— И как тебе? — спросил он.

— Орхидея? Великолепна, — жеманно ответила Маргарет. — Заставила меня задуматься о том, чтобы сделать теплицу, когда поместье перестроят.

Кэл слегка поклонился и передал Маргарет Дилану, который улыбнулся, несмотря на то, что ребра болели с обеих сторон.

— Что я пропустил? — спросил Кэл.

Учитывая его прищуренный взгляд и даже более высокомерное поведение, я предположила, что Кэл никогда ничего не пропускал.

— Всего-то каплю агрессивного фиглярства. Ты знаешь, как это происходит, когда мальчики собираются вместе, — льстивые слова Вайнмонта скрыли рваные царапины и синяки, нанесенные всего лишь несколько минут назад.

— Знаю. Но мы всегда хотим относиться к нашим новым гостям с максимальным уважением. Мы очень рады, что они здесь, среди нас, — попрекающий тон Кэла был похоронен за слишком дружелюбной улыбкой, когда он похлопал Дилана по спине.

— Конечно. Рад быть здесь, — Дилан вернулся к своим обычным манерам, выученным в жизни в лучших школах, на роскошных ужинах, балах дебютантов и так далее. Он не ставился под удар перед Кэлом. Может, был умнее, чем я думала в прошлом.

Когда он пожал руку Кэла, я поняла, что что-то из того, что сказал Кэл, было правдой. Дилан был одним из них. Он родился и вырос, чтобы попасть прямо к этим людям. Сомнение поселилось в моем сердце. Маргарет, должно быть, сделала значительный взнос, чтобы попасть в эту игру. Дилан будет рисковать своей семьей и своим будущим, если попытается принять мою сторону во всем, что связано с Приобретением.

— Ну, это было весело, но Стелла превратится в крестьянку — я имею в виду тыкву — если мы не вернем ее домой в скором времени. — Люций слишком сильно хлопнул Дилана по спине, и от второго удара Дилан заскрежетал зубами.

Вайнмонт все время стоял у меня за спиной, его не смешанный ни с чем запах обволакивал меня, а его сердце билось напротив моего. Рука все еще оставалась на моей талии, так крепко удерживая меня у его тела. У меня возникло ощущение, что, если бы сейчас Кэл попросил меня посидеть с ним, Вайнмонт послал бы его в ад.

Когда Люций закончил с Диланом, то подошел ко мне. Я выпятила подбородок и встретила его взгляд. Я оказалась в ловушке между двумя Вайнмонтами: за спиной — загадка, перед глазами — открытое пособие по обману.

— Возьми меня за руку и выйди отсюда, Стелла, — голос Люция напоминал низкий, опасный рокот.

— Сделай это, — голос Вайнмонта прозвучал над ухом. Он переместил и отдернул руку, пальцы двинулись по моему животу и вызвали покалывание на коже. Я хотела остаться с ним. Хотела поверить, что, может быть, что-то изменилось, возможно, он почувствовал ту же связь, которой я не смогла избежать. Но он передал меня Люцию.

Дилан дал мне едва заметную улыбку, скрывающую послание «не вешай нос», которая попыталась согреть мое сердце, но тут же пропала. Он не знал, что уготовано на Рождество. А я знала.

Струнный квартет начал играть «Тихую ночь», когда я взяла за руку Люция и повернулась спиной к тому маленькому подобию укромного места, которое мне удалось найти впервые с тех пор, как все это началось.


Поездка на машине прошла в тишине. Я заняла переднее пассажирское сиденье, пока не разразилась еще одна идиотская ссора. Люк улыбнулся, открыв для меня дверь, возможно, осознав, что я собиралась сделать.

Как только мы остановились у дома, я выскочила из машины и поднялась по ступенькам, туфли остались в машине. Фарнс открыл входную дверь, и я пронеслась мимо него, ища укрытие в своей комнате. Я должна была подумать о произошедшем, чтобы разобраться, что может означать присутствие Дилана. И, прежде всего, мне нужно было поговорить с одним человеком, который мог бы пролить больше света — Рене.

Хоть я и не слышала шагов позади, закрыла дверь и прислонилась к ней, прислушиваясь. Чувство было такое, словно грязь вечеринки покрывала всю меня, отпечатки пальцев Кэла впились в мою кожу и оскверняли меня так же, как и все, к чему он прикоснулся. Я сняла платье, не заботясь о том, что оно осталось кучей на полу вместе с трусиками и драгоценностями.

Включила горячий душ и встала под парящими струями, макияж стекал по лицу, волосы обмякли. Я просто хотела очиститься, смыть любой след Кэла, или Рэда, или кого-либо еще на моей коже. Я вытащила шпильки из волос и вымыла их. Затем намылилась, терла себя, пока кожа не начала гореть, обмылась и вышла.

Потянулась за полотенцем, но на столешнице его не оказалось. Движение позади меня заставило обернуться. Это был Вайнмонт с полотенцем в руках. Он накинул его на мои плечи и стянул концы у меня на груди. На нем все еще были брюки от смокинга, но пиджак исчез, а рубашка была наполовину расстегнута, как будто он раздевался, но на половине процесса сменил курс и пошел ко мне. Его глаза были полуприкрыты, похоть и жар исходили от него, словно пламя.

Мое тело начало покалывать, ожидание и страх стягивали кожу.

— Ты подглядывал за мной?

— Да, — голос прозвучал низким хрипом. Он был неподвижен, но челюсть была напряжена, а сухожилия на шее сильно выпирали.

Сдвинула полотенце под руки и засунула один конец под другой на груди.

— Если ты закончил со своим подглядыванием, я бы хотела одеться и поспать.

Прошла мимо него, хотя он занимал большую часть пространства. Комната, моя голова и мое сердце все еще были наполнены им.

— Дилан не сможет тебя спасти, — его слова были холодными, намного холоднее, чем жар в его глазах.

— Я не жду, что кто-нибудь меня спасет. Я сама собираюсь себя спасти. — Я заставила себя медленно подойти к комоду, даже не глядя, как приближается Вайнмонт. Схватила пару трусиков и натянула их, не снимая полотенце. Затем выбрала майку и надела, опустив полотенце, когда все было на месте. Повернулась к нему, уперев руки в бедра. Он стоял так близко, подкрался сзади, пока я одевалась.

— Чего ты хочешь?

— Ты думаешь, меня это остановит? — Он ущипнул за край моей майки и провел по нему пальцами.

— В одну минуту я красивая, а в следующую — что, уже мне угрожаешь?

— Это не угроза. Просто говорю тебе. — Он уставился на меня, когда сжал материал моей майки и потянул на себя. — Дилан тебя не спасет. Ты не сможешь выбраться из этого. И я никогда не отпущу тебя. Понимаешь?

— Понимаю что? Что ты хочешь меня? Что у тебя появились чувства ко мне, но ты также с радостью позволишь всем своим друзьям изнасиловать меня, чтобы ты мог выиграть какую-то игру? Да, понимаю. А теперь убирайся нахер отсюда. — Его кулак сжимался, пока я говорила, притягивая меня ближе к нему.

Без каблуков мне пришлось закинуть голову, чтобы увидеть его, посмотреть в темные озера его глаз.

— Я сделаю все, чтобы победить, чтобы убедиться в победе Люция, чтобы обойти других. Все, Стелла. Даже если это означает, что каждому чертовому мужчине в Луизиане придется изнасиловать тебя хоть сто раз. И неважно, насколько мне от этого мерзко. Да.

Я должна была предвидеть, должна была знать, что ничего из того, что я думала о нем, не являлось настоящим. Тот, у кого были бы чувства ко мне, не смог бы сказать подобное. Мои глаза наполнились слезами. Я должна была привыкнуть к боли. За последние недели я пережила так много, но его слова ударили по самому моему центру, как осколок льда, прорезавший мою душу.

— Убирайся. — Я уставилась в пол, не желая, чтобы он видел мои слезы, когда они упали.

— Если Дилан свяжется с тобой, я узнаю. — Он схватил меня за волосы и поднял мое лицо к своему. Слезы скользнули по вискам, когда он заговорил суровым шепотом. — Не пытайся ничего предпринять. Если я узнаю, что ты говорила или даже попыталась заговорить с ним, можешь попрощаться с этой комнатой, и этими приятными вещами. — Он сильно дернул мою майку, швы затрещали под моими руками. — С этой одеждой. Со всем. Я оставлю тебя голой и связанной в конюшне, оставлю лишь попону для тепла. Видишь, Стелла? Вот это была угроза. И я намереваюсь воплотить ее в реальность, если ты хотя бы задумаешься о попытке наебать нас в этом Приобретении. Я ясно выразился?

Я с трудом сглотнула, горло от слез сжало спазмом, пока сердце охватывал ужас. Вайнмонт встряхнул меня, мои руки взметнулись, прежде чем я вцепилась в его рубашку. Мой уже покалеченный разум взорвался волнами отчаяния. Мне нужно было убраться от него подальше.

— Я спросил, понимаешь ли ты меня, Стелла. — Его интенсивный взгляд давил на меня сильнее, чем его руки. — Понимаешь?

— Да.

Он толкнул меня обратно к комоду.

— Рад, что мы поболтали. — Он развернулся и вышел, хлопнув за собой дверью.

Я опустилась на колени, рыдания не поддавались контролю. Мне показалось, что он что-то придумал. Думала, что хочу, чтобы Вайнмонт вернулся, чтобы поставил меня выше желания стать Сувереном. Я ошиблась. Так ошиблась. Я всхлипывала, пока не смогла дышать, пока мне не показалось, что меня вырвет. Я плакала, казалось, часами. Так много вылилось из меня на коврик подо мной.

Где Рене? Она должна была прийти. Должна была узнать, что я здесь. Я легла на бок и обхватывала себя руками, пока не упала последняя слеза, и я замолчала. Все внутри меня было повреждено и сломлено. Вайнмонт взял то, что от меня осталось, и разбил это оземь.

Но я была тем, кто дал ему возможность, кто позволил ему войти. Я позволила ему причинить себе боль, глупо надеясь, что смогу изменить его. Я была той, кто изменился, кто позволил себе поверить человеку, единственным желанием которого было использовать меня всеми возможными способами, прежде чем отбросить меня в сторону. Когда я научусь?

Я поднялась и залезла в кровать, мягкий звук потолочного вентилятора — единственное, что конкурировало со слабыми ударами моего сердца. Мысли метнулись к спрятанному ножу, прежде чем я задвинула их в коробку и заперла ее на ключ.