Недл кивнула головой. Она смотрела на него, но было заметно, что его не видит. Наверное, она уже представляла себя в роли, может быть, корректировала сценарий и уточняла форму вопросов.

Наконец Марк спросил:

– Вы действительно уверены, что вам хочется все это сделать? – Он спросил это потому, что ему вдруг ужасно захотелось дать задний ход. Панаколис был очень опасен. Он, вероятно, заработал на этих порнофильмах целую кучу денег и теперь не остановится ни перед чем, чтобы защитить себя. Мысль о том, что Нелл сама, по доброй воле, согласилась пойти на опасный эксперимент, пугала его как мужчину, хотя как суперинтендант он хладнокровно взвесил все «за» и «против» и решил, что рисковать в данном случае можно. Она талантлива, образованна, прекрасно реагирует на быстрое изменение обстановки. Если она сделает какую-нибудь глупость, на этом деле можно поставить крест, и никто уже не поможет его раскрыть, но если она сыграет свою роль хорошо, то предоставит возможность проникнуть в те круги, куда он мечтает внедриться уже не первый год. Благодаря ей он сможет попасть в центр организации и выяснить, кто, как и где смазывает колеса этого сложного механизма, чтобы он не скрипел.

Нелл, должно быть, заметила на его лице странное напряженное выражение, потому что резко спросила:

– Не поздновато ли спрашивать меня об этом? У вас что, возникли сомнения по поводу моих способностей? – Она произнесла эти слова таким холодным голосом, будто вся была сделана изо льда.

– Я ни на секунду не усомнился в ваших актерских способностях. Просто то, что вас ожидает, мне не очень нравится. Мне не нравятся эти люди и то, что они делают. И если они каким-то образом узнают, кто вы такая и чем вы действительно занимаетесь...

– Но вы же сами сказали, что Резо Доминициан находится за границей.

– Да, и за ним ведется постоянное наблюдение, однако Панаколис подвергнет вас самой тщательной проверке.

– Ну, это уже ваше дело следить за тем, чтобы моя версия оказалась правдоподобной и вещественно подкрепленной. – Она явно смягчилась. – Понимаете, в моей профессии приходится все время быть очень осторожной и во всем видеть опасность. Найти хорошего клиента – это ведь игра в кошки-мышки. Я уже прошла и через драки, и через угрозы, и через ссоры, и нож мне к горлу приставляли, когда хотели бесплатно поразвлечься, и душили меня, когда хотелось испытать удовольствие от моей агонии...

Она рассмеялась, и он удивленно спросил ее:

– Ну и как вы выходили из положения?

– Дралась. Била по голове чем попало. Одному разбила голову какой-то драгоценной вазой и, пока он приходил в себя, убежала. Если у меня зачешется между лопатками, значит, что-то неладно. Тогда действуйте соответствующим образом.

– А у меня в такой ситуации может зачесаться шея, – улыбнулся он.

– Я всегда доверяю своей интуиции.

– Я тоже.

Они улыбнулись друг другу;

– Ну, тогда все, – заключила она.


В четверг утром Нелл не спеша прогуливалась по улице, пока не увидела, как из «Роллс-Ройса» цвета кофе с молоком грациозно выходит сама Синди Льюис. Она помпезно проследовала к дверям парикмахерской и, войдя внутрь, сразу же прошла к девушке, занимающейся заказами. Синди встречали здесь с угодливыми улыбками: было видно, что она постоянный клиент и, наверное, расплачивается со всеми по-царски. Ей помогли снять норковую шубку, и она, взяв большую наплечную сумку под крокодиловую кожу, слишком большую, чтобы быть не подделкой, села в кресло, ожидая личного парикмахера, который будет заниматься в этот день только ею. Пока не подошел мастер, ей предложили чашечку кофе.

– Послушайте, за шесть недель со мной ничего такого не случалось! – произнесла Нелл повышенным тоном. – Мне сказали, что парикмахеры есть, что никого ждать не надо! Даже у Кеннет мне не приходилось ждать так долго! – Нелл прекрасно понимала, что Синди сейчас смотрит на нее, на ее одежду, на волосы, на сумку из настоящей крокодиловой кожи. Она повернулась боком, выражая свое неудовольствие и злость, однако тем самым позволила Синди как бы невзначай бросить быстрый взгляд на ее лицо, делая вид, что смотрит на часы. – Невозможно представить, чтобы такое произошло у Майклджона...

Краем глаза она заметила, как Синди встала, но Нелл не переставала выражать свое возмущение. Синди тем временем подошла к ней и спокойно спросила:

– Простите... но вы случайно не Элли Литтл?

Нелл обернулась к ней и изобразила на лице непонимание.

– Я... была Элли Литтл, – ответила она, все еще с некоторым раздражением и прохладцей. – Мы были с вами знакомы?

Синди всегда испытывала раздражение и зависть по отношению к образованности и начитанности Элли, ее правильному произношению и знаниям, стараясь все время высмеять ее и поиздеваться, если для этого представлялся удобный случай. Но сейчас не было причин проявить эти чувства.

– Ты меня не помнишь? Я была Синди Льюис. – Она наклонилась ниже и прошептала ей на ухо: – Мы вместе работали у Мики Шафнесси, помнишь?

Нелл на мгновение недоверчиво нахмурилась, но потом как будто что-то вспомнила, и ее лицо озарилось яркой вспышкой удивления.

– Черт побери! – громко произнесла она с широко раскрытыми глазами. – Синди Льюис. Ведь прошло более десяти лет...

– Да, одиннадцать лет, – уточнила Синди. – Скоро будет двенадцать.

– Но этого же просто не может быть! – Нелл протянула ей руку. – Синди, ну как ты сейчас?

– Очень хорошо, спасибо, – это было произнесено с хорошо отрепетированной интонацией, которая ничего не значила. – Ты что, хотела прическу сделать?

– Да, в Нью-Йорке мне говорили, что это очень хорошая парикмахерская, а в остальных стригут просто ужас как, поэтому я зашла сюда, но они, видите ли, не хотят мной заняться только потому, что я не записалась в очередь чуть ли не месяц назад.

– Я могу тебе помочь, – самоуверенно предложила ей Синди. – Я делаю здесь прическу три раза в неделю. Подожди секундочку...

Синди важно подошла к девушке, ответственной за запись клиентов, и, почти не задерживаясь, вернулась назад.

– Как тебя зовут сейчас? – прошептала она.

– Лайтел. Элайн Лайтел. – Нелл произнесла это имя на американский манер.

Синди удивленно подняла брови, даже не брови, а тоненькие стрелочки черной краски на месте бровей, и это напомнило Нелл о том, что Синди еще одиннадцать лет назад тщательно сбривала брови, чтобы наносить искусственные накрашенные стрелки.

– Звучит шикарно, но для меня ты навсегда останешься Элли.

Установив официальное имя своей подруги, Синди вновь вернулась к стойке, чтобы продемонстрировать свою власть и показать, что для нее нет ничего невозможного.

Нелл спокойно вошла в зал и направилась туда, где в ряд стояли кресла для клиентов.

Через несколько секунд следом за ней появилась Синди.

– Они, естественно, тебя примут, – произнесла она с гордым видом победительницы. Элли, как и положено в данной ситуации, выглядела удивленной и восхищенной.

– Черт побери, ты пользуешься тут влиянием! Но ты сказала, что сейчас тоже не Синди Льюис. Как тебя сейчас называть?

– По мужу мое имя Панаколис. – Это была ложь номер один, потому что замужем она не была.

Элли наморщила лоб:

– Это напоминает мне...

– Тони Панаколис, помнишь его? Они работали вместе с Мики.

У Элли прояснилось лицо.

– Конечно!.. Это не он ли делал...

– Не здесь, – прошипела Синди. – Знаешь что, – нарочито громко проговорила она, – а почему бы нам вместе не съездить на ленч? У меня заказан столик тут в одном местечке. Они специально держат его для меня все время... Мы могли бы неплохо провести время вдвоем. Что скажешь?

– Это было бы просто прекрасно, – ответила Элли. Как она и предполагала, ей помыли голову ужасным шампунем, слишком горячей водой. Прическа, соответственно, была того же качества. Когда она вернется домой, все придется переделывать заново. Но надо было потерпеть, чтобы воспользоваться гостеприимством Синди.

Ресторан оказался греческим. Находился он в районе Сохо. Здесь тоже были рады видеть Синди.

– Этот ресторанчик принадлежит Тони, – по секрету сообщила она Нелл. – И еще половина парикмахерских. Ему принадлежит половина города, они делят его с Кении, братом одного из старых друзей Тони.

– Теперь понятно, почему тебя все так боятся, – с улыбкой произнесла Нелл.

– Ну а ты как? Ты, кажется, была в Штатах?

Элли рассказала ей свою историю, а Синди, пока она говорила, не переставала делать круглые глаза и вздыхать то от зависти, то от чувства своего теперешнего превосходства.

– А я с Тони уже пять лет.

– Ты что, больше не занимаешься прежним делом?

– Тони это не нравится. Он все еще держит несколько девушек, но я больше не вхожу в их число.

– Я, кажется, припоминаю, что он каким-то образом был связан с кинобизнесом...

Нелл осеклась, увидев, как побледнело лицо Синди.

– Он много чем занимается, – уклончиво ответила она. – Но давай лучше поговорим о тебе. Как тебе понравилось в Америке? Я всегда мечтала туда съездить, но Тони был против, потому что он, видите ли, не любит куда-нибудь уезжать. Мне кажется, что у него там могут быть проблемы. Нью-Йорк и Калифорния похожи на то, что показывают по телевизору?

Она жадно слушала, пока Нелл описывала, как ей жилось в Соединенных Штатах и как там работают «девочки по вызову», как они попадают в руки хитрых полицейских, которым по закону разрешается в штатской одежде выслеживать проституток и заманивать их в ловушку, представляясь клиентами, и какими там могут быть баснословными заработки, если ты умеешь хоть что-то делать своим телом.

– Ты выглядишь так, как будто ни в чем там не нуждалась и зарабатывала немало, – заметила Синди, пробуя на ощупь материал ее платья, натуральный мех и кожу сумки.

– В том-то и дело, что зарабатывала, но потом связалась с одним ублюдком и все потеряла. – Она в красочных подробностях рассказала ей историю о том, как повстречала этого мужчину в баре. – Естественно, я пошла с ним не ради денег. Это было ради удовольствия. А он оказался настоящей скотиной, избил меня и все отобрал. У меня было восемь тысяч долларов, я зашила их в сапог, но он, наверное, заранее знал, где искать, потому что прощупал кожу сапога и вытащил все до последнего цента. Но потом эта тварь еще взяла и позвонила администратору гостиницы. Он сказал им, что я, проститутка. Меня, естественно, вышвырнули из отеля, и не помогло ни то, что у меня была зеленая карта, ни то, что мой брак с американцем был зарегистрирован. Меня просто выпроводили. Дали билет на самолет в эконом-классе, хотя я за всю свою жизнь ниже чем первым не летала, и велели убираться туда, откуда прилетела. И вот я здесь. Живу практически на последние оставшиеся гроши. Хорошо, что еще тогда на мне не было бриллиантовых сережек. Они фактически спасли меня, потому что сейчас я живу на то, что выручила от их продажи. Но жизнь-то сегодняшним днем не ограничивается, надо где-то жить завтра, платить за еду и квартиру. Поэтому мне надо сейчас срочно подзаработать денег, но я так долго пробыла там, что потеряла все свои связи и не знаю, кто, где и как сейчас работает. Сколько платят, кто всем этим заправляет, да и вообще что происходит в этой жизни... А найти хорошую кормушку без связей и рекомендации, сама понимаешь, бесполезно и надеяться...