Арина Холина - Магия на каждый день

— Да неужели? — Настя налила себе водочки и взглядом предложила Эльвире присоединиться. — А на ком его нет?

— Ты в опасности, — невозмутимо сообщила «ведьма». — Я очень тонко чувствую, когда с человеком что-то не то. Мужчина?

— Это ты мне скажи, — усмехнулась Настя.

— Ненавижу мужчин! — выкрикнула Эльвира.

— Как ты похожа на мою маму! — рассмеялась Настя, которую до ужаса забавляла ситуация.

Принесли рыбу с картошкой и салаты. Официант брякнул тарелки и ушел, словно не заметив, что его попросили принести салфетки, и Эльвира продолжила:

— Я поняла, в чем секрет.

— Какой секрет? — углубившись в изучение содержимого тарелки, спросила Настя.

— Понимаешь, мужчины целыми столетиями постигали женские привычки, — возбужденно начала Эльвира. — Они знают все наши слабости, потому что подходят к этому, как к охоте на медведя, и…

— К чему к этому? — перебила ее Настя.

— К сексу. Для них главное — добиться секса. Разве не так?

Настя лишь пожала плечами.

— Комплименты, цветы, рестораны… У них все продумано, а задача женщины — заманить мужчину к алтарю. И вот я подумала, а что, если перенять их тактику? — Эльвира уже без спроса налила себе водки и махнула официанту, чтобы тот принес еще. — Я смотрела все боевики, все фильмы про Джеймса Бонда, все мужские журналы, в том числе и о машинах, ходила на футбольные матчи… и все — чтобы понять, чего они хотят.

— Поняла?

— Да! — подтвердила Эльвира. — Завтра я произнесу речь.

— Речь?! — развеселилась Настя. — Где?

— Ну, у нас тут… шабаш, — уклончиво ответила Эльвира. — Мы хотим избавить женщину от основной ее проблемы — мужчины.

— С помощью смерти? Укокошим всех самцов? — Настя едва не поперхнулась.

— Нет! — «Ведьма» передернула плечами. — Мы хотим, чтобы мужчина стал таким же понятным и доступным механизмом, как DVD. Нужна совершенная инструкция по применению, которая избавит женщину от всех проблем.

Настя отложила вилку.

— А тебе никто не говорил, что ты чокнутая?

— Все говорят, — развела Эльвира руками. — От тебя я этого, правда, не ожидала. В тебе что-то есть. Особенное.

Неожиданно Настя крепко разозлилась. Какая-то глупая девица считает себя ведьмой, несмотря на то, что ни бельмеса не понимает в колдовстве! Что она себе вообразила?! С какой стати эта недоделанная готка сует свой нос куда не следует? Дешевка…

— Что с тобой? — Эльвира выпучила глаза и, кажется, даже слегка позеленела.

Настя проследила за взглядом девицы и обнаружила, что ее, Настина, рука как-то странно высохла и побелела, а ногти — о ужас! — вытянулись сантиметра на два и порезали стол, просто застряли в древесине! Настя дернула руку, и ногти со скрежетом вырвались из столешницы.

— У тебя волосы… черные… — прохрипела Эльвира.

«Спокойно! Без паники! Я в порядке!» — уговаривала себя Настя, но тут вдруг соседка встрепенулась, налила в стакан из-под сока водку и подсунула Насте. Она выпила залпом и наконец почувствовала, что расслабляется. Осторожно взглянула на руку: все в порядке, цвет нормальный, ногти вроде тоже, только стали чуть длиннее, чем были до разговора с глупой девицей.

— Что это было? — пробормотала Настя как бы про себя.

Но Эльвира услышала вопрос и, положив бюст на стол, пододвинулась к Насте, зашептала:

— У тебя волосы стали черные, как уголь, а зрачки — как у кошки, и вообще, ты вся как будто посинела… Ой, а ты что… — Она замялась.

— Да! — рявкнула Настя. — Причем, в отличие от тебя, настоящая!

— Я тоже настоящая… — надулась Эльвира.

— Не зли меня, — предупредила Настя.

Эльвира замолчала, а Настя подумала, что такого с ней еще не было. Конечно, она видела, как превращаются мама, тетка и бабушка — как из них выпирает суть, но ни с ней, ни с Сашей ничего подобного не происходило. Было в этом что-то звериное, страшное, а она вообще-то надеялась, что благополучно проживет без подобных фортелей. С какой стати с ней сейчас вдруг такое стряслось? И ведь даже повода приличного не было…

— Как вообще не пропала охота врать о сглазе и рваной ауре? — поинтересовалась Настя.

Эльвира во все глаза таращилась на нее, после чего выдохнула:

— Я не вру. Я действительно что-то чувствую. У тебя здесь, — она провела рукой над головой у Насти, — нечто темное. Зло.

— Зло? — устало переспросила Настя, которая уже пожалела, что устроила аттракцион.

— Слушай, а пойдем со мной, а! — воскликнула Эльвира.

— Только этого мне не хватало… — пробормотала Настя.

— Шабаш через час, здесь, на заливе! — возбужденно шептала Эльвира. — Будет круто! Ну, пожалуйста…

Настя вспомнила, что ни разу не была со старшими Лемм на «собраниях» — так они называли поездки во Францию и в Шотландию, в Чехию, Румынию и Америку, где собирались ведьмы их уровня. Не какие-то там замухрыжные Эльвиры, а великие. Но посмотреть будет забавно…

— Не пожалеешь! — продолжала убеждать Эльвира. — Тебе же интересно?

— Ну… — замялась Настя.

— И зови меня Эля, — попросила девица. — Кстати, это мое настоящее имя.

Едва открыв глаза, Саша выскочила на балкон — проверить, на месте ли «Ламборгини», не приснилось ли ей вся вчерашняя история. Но слегка запылившаяся машина стояла под окнами — фантастически красивая.

Саша вздохнула, потянулась и пошла варить кофе.

Просто какой-то вечер чудес был… Они с Матвеем поднялись на причал, который совсем недавно был выкрашен белой краской, на досках лежал ковер, а на ковре стоял элегантно сервированный стол. Официант — самый настоящий! — принес теплые накидки и пледы, поставил закуски, красное вино и усадил ошалевшую Сашу в удобное кресло.

— Слушай, это что за цирк? — спросила она у Матвея.

— Это я за тобой ухаживаю, — сообщил тот.

— С какой стати? — воскликнула растерявшаяся Саша.

— Не понял… — усмехнулся Матвей.

— Ну… — Саша развела руками. — Все это как-то слишком… Тебе не кажется? Ты ведь меня даже на свидание толком не пригласил.

— Как это «толком не пригласил»? — удивился Матвей. — А кто следил за тобой после той вечеринки? Кто выяснил, что квартира, где ты живешь, принадлежит Вике? Кто попросил ее взять тебя на сегодняшнюю чертову премию?

— Так все было подстроено, и Вика в курсе? — ахнула Саша. — И… А если бы я отказалась?

— Но ты же не отказалась, — пожал плечами Матвей. — А если бы отказалась, я бы попробовал еще раз.

— Да-а… — Саша откинулась на спинку кресла. — Я чувствую себя… прямо-таки дичью какой-то!

Матвей не успел ответить — из лесу вышли официанты, а за ними — музыканты, которые встали неподалеку и вдарили чардаш.

Саша закашлялась.

— Я не могу… — простонала она. — Это что, тест?

— Слушай, не будь такой занудой! — рассердился Матвей. — Мы сидим на берегу реки, слушаем музыку, сейчас будем вкусно ужинать… А ты чего хотела? Чтобы я пригласил тебя в «Макдоналдс», а в машине крутил группу «Любэ»?

— Не знаю… — задумалась Саша. — Просто все это так сложно… и дорого. Ты меня ни с кем не перепутал?

Матвей вздохнул и налил «Медок» в бокалы.

— Расслабься, — предложил он. — Тебе это необходимо.

«Мама бы не растерялась! — подумала Саша. — Она, наверное, еще бы и расстроилась, что все происходит не на Лазурном Берегу!»

Конечно, все это немножко походило на бред, но, с другой стороны, мужчина просто красиво ухаживает. Может, он такой романтичный. Или сверхсексуальный — не любит долгих прелюдий и хочет сразить ее наповал… В конце концов, можно вкусно поесть и отправиться домой…

Проглотив последнюю ложку мусса с каштановым соусом, Саша томно посмотрела на Матвея и решила, что останется здесь спать. Как же она объелась!

Объелась и напилась! Это неприемлемо… Уф! Еще чуть-чуть, и она прямо тут захрапит. Как же все было вкусно! Устрицы, салат из креветок и крабов с фруктами, киш-лорен, паштет, ягненок…

«Черт… — лениво размышляла Саша. — Он такой сексуальный… Может… Как-нибудь… Без движения…»

В машине она отключилась — заснула, завернувшись в плед. И открыла глаза уже отдохнувшей и посвежевшей — только непонятно где.

Саша лежала на широкой софе в огромной комнате с высоченными, в два этажа, потолками. Стены были отделаны темным деревом, дощатый пол блестел как зеркало. От пола до самого верха тянулись сводчатые окна, с потолка свисала громадная бронзовая люстра.

— Эй! — крикнула Саша.

Она вскочила, отбросив мягкое покрывало с длинным ворсом.

— Люди!

Саша метнулась налево, за угол, и чуть не врезалась в лестницу, по правому борту которой тянулись книжные полки. Девушка пошла наверх, но скоро услышала шаги и замерла на лестничной площадке. Матвей, переодетый в джинсы и свитер, спускался вниз.

— Привет, а что я здесь делаю? — поинтересовалась Саша.

— Ты заснула, и я привез тебя к себе домой, — невозмутимо ответил он.

Все было странно. Этот ужин, машина, дом, сам Матвей — словно он не живой человек, а герой женского романа, мужчина мечты. Все было как-то ненатурально, искусственно…

— Тебя что-то смущает?

Он был слишком близко. Слишком близко, чтобы соображать. Черт с ним, пусть ненатуральный, зато жутко привлекательный, просто нереально… Саша сделала шаг, и… они уже целовались — и вокруг сгустилась тьма. Доводы рассудка померкли, страхи, опасения и подозрения заглушило совершенно невероятное, фантастическое, непобедимое желание — такое яркое, что пересохли губы, горели ладони, а свитер нестерпимо жег тело, которое все еще было так далеко от него. Она хотела одного — избавиться от дурацкой одежды, почувствовать его кожу, прилипнуть к нему, ощутить его руки на своей груди, упереться в него бедрами… Одежда летала по всему дому — что-то упало на лестницу, что-то исчезло в неизвестном направлении, Матвей поднимал ей ноги и сдирал сапоги… И вот они уже падали на мягкий пушистый ковер, и Саша тянула его к себе, ближе, еще ближе, чтобы видеть его глаза — черные и злые, глаза циничного любовника, глаза мужчины, у которого было так много женщин, что страх раствориться в этой толпе жег ее изнутри, пробуждал отчаяние и заставлял любить его так пылко, чтобы он запомнил это на всю жизнь…