Ксения Беленкова - Магия любви

– Никуда ты не пойдешь! Выйдешь ты, выбегут твои подельнички. А мне надоело, что тут шантрапа всякая шастает! На стенах пишет, еще неизвестно чем занимается. Нет, сиди!

– Я стою.

– Ну, стой.

– Безобразие! – возмутилась Туся. – Там старушка бедная и одинокая страдает без своей любимой собачки, объявлениями заклеила весь район, а вы не разрешаете ее взять! Я пойду!

Она шагнула в коридор.

– Не пойдешь! – гаркнул охранник, выскочив за ней.

Он схватил Тусю за руку, мальчишки вскочили с места, и вдруг Туся закричала:

– Осторожнее!

Она смотрела куда-то за спину охраннику. Все обернулись и заметили фигуру в красной куртке, шмыгнувшую в соседний класс. На то место, где только что стоял этот человек, рухнула здоровая балка с потолка…

– Еще один ваш? – грозно спросил охранник.

– Нет! – парировала Туся. – Это ваш! Кто-то, кого вы упустили. Кто-то, кто проник внутрь школы. Мы-то с краю были, а этот человек – в самую глубь забрался. И его чуть балкой не убило! Мы все это видели! Так-то вы охраняете эту школу?

Охранник растерялся и выпустил Тусину руку. Анхель дернул меня за рукав, Егор скорчил что-то вроде извиняющейся рожицы, и мы четверо, не сговариваясь, толкнули дверь и вывалились на улицу. Наша спасительница, йоркширский терьер Кнопка, стояла рядом, потявкивая, словно ждала нас.

Я нагнулась к ней и подхватила на руки. Она не сопротивлялась.

– Бежим быстрее, пока этот локо не вернулся! – голос Анхеля прозвучал где-то возле моего уха, и у меня по спине побежали мурашки.

– Валим-валим! – поддержал его Егор, и мы поспешили в сторону трамвайной остановки.

Я прижимала Кнопку к груди и шептала ей: «Спасибо… большое тебе спасибо…»

– Ой, я флакон потеряла, – огорченно сказала Туся, хлопая себя по карманам, – наверное, выронила, пока искала наш клад в парте.

– Так что это было? – дернул меня Егор за рукав. – Ты не сказала.

– Я и не скажу, – мрачно сказала я.

Признаваться в том, что именно мы спрятали, было глупо. Особенно при Анхеле. Егор скорчил обиженную рожицу и стал дуть на пальцы. Перчатки у него, конечно, были модные, с дырками для пальцев. Никогда не понимала этой моды: пальцы же мерзнут!

– Зря я вас послушался и согласился на эту поездку, – проворчал Егор, – ерунду какую-то спрятали, а я повелся.

– Это не ерунда! – вспылила я, и Кнопка, словно подтверждая мои слова, тявкнула, высунув мохнатую мордочку из моего пуховика. – Там было кое-что очень важное для меня.

– Жаль, что мы это не нашли, – серьезно сказал Анхель.

– Зато мы нашли вот это, – кивнула Туська на Кнопку, – и нам надо ее вернуть. Мария, звони поскорее Наталье Михайловне, обрадуй бедную одинокую старушку, что Новый год она встретит не одна.

Голос у Натальи Михайловны оказался довольно неприятным, тонким и высоким, она разговаривала со мной довольно раздраженно, но я списала это на переживания по поводу пропавшей Кнопки.

Минут через десять мы ввалились в ее темный подъезд, пропахший кошками, потоптались, отряхивая снег с ботинок, и нашли квартиру Натальи Михайловны на втором этаже.

Анхель нажал на кнопку звонка. Дверь распахнулась.

Странная за ней стояла старушка. Низенькая, в черном свитере, расшитом белым жемчугом на груди. Карманы свитера украшали крупные белые пуговицы, а черная юбка была настолько длинной, что волочилась по полу. Розовые, коротко стриженные волосы и, самое главное, глаза-щелочки. Сначала мне показалось, она к нам присматривается. Ну то есть плохо видит и пытается разглядеть, кто пришел. Но когда она заговорила, я даже вздрогнула от ее презрительного голоса:

– А! Явились! Испугались Степана? Но он все равно вам трепку задаст, так и знайте! Получите по заслугам!

Мы переглянулись. Она в своем уме?

– Наталья Михайловна? – на всякий случай уточнила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

– А тебе-то что, воровка маленькая? – с презрением спросила она, протягивая руки.

Но Анхель заслонил меня.

– Она не воровка! – воскликнул он.

– А то я не знаю! – усмехнулась старушка. – Стащат дорогую псину у бедной бабки, а потом поймут, что никуда продать не смогут, потому что клеймо у Кнопки, и давай обратно возвращать! Может, вам еще вознаграждение дать?

Ее левая рука, скрюченная, со вздувшимися венами, не переставая, крутила крупную белую пуговицу на кармане.

– Да не, мы обойдемся, – пробормотал Егор, отступая.

– Нет уж, милок, будет тебе вознаграждение, – отозвалась Наталья Михайловна, – сейчас мой внук старший, Степка, ему восемнадцать недавно стукнуло, отдубасит вас так, что на всю жизнь воровать разучитесь! Я ему позвонила уже, Степке-то. Он вас у подъезда моего дожидается уже.

Егор перестал отступать.

– Попал я с вами! – взвыл он. – Сейчас бы сидел дома, музычку бы слушал, чаек пил, а тут – здрасте! Что в школе маньяк какой-то, что тут – маньячка… Она сейчас еще и топор достанет!

– Давай собаку! – потребовала у меня старушка. – А то и правда за топор возьмусь.

– Пусть только попробует поколотить, – пробормотал Анхель, разминая кулаки.

Я пыталась понять, что лучше – отдать Кнопку и ломануться к подъезду, но там нас ждет неизвестный Степан, или потянуть время и попытаться все же объяснить старушке, что мы не крали ее собаку, наоборот, мы нашли ее и хотим вернуть! Но как, как ей это объяснить, кажется, она совсем сошла с ума! Чего стоит только ее этот взгляд – тяжелый, немигающий. Под ним я так и почувствовала себя преступницей. В голову поползли дурацкие мысли: «Может, мы и правда украли эту собаку?» Я тряхнула головой, чтобы дурацкие мысли исчезли, в этот момент мой пуховик распахнулся, и Кнопка изо всех сил царапнула меня когтями по руке. Я взвыла, присела, а Кнопка вдруг выскочила и побежала к выходу. Открылась дверь – кто-то как раз заходил в подъезд, и Кнопка шмыгнула в проем.

– Лови ее! – крикнула Туся.

Я бросилась к двери, Анхель за мной.

– Зачем? – процедил Егор, но, оглянувшись на старушку, поспешил за нами на улицу.

Мы погнались за Кнопкой, которая улепетывала от нас, как перепуганный заяц. Пару раз теряли ее из виду. Мы поднажали и чуть не налетели на огромного дядьку – того самого, лохматого, в лисьей шубе. Хорошо, вовремя затормозили! Анхель обошел его с одной стороны, Егор – с другой, я притормозила, а Туська увидела то, что увидела я, но не заметили ребята, и крикнула:

– Стойте!

Кнопка дрожала в руках у дядьки.

– Это наша! – заявила Туська «Деду Морозу», и он молча отдал ее. А заодно всучил мне букет веток, которые я оставила в трамвае.

– Ой, – я покраснела, – спасибо, извините я… я их нечаянно оставила…

– Да, я понял! – кивнул он. – Поэтому и вернулся, чтобы тебе их снова вручить!

– А откуда вы знали, что мы… – пролепетала я, но он повернулся и ушел.

Анхель проводил его взглядом и развернулся к нам.

– Ну? – спросил он. – Что делать будем?

Туся молча гладила дрожащего йоркшира.

– Кнопка, – нежно говорила она, – Кнопочка… Не бойся, мы с тобой…

– К бабке пойдем, что же еще! – усмехнулся Егор.

– Согласна, – кивнула я.

– Вообще-то я пошутил! – воскликнул Егор. – Вы чего, с дуба рухнули?! Не, ребят, собаку сейчас закинем в подъезд, и все. Никакой бабки. Бабка ваша – реально не айс.

– Нет, – сказала я твердо, – я хочу отдать собаку Наталье Михайловне.

– Да она не Наталья Михайловна, она ведьма! – возмутился Егор. – Ты к ней с собакой, а она к тебе с кочергой! Раскаленной кочергой. Треснет по башке и даже не заметит.

– А ты, Егор, трус, – спокойно сказала Туся.

– Это называется чувство самосохранения, – гордо сказал Егор, – я – домой. Кто со мной?

– Ты трус, – упрямо повторила Туся.

– Ну если и так, что с того?! – заорал вдруг Егор. – Ну трус, и что? Мне страшно! Это нормально – бояться. Я боюсь, и ничего нельзя с этим поделать!

– Можно, – возразила Туся.

Она передала мне Кнопку и сунула руку в карман. А потом хлопнула себя по лбу и воскликнула: «А! Совсем забыла, я же его потеряла!»

– И что ты хотела мне предложить? Одно из своих суперсредств? – съязвил Егор.

– Не одно из, а одно-единственное! – отрезала Туся. – Да, это суперсредство, которое открывает в человеке самое хорошее, что в нем есть. В тебе сейчас самое главное – трусость. Если бы ты воспользовался моим суперсредством, наверняка было бы что-то другое…

– Угу, – недоверчиво протянул Егор.

– Точно.

– Спорнем? – он протянул ей руку.

– На что? – спросила Туся.

– На поцелуй.

Все замерли, даже Кнопка.

– Э-э-э, на чей? – растерялась Туся. – Ну… то есть кто кого должен поцеловать? Ты меня?

– Нет, Анхель – Кнопку! – сострил Егор. – Конечно, ты меня.

– Но это если в тебе не выявится хорошее, – прищурилась Туся.

– Ну да!

– Ладно. Я уверена, что выявится. Мы с Марией воспользовались этим средством сегодня. Между прочим, мы от охранника только благодаря ему освободились! Потому что я не постеснялась с ним поспорить!

– Ну, посмотрим, – кивнул Егор, – у тебя дома есть еще пузырек?

– Да!

– Тогда погнали к тебе.

– Но как же собака…

– Собаку я не пойду возвращать, – категорически произнес Егор, – хоть убивайте. Если бы ты меня сейчас уже от трусости избавила, тогда – да. А пока – имею право трусить!

Туська бросила на меня растерянный взгляд. Я кивнула ей.

– Идите, – сказала я.

– Закиньте ей в подъезд, – посоветовал Егор, взяв Тусю под локоть и таща ее к трамвайной остановке, – не рискуйте жизнью. Охота вам связываться с ее этим Степаном!

Когда ребята исчезли из вида, Анхель развернулся ко мне. Я слегка дрожала и убеждала себя, что это от холода.

– Ну что? – спросил он. – Закинем в подъезд?

– Нет, – твердо сказала я, – отдадим ей в руки.