– О боже. Представляешь, я намочила в штаны… Какой стыд!..

– Эмери,– сказала я, чувствуя, что тянуть дальше некуда. – А не может быть такого, что твой срок больше, чем ты думаешь?

– Ты ведь знаешь, я не делаю отметок в календаре! – выпалила моя сестра.

Я внимательнее взглянула на нее. Эмери все свои взрослые годы жила в постоянном страхе забеременеть, поскольку была не в состоянии запомнить, когда у нее закончились последние месячные. Однажды я вместе с ней ходила к гинекологу, и лишь с помощью моего календаря мы с горем пополам примерно установили дату.

Теперь же не было времени ворошить ее память. В любую минуту могли начаться роды. Отца хватит удар, если первенец Эмери появится на свет посреди дорогого ковра, мелькнула в моей голове мысль.

– Тебе надо снять джинсы,– твердо произнесла я.

– Зачем? Чтобы их натянуть, я целых полчаса убила. – Лицо Эмери внезапно перекосилось от боли. – Ай! Черт… Такое чувство, что– А-ай!

Я попыталась расстегнуть ее джинсы, но не смогла даже засунуть палец за пуговицу. Они были насквозь мокрые.

– Надо их разрезать,– сказала я, осматриваясь в поисках подручных инструментов.

– С ножницами ко мне даже не подходи, Мел! – простонала Эмери. – Это же Эрнест Сьюн! Таких больше не достанешь!

– Доверься мне,– мрачно произнесла я. – Я как-никак портниха.

– Что происходит?

Я обернулась. На лестнице стояла бабушка.

– Помощь не требуется? – спросила она.

– Позвони в неотложку,– распорядилась я. – Так будет надежнее, а то, если везти ее в больницу самим, сейчас разгорится спор, кто трезвее всех и в состоянии сесть за руль.

В эту минуту Эмери издала оглушительно громкий вопль. Так кричала только Аллегра, когда обнаруживала, что подгорел ее тост. Я ухитрилась расстегнуть джинсы, и моему взору открылся на удивление большой и круглый живот.

Мы уставились на него.

– Ладно,– признала Эмери,– срок правда, скорее всего, больше… – Она так крепко схватила меня за руку, что чуть не сломала ее. – Только, пожалуйста, не подпускай ко мне папу!

– Алло? Да-да. Алло? Добрый вечер! Прощу вас, пришлите «скорую»,– говорила бабушка в телефонную трубку, стоя внизу, в прихожей. – Если можно, сейчас же. Понимаете, моя внучка, кажется, рожает… О! Спасибо! Да-да, по-моему, я ужасно рада…

– Бабушка! – крикнула я. – Пусть выезжают немедленно!

Послышался стук шагов по паркету, запахло сигарным дымом. Беседа мужчин за портвейном, как видно, закончилась. Очень вовремя!

– Боже мой! – заорал снизу папаша. – Что у вас там, черт побери, за возня?

– Эм?

Уильям взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступени.

– Что-то мне… – пробормотала Эмери, указывая на свою пеструю рубашку.

– Начинаются роды,– объяснила я. – Понадобится много полотенец и старые одеяла. Уильям, помоги мне перенести ее в гостиную. Ларс, беги поставь чайник.

Ларс растерянно моргнул.

– Нужна горячая вода?

– Нет,– рявкнула Аллегра, появляясь из-за его спины. – Напоим чаем медиков из «скорой помощи», когда они пожалуют. Шевелись, Ларс!

– Ты когда-нибудь принимала роды? – спросил Уильям, подхватывая Эмери на руки с такой легкостью, будто она была не тяжелее спортивной сумки.

– Нет, но Нельсон занимался на курсах по оказанию первой помощи,– сказала я. – А тренировался на мне. Иди же, надо положить Эмери поудобнее.

– Несите ее в кладовку,– быстро распорядился отец. – Там диван, который все равно пора выкинуть. – Он наклонился прямо к лицу Эмери и произнес: – Эм! Потерпи, пока тебя не уложат. Тут кругом ковры, сама понимаешь.

– Давай-ка поторопимся,– сказала я,– малыш в коврах точно не смыслит.

Эмери слабо простонала от ужаса.

– Я принесу бренди,– заявил отец таким тоном, будто нашел единственный верный выход.

Он направился к себе в кабинет, Уильям пошел в дальний конец прихожей, а Аллегра на некотором расстоянии последовала за ним.

– «Скорая» выехала? – спросила в телефонную трубку бабушка. – Великолепно!

Она вела любую беседу так, будто обсуждала планы на выходные.

– Я могу чем-нибудь помочь?– спросил Джонатан, стоя у лестницы.

– Налей всем выпить и заговаривай зубы папе до тех пор, пока все не закончится. Поспорь с ним об упадке Шотландии или о чем-нибудь подобном,– сказала я.

– А маму к вам отправить?

Я на миг задумалась.

– Сначала пусть выпьет пару бокалов джина. Она слабонервная.

– Хорошо,– ответил Джонатан. Он уже зашагал прочь, потом вернулся и пробормотал с широкой улыбкой: – Знаешь, Мелисса, мне ужасно нравится, когда ты такая решительная.

Я криво улыбнулась. Видит бог, становиться, когда надо, решительной меня научила жизнь.

ГЛАВА 3

В тот субботний вечер я приняла первые в жизни роды. Потом выслушала, как отец пересказывает случившееся представителям местной прессы, выставляя себя скромным, но умелым специалистом по оказанию первой помощи. Остаток выходных прошел вполне спокойно.

Иными словами, ничего из ряда вон больше не приключалось.

Эмери родила мальчика, к великой радости папы и Уильяма. Отец ликовал даже больше и все твердил: «Наконец-то у меня появился наследник, о котором я мечтал всю жизнь». Нам с Эмери и Аллегрой, сами понимаете, было очень «приятно». Папа повторил эту фразу несколько раз, шести газетчикам.

Впрочем, все мы не переставали удивляться розовому, точно креветка, крохотному человечку, которого уложили в выдвижной ящик чиппендейловского комода, на мамины кашемировые шали и подушки.

В его темных волосиках, сжатых кулачках и сердитом выражении лица не было ничего от Ромни-Джоунсов, зато легкие малыш точно унаследовал от нас. Если он не спал и не сосал грудь Эмери, то кричал, кричал и снова кричал. Успокоить его не представлялось возможным. Казалось, тебя заперли в доме, где непрерывно гудят автомобильная, пожарная и охранная сигнализации. Сигнализация в моей машине и правда сработала, но мы обратили на нее внимание, лишь когда с улицы в дом вошла миссис Ллойд и попросила выключить ее, потому что собаки до смерти перепугались.

Эмери, само собой разумеется, большую часть времени спала (или же притворялась спящей), и явившаяся к нам медсестра вручила список советов и указаний для новоиспеченных мам, конечно же, мне.

Помогать ухаживать за младенцем никто особенно не рвался. Аллегра и Ларс сразу после завтрака уехали, разругавшись по поводу того, кто поведет машину до их лондонского дома. Вскоре улизнула и бабушка.

– Возиться с детьми я совершенно не умею. – Она со вздохом натянула лайковые перчатки и перед большим зеркалом в прихожей надела шляпу. Наверху ни на секунду не стихал оглушительный рев. – Одного младенца мне хватило с лихвой. – Она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать Джонатана. – Дорогой, была очень рада вновь с тобой встретиться. Позаботься за меня о Мелиссе, обещаешь? Мелисса, детка,– обратилась она ко мне, многозначительно поводя бровями,– поможешь мне вынести сумки?

Я бы и не вспомнила о том, что она хотела побеседовать со мной с глазу на глаз накануне вечером. Но когда мы уложили вещи в небольшой багажник, бабушка взяла меня за руки и сказала:

– Встретимся в понедельник в «Клариджез». Выпьем вместе чаю. – Она подмигнула. – Хочу кое в чем с тобой посоветоваться.

– Я должна заглянуть в свой ежедневник. У меня сейчас пропасть заказов, и потом…

– Отлично! – воскликнула бабушка. – Пламенный привет Нельсону!

Она села в машину и поехала прочь в сопровождении подпрыгивающего гравия и разлетающихся птиц.

Мы с Джонатаном взяли Храбреца и остальных собак и пошли прогуляться в лес, однако через час были вынуждены вернуться – Эмери потребовалась моя помощь. Нянчиться с детьми не входит в перечень услуг, предоставляемых моим агентством, но я делала, что могла. Пришлось позвонить по нескольким номерам и составить списки необходимых для новорожденного вещей. Приготовить их заранее Эмери, как видно, даже не приходило в голову. Моими стараниями у малыша уже в воскресенье появились кроватка, пеленки, одеяльца, конверты для сна, бутылочки, стерилизатор и нагрудники. Уильям перелопачивал

Интернет в поисках фирмы, которая могла бы в кратчайшие сроки доставить на дом коляску.

Джонатан тем временем по-мужски беседовал с нашим отцом, а в шесть вечера мы уехали в Лондон, где Джонатан снял в «Дорчестере» восхитительный номер для новобрачных, потому что в его чудесном лондонском доме уже жили другие люди.

– Это спа-гостиница. Я подумал, тебе после таких выходных необходимо хорошенько расслабиться. – Он положил мою сумку на гигантскую кровать и потер виски, будто надеясь отделаться от звона в ушах. – Без массажа с теплым маслом я, наверное, сойду с ума.

– О-о-о! От подобного удовольствия и я не откажусь,– произнесла я, скидывая туфли. – Позвонить вниз? Договориться о времени?

Джонатан взглянул на меня так, что по коже побежали мурашки.

– Кто тебе сказал, что нужно куда-то звонить? У нас все прямо в номере. Иди же ко мне.

Скажу по секрету, гидромассажные процедуры и все прочее буквально вдохнули в нас новую жизнь.

Утром я проводила Джонатана на вокзал Ватерлоо, и перед тем, как он сел в «Евростар», мы трогательно простились (дабы показать, как ему не хочется от меня уезжать, Джонатан даже не ответил на несколько звонков). Потом я отправилась в Пимлико, в свое агентство, готовясь приступить к делам.

Продвигаясь черепашьими темпами по переполненной машинами дороге и уже скучая по улыбке Джонатана, его взрослости и аромату «Крид», я жевала круассан и пыталась найти в предстоящем дне три безусловных плюса.

Мой фирменный рецепт: отыскиваешь три преимущества, и даже самое безысходное положение дел вдруг кажется не таким уж и плачевным. Это правило – прекрасный помощник. Поверьте на слово, я пользуюсь им долгие годы.