Ос, крутившийся все время подле нее, при случае помогая, заметил это. - Что с тобой сегодня, Мад? Поч. молчишь все время? - Да так. Не о чем гов. Присев на мал. стульчик, она чистила картошку для ужина, а Ос, чтобы как- то приобщиться к делу, подавал ей из ведра картофелины. В кухне кроме них никого не было. - А ты расскажи что- нибудь. И не надо киснуть, Мад, а то мне тоже невесело. - Ладно, Оська, не буду- грустно улыб. она. - Может те домой захотелось, а? Я скажу нани, чтобы пустила тя. Только ты там долго не будь- мне скучно будет. Мне здесь тогда и погов. не с кем. . От искреннего участия, звучавшего в голосе мал, от нахлынувших воспоминаний о доме, об инст. у Мад. сами собой полились слезы. Осман, растерявшись, неумело попытался успокоить ее, но от этого она только сильнее стала плакать, склонив гол. на скрещенные на коленях руки- с ножом в одной и недочищенной карт. в другой. В такой позе ее и застала свекровь. - Что случ, ай? Поч. плачешь? - встревоженно склонилась она над нев. Мад. тут же встала, подавила плач, принялась утирать слезы. - Да ничего. . . не случ. - Просто так, ни с того, ни с сего никто не плачет. Скажи мне, что с тобой? Ал. обидел? - свек. повернула ее к себе, заглядывая снизу вверх в лицо, - она была намного ниже. - Нет, просто. . глаз засорила. . - Перестань, сейчас же пер! И чтобы я больше не видела тя в этом доме плачущей, - погладила Мад. по плечу свек. и вышла из кухни. Ос. догнал ее во дворе. - Это твой сын во всем виноват! Пока его дома не было- все хор. было, это после его возвращения она стала расстроенная. . Вот скажи своему сыну! Он всегда ее обижает, я точно знаю- сердито гов. он, спеша за мат. Видя, что она решительно направилась в ком. стар. бр, Ос. сделал безошибочный вывод относительно ее намерений и неотступно проследовал за ней, желая увидеть, как брат получит по заслугам. Едва переступив порог, мать начала выговаривать сыну. Ал. недоумевая по поводу гнева мат, удивленно см. на нее: - Да чего ты от мя хочешь? Что я сделал плохого? - Это те лучше знать! Это ты мне скажи: чем ее обидел? - Представления не имею. - Ал. встал, спокойно прошелся по ком. - А поч. она плачет, если ты не обидел? Кто здесь, кроме 1го тя, способен на такое? Ал. наконец понял причину гнева мат и, пожимая плечами, нарочито грубо сказал: - Эт ты у нее спроси. Причем же тут я, если она плачет? Раз охота- пусть плачет ск. угодно. - Бога над тобой нет! . . Разве имеющий сердце мог бы обид. ее? Ты не видишь ее, что ли? Она же и без того прозрачная стала в этом доме- прямо в тень превратилась. Я часто замечаю у нее заплаканные глаза. . - И я замечаю! - вставил Ос, стоявший подле мат, волчонком поглядывая на стар. брата.

      - Да вы что, уж не побить ли меня пришли? - усмехнулся Ал. - Ал, если ты будешь с ней жесток- в жизни те этого не прощу! Выведенная из ся его непробиваемой невозмутимостью мать вышла, в сердцах хлопнув дверью. - Что мне теперь- и ударить ее разок- другой нельзя, когда заслужит? ! - с наигранным возмущением бросил ей вслед Ал. - А ты что тоже на стороне жен, да? Против своего же брата пошел? - А ты не обижай ее- по- прежнему недружелюбно, исподлобья глядел Ос. - Смотри- ите- ка на него! Выходит, она те дороже, чем я? Ал. сел, поманил жестом бр, приготовившегося было выскочить за дверь. Ос. с явной неохотой повиновался, выжидательно замер в 2х шагах. - Ну рассказывай, что там произошло? - А- а, ниче, - нерешительно начал мал, переминаясь с ноги на ногу. - Мад. чис. карт, а потом ни с того ни с сего начала плакать. - И ты не знаешь из- за чего? - Нет. . А ты сам разве не знаешь? - Откуда же мне знать, если мя там не было. - Наверно, ей просто дом. захотелось. - Она те сказала? - Не- ет, я сам вижу, какая она всегда скучная ходит. - Хм. . Ну и пусть тогда едет дом. насовсем, раз ей у нас скучно- Ал. внимательно следил за реакцией бр. - Не надо насовсем- упрямо мотнул гол. тот. - А зачем нам она нужна, такая плакса? Нам без нее намного лучше было- все провоцировал Ал. - И совсем не лучше было! Она хор, - опять энергично мотнул гол. Ос. - Ну, раз ты не на моей, а на ее стороне- я те больше не буду давать денег- прикинулся обиж. Ал. - Зато Аслан даст! - Осман выскочил из ком. Когда после ужина все разошлись, Мад. присела на кухне отдохнуть. Настроение сег. было еще хуже обычного, и она хотела побыть одна, никого не желала видеть. Не раз перенесенные в послед. мес. стрессовые состояния, никогда не покидавшее ее чувство постоянно скрываемого, подавляемого в себе протеста- все эт и было причиной ее неизменно плохого наст, длительной душевной депрессии. Но посидеть в один- ве не удалось и 10мин. Вошла свекровь и, опять ласково выговаривая за то, что совсем ся не бережет, отослала ее спать.

      Ал, полулежа на диване, читал. Не обр. на него ни малейшего вним, Мад. принялась стелить. Опустив книгу, и наблюдая за ней, он вспомнил тот памятный вечер накануне свад. Лизы, когда впервые увидел ее. Вспомнил, как в ту ночь у него замирало, прямо таяло сердце при виде ее, королевой плывущей в танце по кругу- величественно красивой, загадочной, светящейся каким- то необъяснимым светом. И теперь, глядя на ее неулыбчивое бледное лицо с заострившимися чертами, на кот. жили одни глаза, с острой жалостью отметил, что от прежней Мад. в ней осталась лишь горделивая осанка и манера держаться независимо при любых обстоятельствах, да еще острый язык, кот. давала волю только наедине с ним.

      "Совсем она здесь извелась. Не- ет, так больше продолжаться не может. В конце кон, я на ней жен. вовсе не для того, чтобы в рабыню превратить. . Она не из тех, у кого можно добиться благосклонности и признательности дорогими подарками да ласками. Ее от них просто коробит. От каждого прикос. передергивается. . Ну ниче, вот освободится от этой постоянной раб, вернется к своим зан, в прежнюю обстановку- все по- другому станет. А переехать в город надо обязательно. И надо с завтрашнего дня же начать наводить справки насчет жилья", - решил он. Постелив, Мад. с усталым вздохом присела к столу, бросила отчужденный взгляд на зач, лежавшую там же, куда она ее швырнула. Потом взяла ее, раздумчиво полистала, и вдруг, насторожившись, торопливо перелистнула назад. Ал. с интересом следил за ней. Подняв на него вопрошающий взг, она прогов. уличающим во лжи тоном: - А почему тут роспись совсем не такая, как у нашего математика? - Пот. что другой ставил. Какая те разница- чья роспись? Важно, что эк. сдан и никто к те не придерется. - Ко мне и незачем прид. Я сидела дома и к этому грязному делу нисколько не причастна. Пусть к тебе прид. - На эт счет можешь быть совершенно спокойна. - Так ты не хоч. гов, почему др. препод. пост? - Раз уж сам прокурор спрашивает, как я могу не отв? ! Просто к вашему было ни с какой стороны не подъехать. Чудак какой- то, редкий по нашему времени экземпляр. . - Вот видишь! А ты еще говорил. . - Что я гов? - Что деньги всевластны. Выходит, не всегда и не для всех- вырвался у нее вздох облегчения. Ал. удивленно смотрел на ее сразу оживившееся лицо. - Да чему ты радуешься- то? - подошел он, сел рядом, пытливо заглядывая в глаза. - А тому и радуюсь, что все не так, как ты утверждаешь. Чего стоит чел, если все его достоинство- в его деньгах? Без своего кошелька он- ничтожество! . . Вот те и живое доказательство. Видишь: для кого- то не ден. оказались главным- и ты перед ним уже бессилен- с каким- то мстительным наслаждением прог. Мад.

      Ал, не перебивая, с интересом слушал, удивляясь и радуясь такому ее оживлению, ее загоревшимся новым для него светом глазам. - А наш математик не продажный. Никому не делает поблажек, а лодырям и вовсе спуску не дает- с гордостью договорила Мад. В ее душе честь преп- ая была отчасти реабилитирована. - Э- э- ей, да ты и в самом деле ребенок. У тя еще. . пионерские взгляды на жизнь. - Во всяком случае они почище взглядов хапуги и паразита общества. - О- о- о! С тобой не шути! Ты у мя, оказыв, большая законница- расплылся в улыбке Ал. - Зак. или нет, но мне такие оценки не нужны. Как я теперь однокурсникам покажусь? Как я им в глаза буду смотреть? - А они- то откуда узнают? Если сама не расск- никто никогда и не узнает. Неужто думаешь, что я им докладывал? - Достаточно мне 1ой знать. Да и они прекрасно знают, что я на эти эк. и не приходила. - Что с того? По семейным обстоятельствам не могла сдавать вместе со всеми. Ты же не виновата, что твой препод. к тому времени уехал куда- то и пришлось сдавать другому. Это вполне законно и разрешается. - Ну и что же ты там наплел о моих сем. обст, если не секрет? - Глянь, как она мне дерзит! Кому захочется при таком обращении хорошее для тя делать?

      Мад. сидела теперь молча, подперев гол. ладонью, и небрежно вертела лежащую перед ней зач, словно пытаясь отыскать для нее наиболее удобное положение на столе. - А я, между прочим, в самом деле решил туда переехать. Со след. недели буду присматривать или дом, или квартиру, - значительно сказал Ал. - Ты мне как жена нужна, а не как домработница. - Хочешь, чтобы над тобой смеялись, говоря, что к моим жить переехал? Интересно посмотреть, как ты- считающий, что на всей земле нет муж. не только лучше, но даже равного тебе- будешь переносить такие насмешки. - Как собачью брехню. . Но ты ошибаешься, я теперь вовсе и не считаю ся лучше всех. Раз позволяю жене так со мной разг- значит, я далеко не самый достойный муж. Но ничего. Ради тя. . то есть перед тобой, Мад, я согласен показывать свою слабость. Ты же, надеюсь, никому не расск, что я позволил те залезть мне на голову? - улыбаясь, он обнял ее. Мад. как всегда, попыталась отстраниться, но он, тихонько посмеиваясь, не позволил. Склонившись к ней, мягко спросил: - Признайся, где бы ты хотела жить- в собственном доме или в квартире? - Зачем гов. о том, чего никогда не будет? Да и что про тя скажут, если сейчас оставишь стариков 1их и уедешь? В лучшем случае скажут, что ты мя от прислуживания им спас. - Я же давно знаю, что ты у мя умница. Откровенно говоря, я тя больше всего уважаю за то, что перед людьми свою, а значит и мою честь стараешься не уронить и ради эт готова на лишения- ласково сказал Ал. - Заблуждаешься. Я за свою честь беспокоюсь- не за твою. И мои нынешние жертвы ради нее- ничто по сравнению с былой, - значительно прог. Мад. - А в Орджоникидзе я не поеду. Не хватало еще, чтобы гов, что эт я тя туда перетянула. - Поедешь, Мад. И очень скоро поедешь. Вот через день я тя и повезу. Ты ведь еще у своих не была. - К ним и подавно не поеду. - Опять капризничаешь? Неужели и правда не хоч. повидать своих? Брось чудить, Мад, я же знаю, что ты соскучилась. Съезди, побудь день- другой, а я за тобой приеду. - Сказала же- не поеду. Мне там и показываться стыдно. - Если бы не знал, что причина твоего нежелания ехать отнюдь не в чрезмерной привязанности ко мне и моему дому- я был бы просто счастлив слышать эт от тя. - Наконец- то в тебе начала проклевываться хоть какая- то понятливость, - усмехнулась Мад. - Я непонятливостью никогда и не страдал. Вот только в тя заглянуть никак не удается. - А это те и незачем. - Мад. встала, высвобождаясь из его назойливых рук. - Ну ложись теперь, чтобы я могла брюки погладить. Утром не успею. - Незачем их глад. каж. день. Лучше ляг, отдохни. - Забо- отливый какой нашелся- протянула язвительно.