Она подходила ближе. Прикасалась к этой занавесе рукой, пробовала ее на ощупь, всматривалась. Ей так хотелось к ним в этот взрослый мир. В театр, где все сложное — просто. Но она видела. Женщины играли фальшиво, мужчины бездарно лгали. И она чувствовала эту фальшь у себя на губах. Но она, она то станет той самой актрисой, которая не сыграет а проживет свою взрослую жизнь. Не сыграет а проживет настоящее чувство. Она не станет притворяться. Он, конечно же будет смотреть ей в глаза. Смотреть целую вечность, боясь хоть на секунду моргнуть. Чтобы ни потерять ее, чтобы быть всегда рядом, чтобы быть с ней всегда.

Но, как-то под вечер, она оказалась на той же сцене. Роль была заезженной, театр провинциальный, режиссер посредственный. И холод, какой-то холод прошелся у ее сердца. Она обернулась и, увидела себя, стоящую за туманным стеклом. Себя. Разочарованную, маленькую, плачущую девочку. Она водила пальчиками по стеклу, пробовала его на вкус, всматривалась.

Но теперь, теперь ей не было стыдно. Она не играла. Она стала сама собой. Актриса растворилась в ней. И она перестала быть актрисой. Она стала примой.

Когда он смог оторваться от ее губ, она только и прошептала, — ты убьешь его, убьешь, убьешь, убьешь.

А в это самое время.

Бородатый мужчина вошел в подъезд облупленной пятиэтажки. Аккуратно вдвое сложил лист бумаги с цифрами. И достав из внутреннего кармана фотографию красивой блондинки, как-то прощально посмотрел на нее, и, вложил все в конверт.

— Первый раз, — подумал он, — пользуюсь собственным агентом, для собственных же нужд. Между нами уже все давным давно закончилось. Но, этот блеск в ее глазах он заметил еще вчера. Плевать. В расход. Я не потерплю. В расход.

Он повертел еще раз конверт в руке, как будто взвешивая ее жизнь, и опустил в нужный почтовый ящик. Достал телефон и четкими цифрами определил для получателя местонахождение нужного почтового ящика. Это был экстренный канал связи. Для самой приоритетной работы. Затем он вынул сим-карту и сломал ее. Телефон он выбросил у реки, за несколько километров от почтового ящика. Заказ был сделан. Он поехал домой. В свою уютную квартиру с большими окнами на первом этаже. В свой новый мир… без нее.

Когда она в истоме перестала шептать, на его телефон пришло сообщение.

— Не бери, не бери, — молила она.

— Ты должна теперь верить мне, — улыбнулся он, — верить во всем.

Она тоже улыбнулась и прижалась к нему. Он бегло прочел сообщение и удалил его. Он обладал хорошей памятью. И даже позже, когда он, еще и еще пил нектар из ее губ. Он четко знал, куда ему нужно следовать рано утром.

Ее последними словами, когда она обессилено, прижималась к нему, препятствуя расставанию, уже почти засыпая на ходу, были, — Спасайся рыба, спасайся! Он обнял ее и поцеловал. И не расслышав ее, переспросил, — что ты сказала?

Но она уже спала. Спала в неистовой своей красоте. Улыбалась и шептала не переставая, произнося одно и то же, как молитву.

— Спасайся рыба, спасайся.

Спасайся рыба, спасайся.

Спасайся рыба, спасайся.

Говорят, это поэты придумали любовь. Собрались как-то на даче, выпили, покурили и придумали. Вот же странные люди, будто им и заняться больше нечем? И получилась она у них, хрупкая и шершавая на ощупь, привлекательная на вид и своеобразная внутри. Решили опробовать на нем.

* * *

Лернон дочитал рассказ и улыбнулся. Вдруг его как будто ударило током. Боже мой, — подумал он, — мальчик и рыба, рассказ творца!!! Убийца в рассказе состоятельный господин живущий в особняке на окраине. Спортивный, спокойный, учтивый и исполнительный. И еще, листки. На месте убийств были такие же листки в клеточку. И почерк, как же он раньше, как же он сразу не обратил на это внимание. Это же тот самый почерк, с записок.

Он вылетел из кабинета в чем был, даже забыв обуться. Пулей пролетел через регистратуру и чуть не сбил с ног своего недавнего знакомого.

— Где? — Буквально взревел Лернон.

— Кто, где?

— Где этот ваш псих? — Задыхаясь от волнения, спрашивал Лернон и упрямо тряс служащего за ворот.

— А разве вы не знаете? — глупо и отстранено спросил служака.

— Почему я это должен знать, что за бред?

Через минуту они уже стояли перед нужной дверью. Сердце у Лернона выскакивало из груди. Во рту пересохло. Руки дрожали.

— Соберись тряпка, — скомандовал он сам себе и глубоко выдохнув, открыл дверь больничной палаты.

У творца

— Пойдемте наверх, — ласково предложил Творец и так же лаково взял меня за руку. Мы медленно проследовали в гостиную, такую огромную и светлую, что в голове немного зашумело. Посуда из серебра, огромные картины и свечи, повсюду горели свечи. Электрического освежения не было вовсе.

— Ничего, вы привыкните.

Он галантно усадил меня в удобное кресло и пододвинул к столу с белоснежным фарфором и серебром. Сам присел немного слева. Разлил по бокалам красное испанское вино и снова улыбнулся.

— Зачем я здесь? — откровенно спросила я, — эскорт услуга?

— Давайте с вами договоримся сразу, — оборвал меня он, — Вы не говорите больше таких глупостей, а я, в свою очередь, больше не обижаюсь на вас за сказанное.

— Ок! — Мотнула головой я, и подумала, черт с тобой, извращенец. Да если и так, что с того?

— Расскажи мен про своих мужчин, — вдруг развернул разговор в новое русло, хозяин особняка. Он распорядился и принесли что-то горячее и вкусное.

Я улыбнулась, это такая игра. Ну что же, я принимаю условия игры. Мужчины, о каких моих мужчинах он хочет знать? Считать ли моими, тех, с кем приходилось коротко пересекаться в наших с Катькой похождениях. Или, он ждет искренности и изворотливости моей женской души. Ждет раскаяний или ждет покаяний? Я устало и заинтересованно смотрела на него. Чего он ждет?

— Что вам рассказать? — Спросила его, я.

— Давайте, — Предложил он, лейтмотив нашей первой встрече задам я, — он раскрепощено развалился в своем кресле и закрыл глаза.

— Давай, — подтвердила я.

— Я хочу чтобы ты правильно поняла меня. Мне не нужна женщина, не ты. Мне нужна твоя душа. Твое откровение. Только для этого ты здесь. В наши дни очень сложно получить от женщины искреннего и нужного. Мне нужно это. И за ЭТО, я плачу деньги за твой внутренний мир.

— Развлекаешься таким образом? — Предположила я.

— Можно и так сказать.

— Почему я?

— Это очень сложно и просто одновременно, но я не в силах скрывать это от тебя. Да и не буду. Я это никогда не скрывал это от вас, от всех вас.

— От кого это, от нас? — Мне уже было любопытно.

— Начну с начала, — Монотонно проговорил он, — расскажи, пожалуйста, как ты устроилась ко мне на работу?

— Глупость какая, — усмехнулась я, — пришла на собеседование.

— А адрес тебе кто дал?

Тут я стопорнула, начала вспоминать, как же ко мне попал этот счастливый билет. Ну конечно, это же он, мой любовник дал мне его. В ту новогоднюю ночь, когда я приехала к нему в одном халате. После всего, когда я, приняв душ ожидала такси. Он обнял меня и дал в руки листок с этим адресом. И еще, еще он сказал, если будет сложно, здесь тебя возьмут на работу.

— Мне дал этот адрес друг, — смущенно ответила я.

— Откуда он, этот ваш друг?

Вот и началась игра разума, — подумала я, но сказала другое, — Меня с ним познакомила Катя.

— Екатерина Ставрина, — холодно проговорил он, и это прозвучало как-то странно.

— Вы знаете Катю?

— Знал, — так же грустно проговорил он. Она попала ко мне так же, через вашего общего друга. И две предыдущие девушки. Катя встречалась с ними, у них был адюльтер. Она же познакомила их с ним, с вашим таинственным дружком. Вы все встречались с одним и тем же мужчиной. Мужчиной вашей мечты.

— Тоесть, вы хотите сказать, что Катя встречалась с моим мужиком, с тем, с которым сама и познакомила?

— Я ничего не хочу сказать, — спокойно ответил он, — единственное, что остается фактом, так это то, что кажется, вам осталось жить совсем не много.

— Отчего же? — Зло спросила я.

— Такая статистика. Сначала приходит девушка, потом я понимаю что она от одного и того же источника, потом ее находят с выдранным сердцем. Потом приходит Лернон и начинает выедать мне мозг. А ведь это такая игра. И я, то же ее участник, вы не находите?

— И я, — сказала я, — то же играю в вашу игру?

— Я не знаю. Я понял эту закономерность после того, как пришла вторая девушка. Когда я попросил рассказать ее про своих мужчин. Она только и рассказывала про него. Про самого нежного, самого загадочного. Он приезжает из неоткуда, и она летит к нему на окраину.

У меня похолодели руки, в голове зашумело. Но в этот раз я испугалась.

— Потом он дает им адрес моего человека, того, что нанимает мне прислугу. Дело в том, что редко кто знает о том, что мне требуется собеседница. Это скрытая для мира информация. Практически тайна за семью печатями. И только от того, мне искренне интересно, зачем он делает это? Зачем присылает вас ко мне? Зачем расправляется потом, таким безжалостным способом? И самый главный на сегодня вопрос. Сколько вас еще осталось? Его женщин.

— А Катя?

— Катя тоже мертва, как и все предыдущие девушки, можете не говорить мне про полицию, она приходит ко мне каждый день. Лернон идет по следу.

— Вы разыгрываете меня, — хриплым голоском пропищала я, — Это бесчеловечно.

— А человечно, впутывать меня в свои игры? — Он наклонился ко мне, и я почувствовала его горячее дыхание, — Но я азартен. Вот Лернон спрашивал меня, зачем тебе еще одна? А я решил так, пусть придут все. Вот человек сидит и ждет, сколько еще будет женщин с выдранным сердцем? Правда, — заорал он, — интересная игра!?