– Алло? – произнес учтивый сдержанный голос.

Мой пульс участился от волнения, но я строго велела себе успокоиться. В конце концов, Александр – один из давних-давних приятелей моей бабушки.

– Здравствуйте. Это Мелисса Ромни-Джоунс. Выкроите для меня минутку-другую?

– Мелисса, дорогая! Конечно! – воскликнул Александр. У него искусно получалось поприветствовать тебя так, что ты чувствовала себя единственным в мире человеком, с которым он готов общаться в данную минуту. – Что-нибудь произошло?

Я рассказала ему о вчерашнем благотворительном вечере, опустив охмурение Софии, а также щипок за мягкое место и подчеркнув, что Ники рано поехал домой и премило улыбался в камеры.

– Мы подумали, будет неплохо, если Николас предложит в качестве главного приза уик-энд в море, на вашей яхте,– заключила я. – Благотворители остались очень довольны. Сегодня мне сказали, что уже вечером об этом напишут по крайней мере в двух журналах со светскими новостями. Кроме того, Ники последовал моему совету и рассказал в двух словах, как он сам отдыхает на семейной яхте и как учится ею управлять. – Я на мгновение-другое умолкла, с опозданием сознавая, что сболтнула лишнее. – Надеюсь, вы не возражаете?

– Так кому первому пришла мысль с яхтой? Тебе или Николасу?

Я проглотила слюну. Правда, всегда лучше лжи.

– Гм… мне.

– Мелисса! – воскликнул Александр, довольно и звучно смеясь. – Ты умница! Надо же было такое придумать! Снимаю шляпу!

– Я очень рада,– пролепетала я. – Дату призового путешествия, пожалуйста, назначьте сами.

– Надеюсь, ты присоединишься к счастливчикам?

– Гм, да,– сказала я. – Победителями стали мой сосед по квартире и его девушка.

Из трубки вновь зазвучал счастливый раскатистый смех.

– Еще лучше!

– Это всего лишь случайное совпадение…

– Пусть будет так Сообразительные женщины – моя слабость. Был бы Николас хоть немного разумнее, тоже предпочитал бы таких.

Я покраснела.

– Кстати, может, ты сумеешь мне помочь в одном деле,– сказал Александр. – Я хотел бы преподнести твоей бабушке сюрприз, небольшой подарок, драгоценность… Не знаешь, какой ювелирный она предпочитает?

На перечисление любимых бабушкиных ювелирных я убила лишних двадцать минут.

Я, как ни старалась закруглиться с делами пораньше, в двадцать пять минут третьего все еще была на работе. Когда перед уходом я обводила

офис последним внимательным взглядом, заиграла мелодия сотового. Звонил Джонатан.

– Едешь на вокзал? – спросил он. Джонатан никогда никуда не опаздывал. И всегда рассчитывал время так, что минут десять у него даже оставалось в запасе.

– Нет, еще стою на тротуаре, жду такси,– схитрила я, высовываясь из окна, чтобы Джонатан услышал уличный шум.

– Звоню спросить, взяла ли ты что-нибудь нарядное. Я заказал столик в том ресторане, на самом верху Центра Помпиду.

– Прекрасно! – Я наклонила голову и взглянула на свой голубино-серый костюм для работы, из которого планировала переодеться в юбку с принтами и шикарную черную блузку. – Нарядное? Что ты имеешь в виду? Более торжественное, чем моя обычная вечерняя одежда?

По-видимому, Джонатан был в машине – я услышала только обрывки фразы: «Отправимся прямо с вокзала», «очень важно» и «быстрее».

– Я тоже хочу увидеть тебя как можно быстрее, дорогой! – счастливо ответила я.

Тут, как назло, закуковала кукушка в часах.

– Что это за звуки? – подозрительно спросил Джонатан. – Ты что, до сих пор в офисе?

– Нет! – солгала я. – Просто я иду, гм, по Эбери-стрит, а тут кукушки… Ой, такси! До скорого!

Минуту-другую я мучительно раздумывала, что надеть, и наконец остановила выбор на своей палочке-выручалочке – черном платье, которое меня чуть ли не силой заставила купить бабушка. В последнее мгновение я засунула в сумку золотистые туфли на сплошной подошве и красные – на высоких каблуках. Чтобы при необходимости вмиг стать нарядной.

Проезжая в «Евростаре» по лондонскому пригороду, потом по туннелю, потом по французским полям, ведущим к парижской, изрисованной граффити окраине, я замирала от волнения. На вокзальной платформе меня встретил Джонатан. Едва я успела надеть туфли на сплошной подошве, он принялся с подъемом рассказывать о том, как продвигаются дела с новым бизнесом, и выкладывать новости «Керл и Поуп».

Судя по всему, он тут ни минуты не терял даром.

– Недавно я связался с несколькими знающими людьми, поговорил о создании клиентской базы. Знаешь, чем больше я занимаюсь этим вопросом, тем более перспективным мне кажется наш проект,– сказал он, когда мы подошли к веренице такси. – Я подумал: надо уже сейчас закладывать фундамент, прощупывать почву, изучать и анализировать спрос. И так далее и тому подобное…

Ловя модуляции его звучного голоса, я смотрела в окно сначала на людные окрестности вокзала, потом на улицы, ведущие к центру. Парижские такси отличаются от лондонских и нью-йоркских, но чем – я все никак не могла определить. Париж я знала в самом деле слишком плохо. Мне не верилось, что всего через несколько месяцев я не только здесь поселюсь, но должна буду искать жилье и для других.

– Кстати, ты выглядишь просто шикарно. Список мест, в которых ты хотела бы побывать на выходных, составила? – спросил Джонатан, врываясь в мои мысли. – Он легонько подтолкнул меня локтем. – Хочешь, вместо приличного винного бара я предложу тебе две премилые кондитерские? Это будет компенсацией за прошлый уик-энд, который пришлось провести с твоим семейством.

Я придвинулась к нему ближе.

– Мне бы хотелось другой компенсации.

– Да? – спросил Джонатан. – Но если мы все это время просидим дома, ты так и не узнаешь Париж. А мне нужен истинный эксперт!

Я взглянула на него, проверяя, шутит он или нет. И с разочарованием отметила, что его лицо совершенно серьезное.

– Мы почти приехали.

Джонатан заглянул в кейс и что-то быстро сказал таксисту. Тот резко повернул и затормозил.

Я поняла, что мы перед Центром Помпиду – зданием, напоминающим вывернутое наизнанку промышленное предприятие. Перед ним толпилась кучка студентов, вероятно демонстрантов, и туристы, указывавшие на окна пальцами. Некоторые из них произносили вслух какие-то названия, которых я не знала, но, наверное, должна была знать. Джонатан устремился вперед, и я, чтобы не потеряться, поспешила за ним следом.

– Мне очень важно, Мелисса, что ты так хорошо понимаешь меня в этом вопросе,– сказал он, когда мы вошли в лифт и поехали на самый верх. – Пожалуй, я тороплю события, но выдается такая блестящая возможность. А вечеров на двоих у нас впереди еще сотни. Завтрашний день, например, посвятим исключительно друг другу.

– Гм… – растерялась я. По-видимому, я чего– то недопонимала. – Ты о чем?

– Как это «о чем»? – воскликнул Джонатан, заметив недоумение на моем лице. – Я ведь предупредил тебя по телефону: мы встречаемся с семейной парой, за ужином. Чтобы обсудить их планы о переезде.

– Ого! Я этого не расслышала… – пробормотала я.

Во взгляде Джонатана мелькнуло раздражение. Точно так же он смотрел, когда кто-нибудь из его подчиненных допускал ошибку и машина отлаженной работы давала сбой. Мы вышли из лифта и приостановились.

– Я же объяснил. Я заключил контракт. Возможно, это первый шажок на пути к созданию нашего собственного дела, твоего и моего. Дом прилетел в Париж, потому что завтра у него деловые встречи. А Фарра поедет по магазинам Мы встречаемся сегодня, чтобы побеседовать в неофициальной обстановке. Можно сказать, поболтать Джонатан положил руку мне на талию и повел меня к ресторану. – Я подумал, встретиться с ними нам двоим будет куда лучше, чем мне одному вести переговоры по телефону. Ты – мое секретное оружие! Через полчаса в твоем обществе они воспылают желанием переехать завтра же, при условии, что ты возьмешься помочь им обустроить новый дом.

– Ты преувеличиваешь,– пробормотала я. Теперь я понимала, что задумал Джонатан, но какая-то часть меня упрямо не желала принимать его план. – И потом… я так мечтала провести этот вечер вдвоем с тобой. Так скучала по тебе! Может, отложим эту встречу на завтра? Я к ней не готова…

– Милая, завтра у них не получится,– ответил Джонатан. – Дом весь в делах. Уверен, что отсюда они поедут куда-нибудь еще, так что, если хочешь, десерт можем съесть в другом месте. Или купим по мороженому и прогуляемся у реки, а? Это и будет наш вечер на двоих.

Он привлек меня к себе, но мне вдруг захотелось по-детски капризно притопнуть ногой.

– Это важно для нашего будущего, для тебя и меня,– напомнил Джонатан. – У нас будет свой бизнес. Мы ведь мечтаем об этом, правильно?

– Да,– ответила я, думая о том, что в прошлые и позапрошлые выходные мы и так потеряли слишком много времени.

Джонатана это как будто не слишком волновало. Впрочем, не стоило делать из мухи слона. Только вот если бы я знала об этой встрече, выучила бы в поезде новые французские слова, чтобы худо-бедно читать меню.

Официант в строгом костюме повел нас к столику, где уже сидели мужчина и женщина. Чтобы не выглядеть как туристка, я изо всех сил старалась не крутить головой, подавляя желание поглазеть на шикарную обстановку. Посередине каждого столика стояли букеты из красных роз на длинных ножках, пол был из нержавеющей стали, огромные кожаные кресла сияли белизной. А вид Парижа открывался такой восхитительный, что я невольно залюбовалась и забыла, куда мы идем. Остальные посетители не обращали на эту красоту никакого внимания. В последнюю минуту я взглянула на Джонатана, еще раз без слов моля его: только давай побыстрее покончим с этим делом и останемся вдвоем! Но он уже рассыпался в приветствиях.

Я постаралась прогнать недовольство и придала лицу профессионально-доброжелательное выражение.