— Такое определение меньше всего подходит к вашему отцу, — галантно возразил маркиз. — Однако вы правы в одном — все великие мастера искусства — я имею в виду и музыкантов, и художников, и писателей — редко добивались успеха при жизни. Их талант бывает по достоинству оценен, увы, уже после смерти самого автора!..
Едва закончив фразу, маркиз почувствовал, что допустил бестактность — ведь отцу Сириллы осталось совсем недолго до такого трагического конца.
— Мне кажется, — задумчиво промолвила девушка, — что если бы папа был уверен, что его оценят хотя бы… когда его не станет, он был бы счастлив. Как только ему станет немного легче, я непременно передам ему ваши слова.
— Неужели он так плох, что я даже не могу поговорить с ним? — поинтересовался маркиз.
Сирилла с грустью покачала головой.
— За последние три дня он ни разу не приходил в сознание. Сегодня утром доктор сказал, что надежды нет…
Голос девушки дрогнул, и маркиз понял, что она едва сдерживается, чтобы не расплакаться.
— Если позволите, — вежливо сказал он, — я хотел бы купить эту картину.
Он ждал, что она обрадуется, но, к его удивлению, Сирилла отрицательно покачала головой.
— Нет-нет, ни в коем случае!
Маркиз недоуменно поднял брови, и Сирилла, покраснев, поспешила объясниться:
— Вы ведь считаете, что отец… обманул вас, выдав свою работу за творение Ван Дейка. Чтобы загладить его вину, я хочу подарить вам эту картину!
— Вы прекрасно понимаете, что при существующих обстоятельствах я не могу принять вашего подарка, — возразил маркиз. — Будем откровенны, мисс Винтак, — вам нужны деньги, и я готов заплатить их за работу, достоинства которой мне как человеку, разбирающемуся в искусстве, более чем очевидны.
Сирилла все еще колебалась, и маркиз добавил, улыбаясь:
— Мне кажется, в такую минуту лучше отбросить ложную гордость.
— Это не совсем гордость… — задумчиво пояснила девушка. — Просто мне не дает покоя мысль, что отец поступил очень дурно, взявшись за изготовление подделок. Я уверена, что бедная мама была бы в шоке! Правда, он пошел на это по причине крайней нужды…
— Я думаю, что ваша матушка поняла бы его, — убежденно произнес маркиз. — Однако вернемся к делу. Мне придется поговорить с принцем Уэльским, как поступить с подделкой Ван Дейка. Вам же, как я понимаю, деньги нужны прямо сейчас, поэтому я настаиваю, чтобы вы взяли у меня пятнадцать фунтов за картину вашего отца. Я немедленно забираю ее с собой.
— Пятнадцать фунтов! — не веря своим ушам, вскричала Сирилла. — Это слишком много…
Собственно говоря, маркиз намеревался предложить даже больше, но боялся, что Сирилла откажется. Вот почему он остановился на сумме для него ничтожной, но которая, как он предполагал, составит целое состояние для этой бедной девушки.
— Не люблю споров и стараюсь по возможности их избегать, — решительным тоном пресекая дальнейшие возражения, сказал маркиз. — Позвольте мне в данном случае действовать так, как я считаю нужным.
С этими словами он вынул из внутреннего кармана несколько банкнот, положил их на стол, а затем снял картину с мольберта.
— Я хочу показать ее Его Королевскому Высочеству, — пояснил маркиз. — Посмотрим, какова будет его реакция. Уверен, что такая же, как моя!
А что, если он рассердится, когда узнает, что картина Лохнера — подделка? — робко предположила Сирилла. — Вдруг он распорядится посадить папу в тюрьму?..
— Я прослежу за тем, чтобы этого не случилось, — твердо пообещал маркиз. — Не тревожьтесь, мисс Винтак! Если позволите, я загляну к вам завтра, чтобы узнать о здоровье вашего отца. От души надеюсь, что ему станет лучше!
— И я тоже, — сказала Сирилла. — Большое вам спасибо! Вы были так добры…
Она подняла свои лучистые глаза на маркиза, и он вдруг почувствовал сильное желание заключить в объятия эту красавицу, чтобы удостовериться в реальности ее существования.
В ней присутствовала какая-то сказочность, некая неземная красота, так блистательно переданная Лохнером на картине, что маркиз никак не мог поверить, что эта девушка — живой человек, а не плод его воображения.
— Как вы проводите время? — неожиданно спросил маркиз.
Сирилла явно удивилась этому вопросу. Помолчав, она сказала:
— Мы с Ханной — это наша служанка — стараемся никогда не оставлять папу одного — вдруг ему понадобится помощь.
— А когда ваш отец был здоров?
Мне все равно приходилось за ним ухаживать, — с улыбкой ответила Сирилла. — Будь его воля, он вообще не покидал бы свою студию. Я старалась вытаскивать его на прогулки, а когда у нас появлялись деньги, заставляла ходить со мной в магазины, хотя он страшно этого не любит.
— Довольно скучная жизнь для такой красавицы, как вы, — не подумав, сказал маркиз и в ту же секунду почувствовал, что смутил Сириллу своими словами.
Смущенно опустив глаза, она пролепетала, стараясь переменить тему:
— Пожалуй, я отдам ваши деньги Ханне. Она будет рада… так рада, что мне удалось продать папину картину! Теперь мы сможем купить для него все необходимое…
Давая понять, что разговор закончен, девушка направилась к двери. Маркизу хотелось так много сказать ей, но слова почему-то не шли с языка. Он подошел к окну, перед ним лежали бедные дворики Айлингтона, но он словно не замечал их.
Маркиз понимал, что Сирилла ждет, когда он уйдет, но ему хотелось остаться.
У него было странное чувство, что если он сейчас покинет этот дом, то никогда больше не увидит девушку, так поразившую его воображение, хотя, казалось бы, теперь, когда он узнал адрес, он мог бы навестить ее в любую минуту.
Маркиз сам не понимал, почему медлит. Он лишь чувствовал смущение, мешавшее ему рассуждать здраво.
Он много раз видел лицо «Мадонны с лилиями» с тех пор, как принц Уэльский купил Лохнера, но теперь, когда он встретил живое воплощение героини картины, маркиз был поражен. До этого он был уверен, что художник избрал своей моделью женщину, жившую с ним в одно время, а следовательно, уже давно умершую. А между тем вот она, стоит перед ним во плоти и крови, и зовут ее Сирилла…
Даже не оборачиваясь, маркиз чувствовал, что она смотрит на него, недоумевая, почему он не уходит, и явно испытывая смущение.
Так что же с ним происходит?
В глубине души маркизу казалось, что он очень давно знаком с Сириллой. Она уже давно жила в его воображении, в его мечтах и снах.
В то же время Фейн понимал, что если бы он сейчас высказал Сирилле свои мысли, она наверняка сочла бы его сумасшедшим и была бы права.
Он с усилием оторвался от окна.
— Я ухожу, мисс Винтак, — сказал он, стараясь не выдать голосом своего волнения, — но, как и обещал, вернусь завтра. Что мне вам принести?
Этот вопрос маркиз задавал женщинам сотни раз. Ответы были самыми разными — некоторые дамы с придыханием восклицали: «Только себя самого!», другие же с не меньшим волнением смущенно лепетали: «Что бы вы ни принесли, я буду счастлива!»
Ответ Сириллы удивил его своей искренностью.
— Вы проявили такую доброту, такую щедрость… — начала она, запинаясь. — Я не нахожу слов, чтобы выразить свою благодарность! Надеюсь, что, когда папа выздоровеет, он сможет нарисовать для вас картину, которая вам понравится, и мы с радостью подарим ее вам!..
— Мне будет приятно, — серьезно ответил маркиз, — особенно если это будет ваш портрет.
Выражение лица Сириллы изменилось, и маркиз понял, что ей пришла в голову неожиданная мысль.
— Может быть, ваш портрет уже существует? — полюбопытствовал он.
— Не совсем так, — ответила девушка. — А впрочем, судите сами. Сейчас я вам кое-что покажу…
Она прошла в дальний угол студии и вытащила из ящика два небольших холста.
Когда, держа картины в руках, Сирилла возвращалась, ему показалось, что она не идет, а плывет, и если бы вдруг под ее ногами заклубилось белое облако, он, пожалуй, даже не удивился бы.
Сирилла робко протянула маркизу холсты, как будто опасаясь, что они могут ему не понравиться.
Фейн взял у нее из рук первую картину. На ней была изображена сама Сирилла. Ее лицо отчетливо выделялось на синем фоне, а вокруг головы светился ореол, нарисованный Франсом Винтаком в его своеобразной манере.
Маркиз сразу отметил, что портрет еще не окончен, и все же изящный маленький носик и огромные глаза девушки были переданы с неподражаемым мастерством. Они словно лучились каким-то неземным светом.
— Какая красота! — воскликнул маркиз. — И какое изумительное сходство!
Сирилла лукаво улыбнулась и дала ему вторую картину.
Это был набросок с картины Лохнера «Мадонна с лилиями». То же выражение лица, что и на первом портрете. Сзади фигуру мадонны озарял небесный свет, придавая всему ее облику потустороннее сияние. Казалось, сияние исходит от самой мадонны, освещая все вокруг.
Маркиз переводил взгляд с одной работы на другую.
— Сходство просто поразительное!
Сирилла снова улыбнулась.
— А между тем на первой картине изображена вовсе не я!
— Как не вы?
— Нет, не я, а мама. Как видите, я очень на нее похожа.
— Не могу поверить, чтобы в мире существовали две такие красавицы! — невольно вырвалось у маркиза.
— Ну что вы! Мама была гораздо красивее. Этот портрет папа нарисовал в то время, когда они только познакомились.
Догадываюсь, что вам не хочется с ним расставаться, мисс Винтак, — сочувственно произнес маркиз. — Если вы не возражаете, я возьму другую картину — ту, на которой изображены вы сами.
— Я рада, что она вам нравится, — промолвила Сирилла. — Если вы ее возьмете, я не буду чувствовать себя в таком неоплатном долгу перед вами…
Маркиз хотел что-то возразить, но передумал и вместо этого сказал:
— Пожалуй, на сегодня достаточно благодарностей. Завтра, когда я приеду, мы обо всем поговорим…
"Мадонна с лилиями" отзывы
Отзывы читателей о книге "Мадонна с лилиями". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Мадонна с лилиями" друзьям в соцсетях.