Кэтрин Коултер - Магия Луны

Как раз в это время к пруду Флетчера подъехал Рафаэль. Услышав крики Виктории, он пришпорил жеребца и вскоре уже был у забора. Мгновенно оценив обстановку, он похолодел.

Но капитан Карстерс умел быстро принимать решения. Он заставил Гэдфли перепрыгнуть через забор, и вот уже испуганный жеребец настороженно фыркал неподалеку от быка.

— Виктория! Беги! Хватай Дамарис и постарайся перебраться за забор!

Виктория хотела ответить, что не может ступить ни шагу, но страх за ребенка на время победил боль. И она побежала, переваливаясь как утка, волоча ногу, с трудом заставляя ее двигаться. Схватив Дамарис, она кинулась вместе с ней к забору, протиснула девочку между прутьями и снова упала на колени. Боль была такой сильной, что из ее сжатых губ вырвался хриплый стон.

Расстояние между прутьями было слишком узким, и Виктория не могла пролезть между ними, точно так же, как и не могла преодолеть забор. Поэтому она продолжала сидеть на земле, наблюдая, как Рафаэль отвлекает внимание быка сэра Джеймса.

В конце концов быку надоела подобная ситуация, и он, отвернувшись от человека на лошади, затрусил к росшему неподалеку огромному дереву, помахивая хвостом.

Гэдфли на всем скаку перелетел через забор. Рафаэль спрыгнул на землю и опустился на колени перед Дамарис. Он осторожно осмотрел девочку, ощупал ее хрупкое тельце:

— Ты останешься здесь. Если ты посмеешь двинуться с этого места, я так тебя отшлепаю, что ты будешь реветь всю дорогу в Труро. То, что ты натворила, — верх глупости. Ты меня хорошо поняла, Дамарис?

Две крупные слезинки скатились по щекам перепуганного ребенка.

— Я спрашиваю: ты все поняла?

— Д-да, дядя.

— Не двигайся!

Он быстро перелез через забор и наклонился к Виктории:

— С тобой все в порядке?

— Да!

Но он отлично видел, что ей очень плохо. Невозможно было не заметить слезы и боль в ее измученных глазах.

— Ты ушиблась? Что у тебя болит?

— Ничего нового, — устало пробормотала она, тяжело привалившись к нему. Он долго держал ее в своих объятиях, пока не увидел, что она незаметно растирает ногу.

— Значит, ничего нового, — хмыкнул Рафаэль. Он прислонил ее к забору и начал осторожно поднимать юбку. — Не двигайся!

— Не надо, прошу тебя, Рафаэль!

— Замолчи, черт бы тебя побрал!

У Виктории больше на осталось надежды. Она в изнеможении закрыла глаза, гадая, что причинит ей больше страданий — острая боль в бедре или брезгливость и отвращение, которые она через несколько секунд прочтет на его лице.

Она чувствовала, как он нетерпеливо и раздраженно возится с ее нижним бельем, услышала треск разрываемой ткани…

— Боже мой!

Боль, вызванная его возгласом, была значительно сильнее боли физической. Рафаэль еще некоторое время потрясение молчал. Виктория тоже не открывала рта. Она была просто не в состоянии говорить. Отвернувшись, она устало закрыла глаза. Будь что будет. Пусть он делает что хочет. Она все равно ничего не сможет изменить. Остается одно — ждать, отдавшись на милость судьбы.

Рафаэль не сводил с жены внимательных глаз. Он не мог не распознать мучительную боль и страдание в этой напряженной сжавшейся фигурке. Он медленно опустился на землю рядом с ней. Виктория всхлипнула и сделала безуспешную попытку отстраниться. Очень осторожно Рафаэль усадил ее к себе на руки и бережно прижал к груди. Крепко обнимая жену одной рукой, другой он окончательно освободил от одежды искалеченное бедро. Ее рука протестующе взметнулась, но сразу же бессильно упала. Вздохнув, Рафаэль начал медленно массировать сведенные судорогой мышцы.

Он слышал, как она слабо вскрикнула, но не прервал своего занятия. Он разминал напряженное бедро, ритмично постукивал и пощипывал его сильными пальцами. Только однажды он оглянулся посмотреть, где Дамарис. Перепуганная девочка послушно сидела на указанном ей месте.

Прошло довольно много времени, прежде чем он почувствовал, что Виктория начала потихоньку расслабляться. Видимо, боль немного утихла. Он задумчиво посмотрел на рваный красный шрам, пересекающий нежную белую плоть. Мышцы уже не бугрились вокруг него. Виктории явно стало легче.

Он все еще массировал бедро, но теперь медленнее, мягче.

— Так хорошо?

Звук его голоса, раздавшийся после бесконечных минут молчания, заставил Викторию подпрыгнуть от испуга. Скрипнув зубами, она кивнула. Ужасную раздирающую тело боль теперь действительно можно было контролировать. Судороги прекратились, осталось только легкое покалывание где-то внутри. Когда боль стала терпимой, Виктория неожиданно поняла, что не знает, о чем думать. Она боялась что-нибудь сказать мужу, но еще больше боялась услышать его ответ.

— С моей помощью ты сможешь сесть на Гэдфли?

— Да.

«Неужели этот тоненький, чуть слышный дрожащий звук — мой голос?»

Кашлянув, она повторила громче и несколько увереннее:

— Да, конечно.

Рафаэль как мог поправил разодранное им же нижнее белье жены и опустил юбку. Потом он осторожно встал, поддерживая Викторию, принимая таким образом на себя основную часть ее веса. Глянув в ее бескровное лицо, он спокойно проговорил:

— А теперь давай попробуем перебраться через забор. Я помогу тебе забраться наверх, перелезу сам и сниму тебя. Ты обязательно сумеешь сделать это, договорились?

— Да, — ответила она, не поднимая глаз. — Я смогу. Когда Виктория очутилась на верхней перекладине забора, Рафаэль легко перебрался на другую сторону и протянул к ней руки. Она еще сильнее побледнела и сжала губы, теперь казавшиеся тонкой нитью. Рафаэль отлично понимал, что ее нога сейчас болит сильнее. Но этого испытания нельзя было избежать. Он должен доставить Викторию в Драго-Холл и сделает это.

— Дорогая, — мягко сказал он, — осталось совсем немного, один шаг.

— Понимаю, — нахмурившись, повторила Виктория, — только один шаг.

Он помог ей слезть с забора и на секунду прижал к себе, ощутив частые удары сердца.

— Все отлично, ты справилась. Нам придется оставить Тодди здесь. Я помогу тебе сесть верхом на Гэдфли. А может, тебе будет легче ехать на боковом седле?

— Нет.

Рафаэль усадил ее на спину спокойно ожидавшего жеребца и вернулся за Дамарис.

— Пошли, малышка.

Девочка все еще была страшно напугана. Ему очень хотелось успокоить ее, но он боялся свести на нет эффект от сделанного перед этим строгого внушения.

— Дэми, я посажу тебя на лошадь впереди Виктории. Ты должна сидеть тихо и спокойно. Я хочу, чтобы ты о ней позаботилась, договорились?

— Да, Рафаль.

— Называй меня просто дядей, ладно? — не смог сдержать улыбки Рафаэль.

— Что с тобой. Тори?

— Ничего, родная, все в порядке.

Усадив Дамарис, Рафаэль тоже забрался на спину Гэдфли.

Возмущенный дополнительной нагрузкой, жеребец начал бурно выражать свое недовольство, но был быстро укрощен твердой рукой сурового хозяина.

— Не волнуйся за Тодди, я сейчас же пошлю за ней Флэша.

Виктория не ответила. Все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы усидеть на лошади и не выпустить из рук Дамарис. Нога снова заболела сильнее, мышцы свело.

«Я не заплачу. Мне нельзя плакать».

Через десять минут Рафаэль остановил тяжело дышащего Гэдфли у Драго-Холла.

Последние гости уже уехали, поэтому возле дома было пусто. Рафаэль был очень признателен судьбе хотя бы за эту милость. Он спрыгнул с лошади и взял на руки Дамарис.

Но куда деть ребенка?

Слава Богу, на свете еще не перевелись такие слуги, как Лиггер. Тяжелые дубовые двери отворились, и на пороге возникла его грузная фигура.

— Господин Рафаэль, есть проблемы?

— Да, будь добр, отнеси, пожалуйста, девочку в детскую. Теперь все в порядке, дорогая, — ласково проговорил Рафаэль, целуя в щечку все еще дрожавшую малышку. — Мы с Викторией зайдем к тебе попозже. Договорились?

— Хорошо, дядя Раф… Дядя.

Он усмехнулся и передал девочку Лиггеру.

— А теперь твоя очередь, дорогая.

Виктория с готовностью протянула руки и обняла мужа за шею. Он ловко снял ее со спины Гэдфли и поставил на землю.

— Я скажу тебе те же слова, Виктория: теперь все в порядке.

«Разумеется, все в порядке, просто в удивительном порядке», — подумала Виктория с безнадежной иронией.

Она позволила себе на секунду расслабиться в объятиях мужа, но сразу же опомнилась и высвободилась из его крепких надежных рук.

«Боже мой, как болит нога!»

Рафаэль увидел, что из-за угла показалась одна из служанок. Кажется, ее звали Молли. Судя по ее пустым глазам и застывшему выражению лица, она явно не блистала интеллектом. Впечатление усиливал съехавший набок чепчик.

Рафаэль вздохнул и сухо приказал:

— Принесите мне очень горячее полотенце, Молли, а через пятнадцать минут еще одно.

Девушка удивленно и непонимающе заморгала, но согласно кивнула.

— Ты когда-нибудь пользовалась горячими полотенцами, чтобы снять боль? — спросил Рафаэль.

— Нет, но раньше мне всегда помогали горячие ванны.

— А сейчас попробуем полотенца. Это очень хорошее средство. Мой врач, Блик, всегда применял этот способ.

Видя, что Виктория с трудом держится на ногах, Рафаэль решительно подхватил ее на руки и понес по лестнице.

К сожалению, по крайней мере с точки зрения Виктории, в коридоре второго этажа они встретили Элен. Она окинула их самым неодобрительным взглядом, на который была способна.

— Что произошло, Виктория? Почему ты позволяешь Рафаэлю носить тебя на руках по дому? — Тут ее взгляд несколько смягчился. — Ты, очевидно, повредила ногу. Да, наверное, так оно и есть. Ты слишком много танцевала ночью, буквально со всеми! Я…

— Увидимся позже, Элен, — перебил ее Рафаэль и с громким стуком захлопнул за собой дверь спальни. Он донес Викторию до кровати и бережно уложил. — Скоро принесут горячее полотенце. Позволь, я помогу тебе раздеться.