Намылив ее грудную клетку, я провел мочалкой по упругой груди, твердые соски взмолили о внимании. Я спустился ниже и положил руку ей на спину, наклоняя вперед. Прижал ладонь к ее груди, пока обтирал спину. Она была как тесто в моих руках, мягкая и податливая. Уязвимая.

Я прислонил Стеллу к бортику ванны и намочил водой ее волосы. Промыл кожу головы, впервые в жизни делая подобное. У нее на шее проступили уродливые синяки от рук Дилана. Гнев свернулся в моем животе подобно змее перед атакой, но я отбросил мысли и сосредоточился на Стелле. Смыв пену с ее волос, и убедившись, что они стали чистыми, вынул пробку из слива.

— Нет, — прозвучал ее слабый протест.

Я подхватил ее под руки и поднял, оставив в вертикальном положении, чтобы вода стекла. Стелла была гораздо большим, чем я мог принять и воплощала собой такую красоту, что мне становилось больно. Я обернул ее полотенцем и снова поднял на руки, чтобы отнести в спальню. Королевских размеров кровать с черным одеялом поглотила ее целиком.

Я осмотрел ее ступни. Они были в плохом состоянии и нуждались в антибактериальной мази и перевязке. Глаза Стеллы были закрыты, влажные волосы рассыпались по подушке. Придется убить двух зайцев. Я достал предметы первой помощи: выложил спирт, мазь, марлю, пластырь и… шприц.

— Стелла? Будет больно.

Она пробормотала что-то неразборчивое. Держа шприц в одной руке, другой слегка прикоснулся смоченной спиртом марлей к волдырю. Она проснулась с криком, от которого у меня волосы на затылке встали дыбом. Это было идеально.

Я крепко прижал ее руку, удерживая неподвижной, пока вставлял иглу в вену и нажимал на поршень. Она посмотрела на меня, слегка качнув головой, когда по ее щеке скатилась одна слеза. Затем девушка отключилась. Благодаря моей матери я прекрасно научился делать укол в вену сопротивляющейся женщине.

Из гостиной донесся очередной грохот. На этот раз прозвучало так, будто Люций оторвал плоский телевизор от стены.

Я не спешил со Стеллой, очищая каждый волдырь, каждую царапину. Спустя час девушка была перевязана и комфортно спала. Я разделся и быстро принял душ, хотя и не хотел выпускать ее из виду. Не то, чтобы я ожидал гостей, но Люций будет охранять нас. Я ясно дал понять, что Стелла — моя, и я не делюсь. Или, точнее, Люций не делится, как они думали.

Меня все еще вводил в ступор звонок брата прошлой ночью. Он сдался и хотел вернуть ее мне. Конечно, так это не работает. Он даже понять мне не дал, почему, хотя я подозревал, что правила этого суда имеют к этому какое-то отношение. И когда Люций объяснил мне этот конкретный суд, я понял, что должен первым добраться до Стеллы. Быть тем, кто возьмет ее, либо спасет в зависимости от обстоятельств.

Я ненавидел себя за то, что знал, что сделал бы это, если бы мне пришлось. Если бы кто-то смотрел, я бы совершил это. У меня не было бы другого выбора. Это был единственный способ защитить ее от других и единственный способ выиграть Суд Приобретений. Простила бы она меня когда-нибудь? Я помотал головой, не желая рассматривать такую альтернативу.

Стелла мирно посапывала, ее грудь поднималась и опускалась, и каждый раз сладкий вздох срывался с ее губ, как будто ей снился приятный сон. Успокоительное будет действовать несколько часов. Я порылся в сумке, натянул боксеры и выбрал для нее трусики и пижаму. Убрал полотенце с ее тела, и мой член мгновенно стал твердым. Я надел на нее трусики и шорты, стараясь избегать повязок, пока скользил ими вверх по ее ногам. Натянул Стелле топ через голову, откинул простынь и лег рядом.

Я был не в силах отвести взгляд. Стелла была тем единственным, что я видел месяцами. Даже когда ее не было рядом, я видел ее. Более того, чувствовал. Она поселилась во мне. Я придвинулся теснее, ее тело было так близко к моему, что я почувствовал его жар. Это принесло успокоение. Я наблюдал за ней. Был здесь с ней, и она была в безопасности.

Глава 16

Стелла.


Я проснулась с единственной мыслью. Вайнмонт спас меня. Меня окутывало тепло, голова покоилась у него на груди, а его рука — на моем плече. Он был везде — его аромат, его тело, он сам. Я потянулась к нему, и мышцы взорвались болью. Ступни жгло, в предплечье было такое ощущение, словно его сломали. Утро наступило и быстро прошло. Я села прямо, превозмогая боль.

Вайнмонт тоже приподнялся и осмотрел комнату, прежде чем перевести взгляд на меня.

Снаружи уже спускались сумерки. Как долго я здесь пробыла?

— Ты накачал меня чем-то, — пошарила рукой по всему предплечью, разыскивая место, куда он вонзил иглу.

— Тебе это было нужно.

— Может быть, но ты не можешь просто взять и вколоть мне наркотик!

— Больше такого не повторится, — ухмыльнулся он, характерное движение его губ было достаточно знакомым, чтобы успокоить. — Но лишь в том случае, если ты не будешь мучиться от сильной боли, так как вводя тебе успокоительное, я ее ослабляю.

— Так вот какому дерьму тебя обучили в юридической школе? Потому что оно не работает.

— Как раз работает, — ухмылка стала шире. — Только не на тебе.

— Что с остальными? — Крик Гэвина всплыл у меня в голове вместе с визгами Брианны. Мое сердце замерло.

— Я не слышал ни звука в течение часа или около того. Думаю, что им наконец-то дали передышку.

Его бесстрастность была сродни пощечине. Я попыталась отползти к краю кровати и встать, но движение заставило мое тело кричать. Левое бедро сковала судорога, и я перевернулась на бок, схватившись за него. Напряжение нарастало, как будто мышцу накручивали на штопор, и я стиснула зубы от боли. Вайнмонт встал на колени, принявшись растирать мне мышцы своими сильными руками, пока боль не утихла.

— Я в порядке. Уже все прошло. — Я упала на спину, и он лег рядом со мной, опершись на локоть. После мы встретились взглядами. — Просто не говори о них так. Они — люди. На их месте могла быть я. — Вспомнился Дилан, то, что он пытался сделать, и я положила руку на горло. — Почти оказалась.

— Не думай об этом. — Вайнмонт просунул руку мне под шею и притянул к себе. — Извини. Просто не думай об этом.

— Ты только что извинился?

Он тихо рассмеялся, его кадык дернулся.

— Возможно.

— Ты извинился. Я больше не попадусь на это, — откинула голову назад, чтобы увидеть его глаза, и, возможно, даже заглянуть глубже. — Я знаю, что завтра ты снова станешь мистером Хайдом.

— Скорее всего. — Он обнял меня крепче, прижав широкую ладонь к моей спине.

— Почему ты не можешь быть постоянно таким?

— Потому что не могу.

— Но почему? — Я не позволю ему уйти от ответа, не в этот раз. Снова оттолкнулась от него, чтобы увидеть глаза, и положила ладонь на его щеку. — Что изменится?

В его глазах появилась какая-то мягкость, и он показался. Тот мужчина, которым, я знала, он мог быть. Не мерзкий монстр, каким он так часто бывал. Мое сердце горело от желания узнать, почему. Но мягкость пропала так же быстро, как и возникла.

— Я помню свои обязательства. — Он откатился и сел, прежде чем провести обеими руками по волосам. — Обсуждать это дальше у меня нет никакого желания.

Откинувшись назад, я снова закрылась, как и много раз прежде. Чего он мне не говорил? Что за игра велась внутри игры? Происходило нечто большее. Что-то, чего не было видно.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня, — Вайнмонт оглянулся через плечо.

— Что?

— Ты скажешь Кэлу, что хочешь вернуть мне право собственности над тобой.

— Зачем?

— Объясню позже. Но тебе нужно сделать это сегодня. Понимаешь?

— Разве мы не должны поговорить с Люцием?

— Нет. Между собой мы это уже решили. Теперь дело за тобой. — Синклер повернулся ко мне лицом, солнце, готовое вот-вот закатиться за горизонт, сверкнуло через его плечо. — Ты станешь снова моей?

Это было искаженное предложение, в комплект к которому должны прилагаться кольцо и любовь. Вместо этого он пришел с замком и ключом.

— Неважно, кто владеет мной, не так ли? Важен лишь факт владения, — вздохнула я. — Ладно. Я скажу ему.

— Хорошо. Теперь, когда все решено, давай убираться отсюда как можно быстрее. — Он встал, выставив на обозрение точеные очертания тела. Желание пронеслось по моему телу как лесной пожар. Я намеренно вжала ступню в кровать, чтобы укол боли пресек мою потребность в Синклере. Не сработало. Жжение лишь усилило мое возбуждение, давление между бедер стало сильнее.

Он встретился со мной взглядом. Мне не нужно было опускать глаза, чтобы понять, что он твердый и хочет меня.

Я испытывала такое же желание. Но смогу ли я справиться с последствиями? Когда Синклер снова станет угрозой для меня и на следующий день опять причинит мне боль, возненавижу ли себя? Я знала ответ и отвернулась, нарушая момент и разрывая связь.


Вайнмонт помог мне спуститься по лестнице, Люций отставал от нас на несколько шагов. Это казалось более правдоподобным, так как Люций был моим предполагаемым насильником.

Кэл бодро пожимал руки гостям на прощание.

— Это была чертовски невероятная вечеринка. — Судья Монтанье поспешил впереди нас, улыбаясь и похлопывая Кэла по плечу. — Тот мальчик, Гэвин, вот это да!

— Рад, что он тебе понравился. Могу тебе сказать, я получил удовольствие от увиденного.

— Не могу дождаться, чтобы узнать, что принесет весенний суд.

Весна. Мой желудок сжался при мысли о том, что случилось с Гэвином, и что принесут грядущие суды.