7

— Та-а-к… А почему, собственно, я должна согласиться? — спросила Дейзи с ледяной невозмутимостью, от которой на самом деле была далека. Потому что сердце радостно забилось и тело — ох уж это предательское тело — мгновенно согласилось тоже.

Давным-давно они выполняли все желания друг друга. И теперь Ричард предлагает повторить прошлое? Значит, то, что произошло минувшей ночью, было лишь прелюдией к неизбежному. Ладони ее взмокли, капли пота выступили на лбу. Она не могла унять растерянность и возбуждение, беспомощная перед требованиями плоти.

— Потому что ты мой должник, — ответил Ричард, тяжело роняя слова и не спуская взгляда прищуренных глаз с ее губ. — Ты задолжала мне за тринадцать впустую потраченных лет.

Здравый смысл подсказывал ей: молча выйди из комнаты, собери вещи и вызови такси. Не станет же он удерживать ее силой. А сердце не соглашалось с этим и кричало: останься! Ее поколебало очевидное. Их бурный юношеский роман оставил в Ричарде неизгладимый след. Самый глубокий, даже считая его легкомысленное отношение к женщинам. Возможно, по иронии судьбы обстоятельства свели их для того, чтобы их любовная история окончательно завершилась и канула в Лету. Отступать в такой момент она не имеет права. Пусть же случится то, что суждено. Похоже, я становлюсь фаталисткой, мелькнуло в голове Дейзи.

— Судя по твоим успехам, в эти тринадцать лет ты времени зря не терял, — нашлась, что ответить. Дейзи.

Надо было делать вид, что у них идет самый обычный разговор, иначе можно сойти с ума и допустить, хотя бы мысленно, что он страдал после их разрыва не меньше, чем она.

— Я имел в виду совсем другое, и, надеюсь, ты меня поняла.

Их разделяло всего два шага. Широкоплечий красавец, стоявший прямо перед ней, своей атлетической фигурой действовал на нее как сверхмощный возбудитель.

Глядя прямо в ее огромные синие глаза, обведенные темными кругами. Ричард неторопливо снял пиджак, аккуратно положил его на ближайшее кресло и развязал галстук. В горле у Дейзи пересохло, дыхание стало неровным, а тело просто таяло от его близости. По старой детской привычке она облизала языком губы, что не укрылось от взгляда Ричарда.

— Да, я запомнил эту привычку нервно облизывать губы с первого дня нашего знакомства. Как вовремя оказался я тогда поблизости, помнишь. Маргаритка?

Между ними еще сохранялась дистанция, когда он, склонив к ней рыжеволосую голову, языком провел по ее нижней губе и проник внутрь. Забытое наслаждение! Кровь в ее теле запела, хотелось быстрее преодолеть крошечное расстояние, разделявшее пока их тела, обвить его руками, прижаться истомившимся лоном и грудью к этому физическому олицетворению мужественности. Медленное эротическое общение их губ стало похоже на затянувшуюся сладостную пытку.

Это не должно случиться! — кричали в ней остатки здравого смысла, напоминая о том, что произошло накануне. Но их глушило захлестнувшее Дейзи желание, и она слышала лишь биение собственного сердца. Их занятия любовью когда-то стали для нее подобием наркотика, она страдала без них все эти тринадцать лет. наполненные лишь одиночеством и трудом.

Когда уже не хватило воздуха. Ричард оторвался от ее губ, дрожащими пальцами потянулся к заколке в ее волосах и отпустил их на волю. Темные густые локоны рассыпались по плечам.

— Раньше они были намного длиннее, — пробормотал он. — Распущенные, они закрывали твою грудь шелковистой завесой, сквозь которую проглядывали розовые бутоны сосков. Они так и напрашивались на мои поцелуи. Маргаритка, как же искусно ты соблазняла меня. Помнишь?

Помнит? А могла ли она забыть? Невозможно забыть, как чудесно им было вместе. Именно этим объяснялось отсутствие других мужчин в ее жизни. А он? С ним произошло то же самое? Смешно даже думать об этом. Впрочем, думать ей становилось все труднее, потому что Ричард начал неторопливо и сосредоточенно расстегивать на ней блузку. Кончики пальцев задевали слегка ее кожу и обжигали, это мешало Дейзи собраться с мыслями и что-нибудь сказать в ответ.

— Да, тринадцать лет немалый срок. Маргаритка. Даже чертовски большой, — мрачно произнес Ричард.

Он снял с нее блузку и нагнулся, чтобы поцеловать ее набухшие соски, просвечивающие сквозь кружевные чашечки лифчика. Поцелуй доставил ей мучительное наслаждение. Дейзи положила ему на грудь ладони и ощутила тяжелое биение его сердца. Еще немного, и она не сможет стоять без поддержки.

— В моем возрасте мужчине положено уже обзавестись женой и детьми, — с оттенком горечи в голосе сказал Ричард, пока расстегивал на ней пояс и молнию брюк. — Когда юноша становится мужчиной, ему нужна стабильность в отношениях. Его уже не удовлетворяют случайные связи со случайными женщинами. А в моей жизни так и не появилось другой женщины, которая стала бы мне такой же близкой, как ты. Во всяком случае, такой, какой я вспоминал тебя все эти годы.

Слушая горестные сетования Ричарда. Дейзи не заметила, как оказалась раздетой, если не считать крошечных трусиков и лифчика. Почти обнаженная стояла она под взглядом его потемневших от глубинного гнева глаз, покорная, как и прежде, его воле. Как вдруг что-то задело ее в интонации, с которой говорил Ричард. Вероломство! Она совсем забыла о его вероломном характере.

— Значит, ты купил эту картину…

— Как напоминание о том, что люди не всегда такие, какими кажутся или какими мы хотим их видеть, — перефразировал свои прежние слова Ричард. Увидев по ее глазам, что Дейзи начинает понимать, что он задумал, и в ней назревает протест, он приложил к ее губам палец. — Молчи. Расслабься и забудь на время обо всем. — И тут же Дейзи оказалась в его объятиях. Губами Ричард прильнул к ее шее под ухом и в перерывах между горячими поцелуями шептал: — Тебе всегда так нравилось, что я с тобой делаю, помнишь? Тебе и сейчас нравится. Признайся, Маргаритка!

Вырвавшийся у нее стон был красноречивее любых слов. Подхватив Дейзи на руки, Ричард понес ее в смежную комнату, оказавшуюся его спальней. На нее пахнуло духом мужской обители, хотя в открытые окна вливался свежий весенний ветер и аромат первых цветов. Он положил ее на широкую кровать из резного дуба. Без малейшего сопротивления она позволила ему снять с себя все без остатка.

— Ты прекрасна, как и прежде, — сказал Ричард, лаская глазами ее обнаженное тело. — Годы оказались милосердны к тебе, Маргаритка.

Искреннее волнение в его голосе тронуло забытые струны в ее сердце, и она протянула к нему руки. Хотелось прижать его к себе, чтобы защитить от всех напастей. Но Ричард плавно отстранился, коротко обронив: «Подожди», — и начал быстро расстегивать на себе рубашку. Он снимал с себя дорогую одежду и отшвыривал в сторону, словно ненужные старые тряпки. У Дика по-прежнему были узкие мальчишеские бедра, только грудь стала широкой и заросла светлыми завитками волос. На всем мускулистом теле нельзя было найти и унции лишнего жира. От него исходило ощущение здоровья и бурлящей жизненной энергии. Он был настолько великолепен, что у Дейзи ком встал в горле. Нахлынуло сожаление о прошедших без него годах, от желания вновь увидеть на его лице выражение той, прежней страсти и она опять вся вспыхнула.

Но прежде, чем взять ее в свои объятья и соединить в поцелуе губы, он, прерывисто дыша, шепнул:

— Ты хочешь меня, вот что мне важно было узнать. Но главное, я хочу сегодня доказать себе, что я выдумал тебя. Что ты ничем не отличаешься от других женщин. Маргаритка…


Видимо, Дейзи проспала весь день. В комнате царил полумрак, под легким одеялом было тепло и окончательно просыпаться не хотелось. Бессонная ночь и бурные занятия любовью истощили силы. Разумеется, он оставил ее в одиночестве. На глазах Дейзи выступили слезы, горло сжалось от подступавших рыданий. Ричард использовал ее, чтобы выкинуть из своей системы ценностей. Как все просто и какая безнадежность во всей этой простоте.

К тому моменту, когда он откровенно признался, почему и зачем она нужна ему в постели, Дейзи была уже в состоянии такого возбуждения, что не смогла ударить его по безбожно красивому лицу и уйти. Теперь оплакивать случившееся поздно. Но слезы неудержимо катились по бледным щекам. Конечно, виноваты оба. Он — в том, что хладнокровно использовал ее тело, она — в том, что попустительствовала этому.

Возмущение и гнев помогли унять потоки слез. Дейзи вытерла ладонями щеки и встала с постели. Отыскав в спальне свои трусики и лифчик, она перебралась в гостиную, где собрала свою разбросанную одежду. Одевалась она торопливо, но не потому, что опасалась внезапного появления Ричарда. Получив, что хотел, он вряд ли намерен возвращаться. Впрочем, Дейзи тоже не горела желанием встретить его. Просто она должна быстрее покинуть этот дом, в котором, начиная с раннего детства, никогда не была счастлива.

Заказывать билет сегодня было слишком поздно. К тому же следовало привести себя в порядок не только физически, но и морально. Завтра наверняка станет легче. Сейчас она упакует вещи, а утром вызовет по телефону такси, которое отвезет ее в аэропорт Брайдсвилла. А там самолет до Нью-Йорка, и жизнь вернется в привычную колею. Вряд ли Ричард станет жаловаться шефу на то, что она сбежала, подумала Дейзи и криво усмехнулась. Свое любопытство он удовлетворил и будет только рад ее отъезду.

Выйдя из дома, Дейзи поежилась от вечерней прохлады, но за курткой решила не возвращаться, чтобы не наткнуться на Ричарда. Лучше замерзнуть, чем снова встретиться с ним глазами и гореть от стыда. Не задумываясь, как сомнамбула, Дейзи прошла мимо огорода при кухне и вышла на зеленую лужайку за домом. Трава мягко пружинила под ногами, и это ощущение вместе с запахами земли действовало на нее успокаивающе.

Вскоре, оказавшись под кронами деревьев, она углубилась в лес и пошла на звук падающей в каменистое ложе воды. Здесь из скального выступа бил родник. Она погрузила руки в его струю. Послышался дальний крик филина, и на Дейзи снизошел благословенный покой.