– В вашей жизни все было так легко и славно. Вы росли среди армии слуг, готовых исполнить любой ваш каприз. Вы не знаете, что значит быть голодным. Вы никогда не клянчили деньги на улице. У вас на руках никогда не умирал кто-то, кого вы любили.

Она собиралась осадить его, обращаясь с ним уничижительно, как и положено с отбросами общества. Но ее поразил этот всплеск ярости в человеке, который обычно вел себя так сдержанно. Потом удивление исчезло, уступив место ее собственному взрыву эмоций.

– Как вы смеете с такой уверенностью рассуждать о моей жизни? – гневно спросила она. – То, что вы видели смерть любимого человека, еще не означает, будто я не знала боли от потери близкого.

Ее голос предательски срывался. Рид невольно сделал шаг вперед и протянул руку, почувствовав внезапное желание успокоить ее. Она отстранилась.

– Не смейте прикасаться ко мне. Этими руками вы забрали чужую жизнь. Вы не можете отрицать того факта, что убили ни в чем не повинного человека.

Рид упрямо молчал. Как он мог оправдываться после того, как приложил столько усилий для создания правдоподобной картины гибели раба?

– И Джуно не единственный, кого вы убили, не так ли? – Голос Кристины дрожал от сдерживаемых чувств. – Не стоит отрицать этого. Этьен рассказал мне, что в Испании вы тоже убили кого-то и вас признали виновным в преступлении.

Рид затянулся сигарой, которую все еще держал в руке. Какая разница, что думает о нем Кристина Делакруа? Пусть думает самое худшее, его это не волнует. Через неделю, самое большее – через две он уедет. И исчезнет из ее жизни навсегда.

– Нечего сказать в свое оправдание, месье? – с издевкой проговорила она.

– Меня уже допрашивал и признал виновным судья, назначенный Карлом IV. Почему ваш приговор должен отличаться от его?

Кристина выжидающе смотрела на него, и в ее выразительных глазах смешались обида, сомнение и праведное негодование. Она смотрела так, будто, невзирая на все доказательства, надеялась, что он сможет оправдаться. Ее упрямство разозлило его. Проклятие! Что с ней происходит? Почему она не может быть такой же, как и все? Ему не нравилось чувствовать себя обязанным соответствовать ее высоким требованиям.

– Я с самого начала предупреждал вас – не стоит принимать меня за героя из книжки.

Кристина моргнула раз, другой, потом перевела дыхание.

– Вы вовсе не герой, месье. И уж конечно, не для меня, – ответила она сдавленным голосом.

Ее слона больно задели его. Желая ответить тем же, Рид проговорил:

– В ту ночь, когда я поцеловал вас, вы не выказывали никакого недовольства.

Кристина растерянно взглянула на него, лишившись дара речи от такой наглой бравады.

– Посмотрите на меня так еще, графиня. – Его голос звучал низко, хрипло. – И мне придется повторить этот опыт.

– Вы... – она с трудом подобрала слово, – мерзавец. Обеими руками подхватив юбки, Кристина повернулась и побежала по дорожке к ярко освещенному дому.

Рид, не двигаясь, смотрел, как она убегает. В этом сверкающем шелковом платье и горящих всеми цветами радуги бриллиантах она была столь же неуловима и прекрасна, как свет луны. Но для того чтобы сиять, ей не требовались никакие украшения. Он видел – так же красива она была и в ту ночь, когда они наблюдали за церемонией вуду, в простой ночной рубашке и с распущенными волосами.

Опустив глаза, на дорожке из ракушечника он увидел остатки цветка, который держала Кристина. Рид поднял один лепесток и легонько погладил его гладкую, нежную поверхность. «Ее кожа, – подумал он, – такая же бархатистая, когда ее касаешься». От этой мысли его охватила горячая волна желания. Когда Кристина, приоткрыв рот, посмотрела на него своими темными глазами, он чуть не поддался искушению сжать ее в объятиях, забыться, вдыхая ее аромат. Один ее взгляд может свести его с ума, пробудить в нем неистовую страсть. Одно прикосновение может заставить забыть, что она – графиня, а он – заключенный.

Забыть, что она жена другого.

Он бросил лепесток на дорожку. Обвинения Кристины больно ранили его. Но ведь она поступила справедливо, предоставив ему возможность оправдаться. Как ей удалось лишить его самообладания? Он чуть не поддался искушению открыть ей правду, пока не вмешалось его второе, циничное «я». Нет смысла связывать себя отношениями с женщиной, которую он никогда больше не увидит.

Мрачно сжав губы, он швырнул сигару и раздавил ее каблуком. Сунул руки в карманы и направился к своему бедному жилищу. Достаточно на сегодня веселья. Плохо, если Делакруа заметит его отсутствие и если ему это не понравится. План Рида по бегству с острова был уже почти готов. Он не мог дождаться, когда приступит к его исполнению.

Глава 9

Тишина окутала поместье. Наверху последние из гостей уже легли спать, а внизу слуги, двигаясь тихо, как привидения, старательно исполняли свои обязанности. К рассвету исчезнут все следы великолепного приема.

Уныло ссутулившись, Кристина сидела в своей спальне. Ей хотелось забраться в кровать, свернуться калачиком и забыться, но это было невозможно. Бал закончился, а ее еще ждало главное испытание. В любой момент в дверях, соединяющих их комнаты, мог появиться Этьен и потребовать от нее исполнения супружеского долга. Она вздохнула. В прозрачном одеянии, снова в классическом стиле, который предпочитал Этьен, Кристина чувствовала себя язычницей, которую собираются преподнести в жертву какому-то мстительному богу.

Гера ходила по спальне, переставляя предметы на туалетном столике, потом откинула покрывало с кровати. Из маленького ящичка она достала стеклянную банку, открыла крышку и бросила на простыни горсть высушенных лепестков.

– Хозяин любит запах роз.

Комнату сразу же заполнил удушающий аромат, который сегодня казался даже сильнее, чем обычно. Приторно-сладкий запах вызвал у девушки странное головокружение. Стены комнаты словно надвинулись на нее. Желудок сжался, в висках застучало, и она неверной походкой дошла до стеклянных дверей. Щеколда наконец поддалась ее лихорадочным усилиям, и двери распахнулись.

– Что-то не так, мадам? – спросила Гера, искоса глядя на госпожу.

Ее голос донесся до Кристины откуда-то издалека. Она глубоко дышала, наполняя легкие свежим ночным воздухом. Постепенно головокружение прекратилось, желудок тоже успокоился. Девушка ощущала необычную отстраненность от всего, что ее окружало. Она долго смотрела на неровные, словно рваные, края гор, темнеющие на фоне звездного неба. Какой-то частью мозга отметила, что стоит полная тишина. Ее не нарушал даже едва слышный барабанный бой. Почему-то его отсутствие встревожило ее.

Кристина отвернулась от двери как раз в тот момент, когда Гера, достав из кармана передника пакетик, высыпала его содержимое в графин с вином на столе. Не веря своим глазам девушка подошла ближе. Служанка испуганно повернулась.

– Гера! – воскликнула Кристина. – Что ты делаешь?

Выражение вины на лице горничной быстро сменилось вызывающей миной.

– Что вы имеете в виду?

Кристина указала на предательский пакетик в руке Геры.

– Что ты добавила в вино господина Делакруа?

Гера медленно повела плечами и спокойно убрала пакетик в карман.

– То же самое, что добавляю ему в вино каждую ночь с тех пор, как вы приехали в Бель-Терр.

Кристина потрясла головой.

– Я не понимаю. Что ты хочешь этим сказать?

– Девочка, ты что, совсем глупая? – Гера презрительно хмыкнула. – Почему, как ты думаешь, господин не спит с тобой? И ни с какой другой женщиной?

Графиня осторожно подошла к служанке. С лица той исчезли все следы раболепства, их сменило гордое, пренебрежительное выражение. Девушка вспомнила церемонию вуду. Геру, держащую высоко над головой змею и извивающуюся в языческом танце. Рид называл ее мамбо, жрицей вуду.

Со сверхъестественной легкостью Гера прочитала ее мысли.

– Я знаю много тайн, заклятий и умею колдовать, – с достоинством произнесла она. – Среди своих людей я обладаю властью.

– Ты добавила в вино месье Делакруа какое-то зелье, которое сделало его импотентом? – Это было скорее не вопросом, а утверждением.

– Теперь вы это знаете. – В глазах горничной блеснул огонек вызова. – Что будете делать?

– Мой муж убил человека за меньшую провинность. Гера, конечно, знала, как рискует. Неужели ей все равно?

– Вы должны быть благодарны мне, мадам. – Ничуть не испуганная, она налила в бокал вина. – Ваш муж плохой любовник. Он доставляет мало наслаждения, но приносит много боли.

Кристина подозрительно прищурилась.

– Откуда ты знаешь об этом?

– Поверьте мне, мадам. Я это знаю точно. Астра тоже знает. Если не верите, то спросите у нее.

– Астра?

Кристина вспомнила следы побоев на лице девушки и ее плохо скрываемую ненависть. Но она не давала ей никакого повода для такой злобы. Или нет? Быть может, Этьен дал выход своему разочарованию, избив молодую служанку? Тогда неудивительно, что она так невзлюбила свою госпожу.

– Так что вы будете делать, мадам? Он скоро придет сюда.

Едва она сказала это, как ручка на двери повернулась. Кристина лихорадочно обдумывала ситуацию. Она должна была принять решение и сделать это быстро.

– Вы расскажете?

Впервые за бравадой служанки девушка уловила тень тревоги. И в этот момент она приняла решение. Взяв бокал с вином, она пошла навстречу мужу.

– Ваше любимое, месье. – И улыбнулась. Этьен принял бокал, удивленно приподняв бровь.

– Ты в хорошем настроении, дорогая.

– И для этого есть причина, месье, – Все еще улыбаясь, Кристина повернулась, налила себе тоже вина и прикоснулась своим бокалом к его. – Прием имел ошеломляющий успех.

– Да, – ответил он, покачиваясь на каблуках. – Вечер прошел очень неплохо, – Взмахом руки он отослал Геру, крутившуюся поблизости.

Служанка поклонилась и вышла, тихо закрыв за собой дверь.