Жена, брак которой рушился у нее на глазах, согласилась покрыть ошибку своего мужа.

Ничего не подозревающий ребенок, был принят в семью.

На самом деле, мое детство было хорошим. Я был счастливым ребенком. Я чувствовал себя любимым. Я не помню своих ощущений, когда меня привели в семью, поэтому не мог винить ее, но для меня как ребенка она всегда была где-то, но не со мной. Она отправила моих братьев в десять лет в школу-интернат, так же как и меня. Мои сестры тоже не избежали этой участи, когда пришла их очередь. Она очень хорошо прятала свою обиду на моего отца. Думаю, мой отец любил меня достаточно сильно за них обеих. Мне захотелось что-нибудь узнать о моей настоящей матери. Она была англичанкой, как и моя Брук. Мелоди Рейнфорд — красивое имя. Я хотел узнать о ней побольше.

Очнувшись от затуманенного сознания, я почувствовал, как Брук дотрагивается до меня, она все еще была со мной рядом, потирая мне спину, другой рукой она прошлась пальчиками по моей щеке. Я повернулся к ней.

— Калеб, любовь моя, как ты?

— На удивление хорошо. — Я едва улыбнулся, я действительно чувствовал себя хорошо. — Если у меня есть ты, я в порядке.

— А ты у меня.

— Я люблю тебя, Брук.

Она улыбнулась и приложилась своими губами, нежно меня целуя.

— Я так люблю тебя, мой дорогой, и хочу, чтобы ты оглянулся вокруг и увидел комнату полную людей, которые тоже тебя любят. Всегда так будет, Калеб, они любят тебя и тебе никогда не придется сомневаться в этом, хорошо?

Я взглянул на каждого, находящегося в комнате. Лукас и Уайт, которые выглядели полностью пришибленными, Уиллоу и Винтер со слезами на глазах, Герман и Эллен, казалось, были совершенно спокойными, мои родственники, которые выглядели примерно также, как и мои братья, Джеймс, готовый поддержать меня во всем, без лишних вопросов. Брук была абсолютно права. Ничто не могло изменить мое отношение к любому из них. Они по-прежнему были моими братьями, сестрами, моим дядей, моими двоюродными братьями, и моим другом — вся моя семья, которая всегда будет моей семьей. Даже Мадлен все еще была моей матерью — она была единственной моей матерью, которую я знал. Все, что сегодня открылось, не изменило ничего, ни для одного из нас.

И с Мадлен, нам двоим придется смириться с этим фактом и двигаться вперед. Я надеялся, что мы сможем найти какую-то золотую середину. У меня действительно не было выбора, но мне стоит вспомнить, что у нее тогда был выбор. Она могла отказать отцу, но она этого не сделала. Она взяла на себя роль матери внебрачного ребенка своего мужа, ребенка любви на стороне, стараясь дать ему лучшее или худшее.

Все это было довольно тяжело переварить в данный момент, но, по крайней мере, я не чувствовал, что что-то упустил. Это странное чувство потери, но не совсем. Всю свою жизнь я не мог понять, почему я просто немного сбился с курса от остальной части моей семьи, но никакой реальной причины не находил, чтобы объяснить свои ощущения.

До сих пор не прирученный, готовый поиметь других.

Не для всех… не всегда. Мне не стоит этого забывать.

Я поднялся из-за стола, понимая, что пришло время, поделиться настоящей причиной, из-за которой мы всех сегодня пригласили.

— Я понимаю, что сегодня произошли чертовски эмоциональные вещи для многих. Не совсем то, что я ожидал сегодня, когда пригласил вас всех сюда, чтобы рассказать о новом проекте. Так что позвольте мне это сделать, а потом мы начнем чествование, хорошо?

Кто-то засмеялся.

Лукас нарушил напряженность:

— Я всегда буду твоим младшим и значительно сильнее, брат! — он в приветствии поднял свою бутылку пива над столом, и я понял, что все будет хорошо.

Я поднял подбородок, давая ему понять, что оценил его своевременное замечание, а затем сосредоточился.

Глубоко вздохнув.

— Моя любимая жена помогла мне открыть мир, который я упустил из виду, прежде чем она спасла меня. — Я сжал ее руку и взглянул на нее, она была такой элегантной и красивой в своем бирюзовом платье, с нашим сыном, который с каждым днем подрастал у нее в животе. Я никогда не смогу оплатить судьбе подарок, который она внесла в мою жизнь. Я знал, что буду вечно в долгу перед судьбой, так что сегодняшний вечер был всего лишь один из способов, с которого я начал, чтобы сравнять счет.

Единственное, что мне было необходимо, чтобы она была рядом со мной.

Она прошептала:

— Мой Калеб, я так сильно тебя люблю.

— Я знаю, — сказал я ей, прежде чем закончить то, что я хотел сказать собравшимся. — Мир, где стоит прикладывать усилия и помогать тем, кто остро нуждается в этом. Не у многих есть ресурсы и определенный капитал, как у меня, поэтому я хотел бы дать что-то взамен. Особняк Блэкуотер был продан, да, но не кому-то… и он не ушел из семьи. Молчаливый партнер выдвинул условие, чтобы особняк не использовался в коммерческой деятельности, мы заключили соглашение и назвали новое предприятие «Санктуарий на Блэкуотер» (Убежище на Блэкуотер). Я не говорю про убежище для диких животных. Мы получили недавно бизнес-лицензию от Департамента здравоохранения и социальных служб штата Массачусетс, и собственно можно начинать, как только будет назначен совет управляющих. Вот, почему я вас всех собрал. — Я сфокусировался на сестре. Винтер была рождена для этой работы. Я надеялся, что она станет директором, а если она не согласится, я не очень сильно буду возражать. Этот труд должен быть идти с любовью со всех сторон и в нем могли участвовать те, кто был готов. Я хотел сначала предложить своей семье принять участие в проекте, прежде чем выходить с ним на общественность.

— И начнет работу как место для…? — с надеждой спросила Винтер.

— Женщин и детей, которые нуждаются в убежище, — сказал я ей.

$$$

Глаза Брук ни на минуту не оставляли меня, пока я занимался с ней любовью после того, как все ушли. Сегодня после новости, мне необходима была связь с ней, намного больше, чем обычно. Она мотивировала меня, и это было необходимо для моего будущего выживания. Что бы ни случилось в прошлом, не изменило меня как человека, которым я стал. Только Брук была в состоянии изменить меня.

Прижавшись вплотную, мы лежали бок о бок, я разговаривал с ее животом, который теперь стал немного округлым с нашим маленьким Джоном Уильямом, быстро растущим внутри нее.

— Как ты поживаешь там, сынок? — спросил я.

Мы делали это ежедневно. Я говорил с ним, рассказывал ему о своем дне, читал ему финансовые отчеты вслух, и как обычно занимался кое-чем с его матерью.

— Он говорит, что очень гордится своим папой, что он такой щедрый и заботливый, что помогает тем, кто в этом нуждается. — Брук всегда отвечала за Джонни, и почему-то я верил, что ее слова были его словами. Для меня это было ужасно правдоподобно.

— Хорошо ему так говорить.

— Он очень хороший мальчик… очень сильно похож на своего отца.

— Я люблю тебя, Брук. И я люблю тебя, Джонни, — произнес я в направлении ее живота. — Только представь, он уже начинает различать наши голоса…

Брук подняла бровь, потому что я резко замолчал.

— Я только что понял, почему влюбился в тебя с первого взгляда, когда впервые услышал твой голос на том приеме.

— Мне кажется, я тоже знаю почему, — ответила она.

— Скажи мне свою версию, детка.

— Тебе понравился мой акцент, потому что твоя мать говорила с тобой с таким же британским акцентом, когда носила тебя в течение девяти месяцев. Твое подсознание вспомнило, что когда-то давно кто-то говорил с тобой так и любил тебя всем своим сердцем.

— Ты думаешь, что это возможно? — спросил я.

— Думаю, да, Калеб… а теперь у тебя есть я, любя тебя всем сердцем.

Я поцеловал мою милую Брук и поблагодарил ее за спасение меня многими способами, какими только мог ей показать. На это уйдет весь остаток моей жизни, наверное, но я готов был рискнуть. У меня нет ничего более важного… как только любить ее.

«Династия Блэкстоунов#2» о Винтер и Джеймсе

(дата выхода 2017 год, более конкретно не известно)