лишь достойной подружкой преуспевающего агента по недвижимости.

Я подозрительно взглянула на камеру. Горит красный огонек. Это значит, она выключена? Из примерочной кабинки не доносилось ни звука, поэтому я предусмотрительно понизила голос.