Разговор вошел в прежнюю колею, и я вздохнула с облегчением. Теперь на моем бедре лежала рука Джонатана, а люди смотрели на меня совсем иначе. Все равно мне требовалась минутка уединения. Поэтому, в двух словах поделившись впечатлениями о нью-йоркском общественном транспорте, я попросила меня извинить и наконец, покинула зал. На ходу взяв стаканчик шампанского, дабы взбодриться, а в последнюю минуту, благо меня никто уже не видел, – еще один.

Когда я споласкивала запястья холодной водой, стоя в мраморной ванной Хегелей, сердце билось по-прежнему часто. Глядя на свое отражение в огромном, неярко освещенном зеркале, я печально раздумывала, как на моем месте поступила бы Милочка. По-моему, в парике я выходила из идиотских ситуаций более достойно.

Нет. Парик тут ни при чем. Главное, как ни крути, умение владеть собой. К тому же, напомнила себе я, проводя рукой по темным волосам, над которыми битый час корпел стилист, Джонатан выбрал Мелиссу, не Милочку. Разумеется, друзья принимают в штыки его новую девушку. Другого и не следовало ожидать. Надо просто убедить их, что я ему отличная пара.

Легко сказать. С моих губ слетел вздох. Мы в столь шикарной квартире, вокруг толпа людей, что знают Джонатана гораздо лучше, чем я…

Слова Дженнифер до сих пор звенели в ушах. Неужели все они так считают? Что я первая, кто подвернулся ему под руку, и он лишь утешается со мной, пока тоскует по Синди?

Боже! Вот бы тут очутился Нельсон или Габи! Чтобы поддержать меня…

Я достала из сумки мобильный, но тут же вернула его на место. Габи уже видит десятый сон, а Нельсон… Нельзя дергать его по таким пустякам.

Я глубоко вздохнула, сказала себе: покажи им, чего стоишь. Повернулась на высоких каблуках и уверенно зашагала по паркетному полу коридора.

Мы поехали домой. С губ Джонатана не сходила улыбка.

– Ты была гвоздем программы, – сказал он, нежно трепля меня по колену. – Отовсюду только и слышалось: она восхитительна! Люблю смотреть, как ты с кем-то беседуешь. Я наблюдал за тобой целый вечер.

– А чем еще заниматься в гостях? Только и беседуй.

Джонатан поморщился.

– Беседа беседе рознь. Бывает, дамы, едва явятся в дом, тотчас пристают к хозяйке с глупостями вроде: «Ты заметно поправилась». И считают своим долгом в подробностях обсудить ее наряд.

Незримое присутствие Синди я и у Хегелей еле выносила, в такси же, где мы бок о бок сидели с Джонатаном на заднем сиденье, вообще не желала терпеть.

– Твои друзья премилые люди, – сказала я, решительно меняя тему. – Особенно Бонни и Курт. Напомни мне, чтобы, когда вернусь домой, я выслала им чеддер – они его очень любят.

Джонатан серьезно посмотрел на меня.

– Бонни рассказала мне про выходку Дженнифер. Ужасно. И про то, как достойно ты вышла из положения, даже не обиделась. Бонни тебе благодарна. Знаешь, это я во всем виноват. Подойди я несколькими минутами раньше…

– А-а, ты об этом. Любой благовоспитанный человек поступил бы на моем месте так же.

– Бонни страшно переживает. Намерена поговорить с Дженнифер, вправить ей мозги. Джен всегда была треплом.

– Теперь хоть запомнит, что я не тупая блондинка, – пошутила я.

Джонатан заглянул мне прямо в глаза.

– Бонни растолкует этой болтушке, что у меня к тебе глубокое чувство и что встречу с тобой я считаю лучшей в жизни наградой. Будь ты хоть блондинкой, хоть брюнеткой, хоть рыжей.

– О-о, – произнесла я, глядя на собственные колени. Конечно, было приятно слышать из уст Джонатана такие признания, но слишком много пришлось в этот вечер понервничать. В висках так и стучало: «сошелся с первой встречной». – Чудесные слова.

– Но, Мелисса… – Джонатан помолчал в нерешительности. – Лучше будь осторожнее, когда рассказываешь новым знакомым о своей работе. Я горжусь, что у тебя агентство, однако, видишь ли…

– Боишься, кто-то подумает, что ты спутался со шлюхой? – перебила его я. – Все ясно. Не настолько я глупа. Словом, ты желаешь, чтобы в разговорах я не упоминала о своем бизнесе, так?

Джонатан легонько сжал мою руку.

– Не пойми меня превратно. Разумеется, мне все равно, кто что подумает. Но объяснить, чем ты занимаешься, не так просто. Бонни и Курту я попытался растолковать, однако…

– А, понятно, – быстро проговорила я. – Знаешь, мне страшно не хочется ставить тебя в неловкое положение, но быть в их глазах бездельницей, что палец о палец не ударяет, прости, я тоже не желаю. У меня личное агентство!

– Ты никогда не ставила меня в неловкое положение, – заявил Джонатан. – Но можешь оказаться в затруднении сама, потому что слишком открытая и отзывчивая. Здесь тебе не Лондон. В Нью-Йорке люди… другие. Уступаешь дамочке типа Пейдж Дроган дюйм, и она сдвигает тебя на милю. Не сомневаюсь, что ты сумеешь найти подход и к подобным пронырам, и все-таки… Станут просить твоего совета, отшивай всех подряд, так лучше. У тебя ведь отпуск. Договорились?

– Джонатан, я не маленькая И не собираюсь давать советы

– Замечательно. – Джонатан вздохнул с облегчением. – Знал, что ты все поймешь правильно. Кстати, я видел, ты разговаривала с идиотом Риком Спенсером. Пейдж случайно не попросила тебя заняться им?

– Э-э… Как будто нет. – Минута была не самая подходящая, чтобы рассказывать Джонатану о просьбе Пейдж. Я не намеревалась встречаться с ней, решила, сошлюсь на занятость. – По ее словам, ты нашел для него квартиру. Это правда?

Джонатан хмыкнул.

– Квартиру? А-а, припоминаю. Пейдж периодически просит нас подобрать подходящий вариант для ее наиболее перспективных клиентов. По ее милости я провел чуть ли не целый день с этим… этим…

– Невежей?

Джонатан щелкнул пальцами и указал на меня.

– Точно. Верное слово. Боже! Нет, играть парень, конечно, умеет, но… честное слово… Не знаю, может, ему нравится грубить, но, поверь, у меня так и чесались руки: еще немного – и врезал бы хаму. Такой выведет из себя кого угодно. – Выражение его лица смягчилось. – Утешало единственное: парень из Лондона и чем-то смутно напоминал тебя.

– Как трогательно. Вообще-то мы даже немного знакомы, – призналась я.

– Надеюсь, он не твой клиент? Нет, только не это…

– Ты стал бы возражать? – спросила я. – И думаешь, пройдя мою школу, человек не научился бы вести себя в обществе? Нет, об агентстве он наверняка и не слыхивал. Мы… общались, когда учились в школе. Совсем недолго. Но, может, не будем о Годрике.

– Годрике? – Джонатан удивился. – Рик – сокращенное Годрик? Если бы я знал, то, когда он изводил меня своим ворчанием…

– Имя досталось ему от какого-то предка, – объяснила я. – Вроде бы по семейной традиции. Но давай забудем о разной чепухе, – более настойчиво попросила я. – Мы в Нью-Йорке, едем в такси, сегодня впервые побывали вдвоем в здешнем обществе…

Джонатан пристально на меня посмотрел.

– На что ты намекаешь?

Я показала ему на что, и остаток пути он светился от счастья.

Глава 10

Пейдж не дала мне возможности придумать достойную отговорку – позвонила на следующий же день, да в такую рань, что я подумала, это из дома, спешат сообщить об очередной трагедии.

По счастью, Джонатан уже уехал на важную шестичасовую встречу.

– Алло? – с трудом ворочая языком, произнесла я в трубку. – В чем дело?

– Привет, это Пейдж Дроган! – Ее голос звучал неестественно весело. – Может, встретимся сегодня утром?

Я, было, попыталась изобрести предлог для отказа, но мозг еще не вполне проснулся.

– Э-э… видите ли…

– У меня разговор максимум на полчаса. В одиннадцать вас устроит?

Невероятным усилием я заставила голову заработать в нужном направлении.

– Была бы рада снова вас видеть, но, понимаете, у меня сегодня несколько встреч.

Последовало зловещее молчание.

Если не ошибаюсь, вы сказали, у вас отпуск?

Мне стало до ужаса неловко – будто Пейдж внезапно появилась в комнате.

– Правильно, отпуск, тем не менее мне приходится…

– Значит, вы в любом случае куда-то поедете? Отлично! Я пришлю вам адрес своего офиса. В одиннадцать жду! Большое спасибо, Мелисса! До встречи!

Из трубки послышались короткие гудки.

Секунду-другую я глупо на нее смотрела. Глаза после сна и в полумраке – жалюзи были опущены – почти ничего не видели. Я повела носом, внезапно осознав, какой тяжелый и зловонный после ночи воздух. Хоть у кровати и красовались розы – их ни свет ни заря прислал Джонатан, – запах был такой, будто в комнате спала команда футболистов. Не снимая формы после матча, не потрудившись выбросить коробки с недоеденным ужином…

Проклятье. А ведь я дала себе слово, что буду вставать по утрам первой, дабы порхать перед Джонатаном лишь свежей и прихорошенной. По-моему, даже в берлоге Роджера пахло приятнее. Нет, это не я, не желаю верить!

Протерев глаза, я села на кровати и только теперь заметила, что у меня под боком посапывает Храбрец. Я легонько толкнула его ногой. Пес зарычал во сне, чуть оголил острые клыки и выпустил газы.

Неудивительно, что с его появлением отношения Джонатана и Синди вконец испортились. Одна мамина подруга специально приучила к кровати датского дога – чтоб держаться подальше от грубияна мужа.

– Так дело не пойдет, Храбрец.

Я вздохнула. Невзирая на бурный протест, взяла пса на руки и понесла на кухню. Дверь в коридор, где стояла его корзина, была настежь распахнута.

Пока я готовила завтрак, Храбрец сидел на своем месте и негромко урчал. Когда ему уделяли внимание, он был почти паинькой. Как оказалось, нрава пес был не вздорного, просто бурно проявлял чувства и любил устраивать сцены. Чем усерднее я чесала у него за ухом и хвалила за послушание на прогулках, тем сильнее он старался. Перевоспитывать людей бывало гораздо труднее.