– Привет, девчонки… А это что у вас? – Алиса засмеялась, глядя, как вновь прибывшие развешивают свои наряды в шкафу – платья, кофточки, сарафаны.

– А что такое? – подозрительно спросила Людмила.

– Да вам ничего из этого не понадобится! Эх, надо же, сколько лишнего барахла тащили на себе…

– Почему?

– Да потому что кроме шорт, маек, нескольких купальников и пары сланцев ничего здесь не надо. Платья и костюмы? Ой, да не смешите вы меня, для вечернего шоу вам все это выдадут в костюмерной!

– А что надо было брать? – огорченно спросила Маруся, вытирая вспотевший лоб.

– Побольше крема от солнца, средств гигиены – все это расходуется в геометрической прогрессии, а покупать здесь – дорого. И сигареты здесь дико дорогие – 3–4 евро за пачку.

– Про сигареты-то я и забыла… – расстроенно пробормотала Людмила. Она курила. – Знала и забыла!

– Короче – банные полотенца дает отель, белье и уборка комнат – раз в неделю, ландери, то есть прачечная – все бесплатно. Медицинское обслуживание – тоже бесплатно.

– Это мы знаем… – вяло отмахнулась Людмила – она все еще переживала по поводу сигарет. – А курить-то тут можно?

– В нашем отеле – да, но, разумеется, не во время работы. Пить – запрещено. Могут выгнать, если попадешься несколько раз. Работаем от зари до зари, но в свободное время делай что хочешь, только, разумеется, не при начальстве.

– Нас еще в Москве предупреждали – штрафы тут берут… – сказала Маруся.

– Да. За алкоголь, за то, что болтаешь по мобильному во время работы, за то, что опоздала на летучку, за невыполнение своих обязанностей, за мрачное выражение лица… Поэтому улыбайтесь, девочки, всегда улыбайтесь! Но самое неприятное, когда лишают дэй офф – свободного дня, то есть твоего законного выходного. И главное – никогда не выясняйте отношения с нашим шеф-аниматором или главным менеджером отеля. Если не уволят, то такую «веселую» жизнь устроят!

– Ну а романы? – осторожно спросила Людмила.

– Забудьте вы про личную жизнь! – усмехнулась Алиса. – Во-первых, на это ни времени, ни сил у вас не останется, а во-вторых, шуры-муры с отдыхающими тоже запрещены. По крайней мере, официально… Хотя ребята, которые здесь работают, я не только об аниматорах говорю, активно крутят шуры-муры с туристками, иногда даже за деньги. Получат их от какой-нибудь толстой старой немки, а потом спустят на нашу русскую Наташу… Да и просто любителей развлечься тут немало. Я теперь, когда уезжаю на зиму в Россию, без смеха слушать не могу, как мне там знакомые девчонки рассказывают о неземной любви с турецким аниматором во время турпоездки, как тот плакал во-от такими слезами, провожая ее домой…

Господи, у нас есть тут один такой, Хамид, он каждый раз такое представление устраивает, так рыдает, прощаясь с очередной туристкой – только держись! Да, еще советую купить здешнюю сим-карту – дешевле выйдет. Вы ведь будете к себе домой звонить? – под конец спохватилась Алиса.

– Да, – сказала Маруся, у которой в Москве оставалась мама.

– Нет, – одновременно с ней ответила Людмила, у которой в Москве не было никого.

– А теперь пошли. Работать пора!

Так у Маруси началась новая жизнь.

Первые дня два она просто изнемогала от жары – казалось, к турецкому солнцу привыкнуть нельзя, но потом все-таки привыкла. Кожа, хоть и щедро сдобренная специальным кремом, горела. Мышцы ныли от усталости – приходилось все время плясать, скакать, бегать, прыгать, развлекая отдыхающих. Главный принцип работы отдыхающего был таков – гость ни в коем случае не должен скучать!

И все время улыбаться, улыбаться, улыбаться…

Когда Маруся с Людмилой устраивались на эту работу в Москве, то им сказали, что анимация – это и не работа вовсе, а практически тот же отдых. Солнце, море, бесплатное питание и проживание…

На самом деле этот труд назвать легким было никак нельзя. Помимо участия в развлекательных шоу была еще и спортивная программа – с гостями отеля полагалось проводить утреннюю гимнастику, играть в волейбол, футбол, заниматься с ними аэробикой – обычной и водной, в бассейне…

День строился следующим образом: с девяти до девяти тридцати утра – завтрак, причем аниматоры, в отличие от другого обслуживающего персонала в отеле, питались вместе со всеми другими отдыхающими: еда и безалкогольные напитки – без ограничений.

В девять тридцать – нечто вроде летучки. Собиралась вся команда, обсуждали программу на весь день. Далее проводились «активити» – спортивно-развлекательные игры (крокет, стрельба из лука, мини-гольф и т. п.). С двенадцати до часу дня – игры у бассейна и спортивные конкурсы (например, на лучшего ныряльщика или лучшего пловца). Затем был обед – команде аниматоров перед обедом, а также перед ужином полагалось встречать гостей, желать им приятного аппетита, веселить разговорами и информировать о развлекательных шоу («энтеренс»), которые должны будут состояться в ближайшем времени. Обедали сами, немного времени на отдых…

Далее, с половины четвертого дня до пяти, работа продолжалась с новыми силами – опять спортивно-развлекательные игры (футбол, баскетбол, волейбол, уроки танцев, теннис и т. д. и т. п.).

После ужина начиналась культурно-развлекательная программа – живая музыка, для детей проводились мини-дискотеки, велись всяческие конкурсы, викторины, лотереи…

С половины одиннадцатого вечера и до очень глубокой ночи было вечернее шоу и дискотека для взрослых – аниматоры плясали с гостями, учили танцевать – и т. д. и т. д. и т. д…

Шеф-аниматор Али постоянно песочил своих подопечных, и не дай бог кому из гостей было пожаловаться на персонал – виновному (даже если он не был виновным) доставалось по полной программе.

– Одно утешает, – как-то заметила Людмила, которой досталось от шефа за нерадивость, – то, что над нашим хмырем есть еще один хмырь, а над тем – еще, а над всеми – Главный Босс, владелец отеля.

Кроме того, здесь все было поделено на кланы – клан уборщиков, которые подчинялись своему начальнику, клан официантов – у них был свой начальник, отдельный клан садовников… И между всеми ими шла скрытая война, особенно среди низшего звена. «Стучали» все и на всех, но особенно доставалось аниматорам от уборщиков и официантов – поскольку первые получали больше, развлекали гостей (а не носились с подносами, не стояли у плиты и полы тоже не драили) и питались тоже в общем ресторане с гостями, а не тем, что осталось после налета отдыхающих на «шведский стол»…

Утром средний персонал на «летучках» выяснял отношения с младшим, а днем старший персонал критиковал средний. Однажды Маруся своими глазами видела, как Али с трагическим лицом молился перед дневным собранием – видимо, ему грозил серьезный нагоняй от вышестоящего начальства за какой-то проступок.

Отдельная история – отношения между аниматорами и гостями. В основном все проходило более-менее нормально, но бывали случаи, когда напившиеся отдыхающие затевали драку, обижали аниматоров, тогда надо отдать должное охране – она пресекала подобные выходки.

Но отдыхающие могли написать жалобу на аниматоров. На «летучках» всегда обсуждались гостевые комментарии («комментсы») туристов – зачитывались те самые бумажки с просьбами оценить сервис в отеле. Туристы, наверное, думали, что эти бумажки никогда не читают и анкеты в них существуют лишь для проформы – ан нет! Это было страшное оружие – особенно если нечто плохое было написано про кого-то конкретного.

Однажды Эрика в шутку потащила каких-то девочек на аэробику за руки. Девочки смеялись, особо не сопротивляясь, – это была игра, но их маме поведение Эрики не понравилось. Мама написала в «комментсе» – Эрика навязчива (у каждого из обслуживающего персонала висела на груди табличка с именем). Что было! Эрику чуть не уволили, и шеф-аниматор Али распекал ее до обеда, объясняя, как важно уважать гостей.

Но, в общем, несмотря на все обиды, неприятности и постоянную занятость, Марусе эта работа вдруг начала нравиться. Вырабатывалась особая устойчивость перед стрессами. Она научилась быстро принимать решения – в чужой стране с чужим менталитетом. Научилась быть всегда доброжелательной и с легкостью идти на контакт с совершенно незнакомыми людьми. Маруся имела явную способность к языкам и потому скоро стала довольно бойко болтать по-турецки – и с этих пор ее стал уважать местный персонал. Может быть, поэтому Марусю на «летучках» песочили реже других и жалоб на нее тоже было меньше.

Но однажды с Марусей произошел странный случай.

В отеле решили устроить тематическую вечеринку на футбольном поле. Накануне на нем расставили столы, стулья, по углам расположили барные стойки и переносные мангалы, быстренько соорудили сцену.

Все утро Маруся с командой репетировали – собирались разыграть пьесу, сюжетом очень сильно смахивающую на «Рабыню Изауру».

Под «Изауру» загримировали Марусю. Она – невысокая, с кукольным примерным личиком, в гриме была – точь-в-точь Луселия Сантос из культового сериала. Большой черный парик завершал полное перевоплощение.

Вместо ужина гости отеля собрались на поляне. Задымили мангалы, официанты забегали вдоль столов, разнося закуски и вино, на большом противне зашкворчали стейки из тунца…

Аниматоры разыграли на сцене представление – действие пьесы то и дело вырывалось в зал. Зрители активно подыгрывали, хлопали, и никого не волновало, насколько старания сводной команды комедиантов из разных стран соответствуют системе Станиславского.

Потом устроили «аукцион» рабов. Это была тоже шутка, призванная развеселить публику – разумеется, никто из команды аниматоров не собирался продаваться всерьез, да и зрители не думали превращаться в рабовладельцев.

«Изаура» досталась длинному тощему немцу в круглых очках – он дико хохотал, отпускал сомнительные комплименты, а его жена, полная, стриженая, недовольно косилась на Марусю.

Маруся уже научилась к тому времени чувствовать настроение гостей – она мило поболтала с очкастым немцем и, раздавая воздушные поцелуи, удрала из-за стола (к чему долго злить дойчерову жену – еще нажалуется начальству чего доброго…).