Казаков не мог простить Ольге нелюбви. Она не смела, не смела его отталкивать! За коротким словом «понимаю» стояло очень многое: злоба и требующая выхода месть.

Да, месть. Тем более что у великолепной Шарлотты Беар было слабое место – Валентина.

Сначала Казаков хотел приручить дочь Ольги, настроить против матери. Не так-то это сложно, если учесть положение вещей: далеко не каждый ребенок готов простить бросивших его родителей. А уж если шепнуть на ухо пару «правдивых» фраз, объяснить, кто точно плохой, а кто хороший, то… Все сложится.

Казаков представлял отчаяние Ольги, ее боль и улыбался.

Но потом появилась другая идея, более увлекательная. Эта женщина сгубила его, так пусть кто-нибудь погубит ее дочь. А он потом посмеется, отвезет девчонку к матери и уйдет, удовлетворенный по всем пунктам, с гордо поднятой головой.

Юрий Яковлевич смешал два плана, и получился третий. Да, он настроит Валентину против матери, поведет ее «по зарубкам в глубь дремучего леса», станет наблюдать, неторопливо передвигая, как в шахматах, человеческие фигуры, и тихо радоваться – это удовольствие должно длиться долго… И, конечно, Валентина получит «принца на белом коне».

Казакову было известно, что Ольга заботится о дочери: подбрасывает подарки, старается улучшить ее материальное положение, и он с легкостью решил выдать ее действия за свои. Юрий Яковлевич знал об Ольге много и планировал умело распорядиться информацией.

Да, не стоит торопиться, нужно постепенно подкидывать Валентине кусочки прошлого, выращивая в ее душе нелюбовь, а затем столкнуть лицом к лицу с Шарлоттой Беар! «Девочка моя, она променяла тебя на деньги и славу, никогда не забывай об этом!» – вот отличный совет на прощанье.

Юрий Яковлевич уже давно не чувствовал себя таким счастливым. Предстояло поставить роскошный спектакль с эффектным концом. У Ольги есть ребенок? Да, Валентина, и это ты! Брошенная и забытая.

Себе Казаков для начала решил отвести скромную роль доброго покровителя.

Пришлось притянуть за уши историю с наследством – двоюродная прабабка и английские шляпки! – только бы Валентина согласилась пожить у него. А еще напугать ее неизвестным преследователем, закрепив результат на всякий случай.

Юрию Яковлевичу нетерпелось начать мучить Ольгу, поэтому он «немножко похитил» Вальку. Пусть Шарлотта Беар поищет дочь, поволнуется, поплачет… В любом случае, в своем желании открыться Валентине она не должна опередить его… Именно поэтому Казаков отправил Сергея к Наталье: узнать, не интересуется ли кто исчезнувшей девчонкой? Не интересуется ли Ольга?

Сергея в свои планы Юрий Яковлевич не посвящал, тот и так был готов делать все за хорошие деньги – лишних вопросов не задавал. Главное, обозначить, что и в какой момент говорить, а затем с улыбкой (скрытой или явной) наблюдать за результатом. Сергею даже не нужно было никуда ездить и что-то узнавать – Юрий Яковлевич протягивал папочку, и оставалось лишь рассказать обо всем с улыбкой и блеском в глазах.

Письма Ольги Николай хранил в сейфе у Казакова, они так и остались лежать там. Нарисованный наспех штампик гостиницы – и следующая зацепка готова. Валентина должна была пропитываться жизнью Ольги, должна была превратить картонную, безликую неприязнь в нечто большее.

В донжуанстве Сергея Казаков не сомневался ни секунды. Высокий, красивый парень, редко пропускающий мимо себя смазливых девиц, идеально подходил на роль «сказочного принца». Наблюдать за его многочисленными и скоротечными романами Юрию Яковлевичу приходилось – вот уж кто умеет управляться с прекрасной половиной человечества. Более чем! И от жены Сергей никогда не уйдет. Зачем? Она ему совершенно не мешает. Наверняка догадывается об изменах и терпит. Недалекая женщина, мимо которой проходит жизнь.

Но Казаков несколько просчитался. Он полагал, что Валька, окунувшись в роскошь его дома, не станет спешить в свою полупустую квартирку в Москве – использовать девчонку будет легко и просто. А она спешила. Еще как! И Наташкой своей карты путала! Врать и растягивать время становилось все труднее. Пришлось «уехать в командировку», чтобы ускорить отношения между Валентиной и Сергеем. Они ускорились, но не сильно. Вот здесь, к своему сожалению, Казаков не мог вмешаться, не мог сказать: «Иди и сделай ее несчастной». Эта катастрофа должна случиться естественным путем. Тогда будет больнее. Настоящие чувства: любовь, страсть, симпатия сушат и терзают куда сильнее, чем наигранные.

Юрий Яковлевич спланировал «еще одну командировку» и решил после нее все-таки поговорить с Сергеем – «Иди и сделай ее несчастной». Потом, когда душа Валентины Баталовой переполнится надеждами, а «сказочный принц» начнет остывать, уже будет можно. Даже нужно.

* * *

Телефонный звонок застал Казакова в узком коридоре офиса.

– Ольга? – от изумления брови Юрия Яковлевича приподнялись. Она уже очень давно не звонила ему, будто перестала нуждаться даже в дружбе. – Я очень рад. Был на твоем концерте… Ты, как всегда, великолепна.

– Я бы хотела увидеться. Дело в том… Не знаю, как сказать. Это не телефонный разговор.

– Что-нибудь случилось?

– Нет, все в порядке. Последнее время я много думала о нас… Вспоминала прошлое… Нам необходимо встретиться.

– Когда тебе удобно?

– Часа через три-четыре…

– Я… – На висках Казакова выступили мелкие капельки пота, ладони тоже вспотели. Почему эта женщина обладает властью над ним, а не он над ней? Хотя… ситуация изменилась. В его руках Валентина. «Последнее время я много думала о нас…» Что Ольга имеет в виду? О чем говорит?

– Так как, Юра? Ты сможешь приехать? – спросила Ольга.

– Да, – ответил Казаков. Слишком большой соблазн.

* * *

Федор не собирался осторожничать. Сунул руку в карман, прошелся по дорожке, перешагнул через две ступеньки и дернул ручку двери. Секунду поразмышляв, сразу позвать Валентину или сначала прогуляться по комнатам, выбрал второе.

«Похоже, благосостояние Казакова растет день ото дня», – усмехнулся он, поднимаясь по лестнице.

Просторная комната: паркет, коричневые диваны, стеклянный столик со стопкой газет, многоярусная люстра и… Сергей, спящий в кресле. Помрачнев, Федор подошел ближе. Брат. Родной брат, продавший за горсть монет…

Юрий Яковлевич Казаков не любил конкурентов, они его раздражали и нервировали. Если на пути маячил уверенно плывущий корабль, он топил его всеми доступными средствами, топил и устремлялся дальше, приумножая свое богатство и наслаждаясь триумфом. Когда среди конкурентов оказался Федор, Казаков не стал особо напрягаться военными действиями, а просто предложил Сергею за хорошие деньги разорить брата. И тот согласился: работенка непыльная, Федор ему доверяет и на амбарные замки свой бизнес не запирает.

Восемь лет Федор создавал и расширял фирму. Трудился, подбирал команду, верил в успех. Медленно, но все же поднимался вверх, ценил каждый шаг, приближающий к стабильности. И тут дела пошатнулись: деньги, не доходя до банковских счетов, терялись в пути; клиенты перед моментом подписания договоров вдруг пожимали плечами и говорили «нет»; лучшие сотрудники, краснея, протягивали заявления об уходе; товар задерживался на таможне на долгие недели. Проволочки и необъяснимая ерунда.

Ставку на возрождение из пепла Федор сделал на полученный чудом кредит, но большая часть денег, хранившаяся в сейфе всего одну ночь, растворилась в воздухе. Уже давно он пытался докопаться до истины, да разве подумаешь на родного брата? Однако тайное все же стало явным. Под Новый год, когда вся страна готовилась в полночь звякнуть бокалами, Федор, прощающийся со своим бизнесом, узнал правду. Частный детектив, занимающийся расследованием финансовых махинаций, принес пухлый конверт, набитый доверху доказательствами вины брата. А Сергей и не стал отрицать своей причастности, улыбнулся и развел руками – мол, братец, а что ты хотел, жизнь жестокая штука, и каждый сам за себя. Вот тогда Федор в порыве отчаяния и злобы сжал кулаки и врезал Сергею сначала в челюсть, а затем… Куда уж пришлось. Побросав первые попавшиеся вещи в сумку, он рванул на вокзал – уехать куда угодно, только бы оказаться подальше от рухнувших надежд и предательства. Брат, его предал и продал брат.

– Доброе утро.

Сергей зашевелился, заворочался, вскочил и с удивлением уставился на Федора. Удивление постепенно сменилось испугом.

– Ты? Откуда…

Федор сверкнул глазами, сделал шаг вперед и, схватив Сергея за ворот рубашки, притянул к себе.

– Меня мало интересуют твои вопросы, и я не настолько сентиментален, чтобы радоваться нашей встрече, – сказал он, чувствуя, что гнев за прошедшие полтора года до конца не развеялся. – Где Валентина?

– А почему ты спрашиваешь? Какое тебе дело… – пытаясь вывернуться, ответил Сергей. Он был высокий и сильный, но сейчас, рядом со старшим братом, испепеляющим его взглядом, чувствовал себя сопляком.

– Ладно уж, я не стану тебя разукрашивать под хохлому и гжель – некогда, да и мать жалко. Но если не скажешь сейчас, где Валентина, передумаю и превращу в мешок с мясом. Полтора года я только об этом мечтал, – соврал Федор. Его голос от напряжения охрип, на лбу вздулась вена.

– Не знаю. Виделись утром, потом я уехал, затем вернулся. Вернулся, а ее нет. Мобильник не берет, может, вышла ненадолго. – Сергей попытался вырваться, но это не удалось. – Какого черта ты ею интересуешься?

Сергей не стал говорить о том, как через час после расставания Валька позвонила ему и задала только один вопрос: «Скажи, пожалуйста, ты женат?» От неожиданности он не нашелся что ответить. Стоял и молчал как дурак.

– Последний раз спрашиваю…

– Да не знаю я, где она!

– Номер мобильника Валентины. Быстро! И не надо звонить Казакову, а то я тоже уеду и вернусь…

Сергей назвал цифры. Федор, дослушав, отшвырнул его на диван и поспешил к машине. Можно считать, встреча с братом прошла в непринужденной, дружеской обстановке.